— Добро пожаловать, ваше высочество. Не желаете пройти?

Принц Мик ступил в серебряный свет и очутился в лагере Благородного Собрания. Рапунцель последовала за ним, крепко сжав Принца-лягушонка. А сзади благоговейно вздохнул Джек.

Лагерь Благородного Собрания был полон света, но не настолько яркого и сияющего, чтобы приходилось щуриться. Просто свет был везде, словно лагерь располагался в ярком пузыре. Рапунцель сумела разглядеть стену этого пузыря, в которой все еще виднелась дверь. Сквозь эту стену, мягкую и туманную, проглядывали деревья и снег. Стоящие широким кольцом черные шатры образовывали внешний край лагеря. Среди них стояли экипажи и лошади, за которыми ухаживали слуги с белыми светящимися шарами на поясах. В центре лагеря находилось что-то, напоминающее обложенный булыжниками большой бассейн, наполненный тем же самым серебристым светом, что лился из арочного прохода. Подобно воде, свет находился в постоянном движении, капельки его временами подпрыгивали вверх, так похоже на маленьких рыбок вычерчивали крошечные дуги света и ныряли обратно. Пока Рапунцель смотрела, серебристый свет постепенно сменился нежно-фиолетовым, а потом снова превратился в мерцающий красный. Ей послышалось еле слышное гудение, напоминающее голос, словно сам свет выпевал одну долгую, тихую непрерывную ноту.

— Ваше королевское высочество.

Рапунцель повернулась на негромкий голос, который принадлежал мужчине старше и красивее принца Мика. И хотя этот мужчина склонил перед принцем темную голову, поклон принца Мика оказался ниже.

— Благородный Кин, нексус Лиловых озер, величайший из Благородного Собрания, это честь для меня, — сказал принц Мик.

— Нет, это для меня большая честь. — Нексус Кин показал на бассейн из света. — Нынче холодная ночь, так что идите, погрейтесь.

Вслед за ним они подошли к каменному бассейну, наполненному насыщенным оранжевым светом, напоминавшим расплавленный закат. Подойдя еще ближе, Рапунцель поняла, что, подобно огню, этот бассейн излучает тепло.

— Что привело вас сюда так поздно? — спросил Кин, протягивая к свету руки, на каждой из которых красовалось вычурное кольцо, мерцающее в оранжевом зареве так же, как серебряные нити волос на его висках. На плотной коже колета покоился блестящий амулет.

— Я не предполагал, что потревожу вас, — замялся принц Мик. — Простите, если прервал какие-то чрезвычайно важные дела. Я надеялся поговорить разве что с одним из ваших учеников.

— Можете не беспокоиться. Рассказывайте, что я могу для вас сделать.

— Вот мой лягушонок! — воскликнула Рапунцель, которая не могла больше ждать.

Нексус Кин впервые взглянул в ее сторону и поднял густую темную бровь:

— Да? Рассказывайте!

Рапунцель протянула к нексусу руки и, разжав пальцы, показала Принца-лягушонка. Свет в бассейне стал зеленым, блеклым заревом освещая безжизненное маленькое тело.

— Мой лягушонок замерз, — сумела выдавить она. — А я не хочу, чтобы он умер.

Кин взглянул на Принца-лягушонка, затем снова на Рапунцель. Изучил лицо, скользнул взглядом по ремешкам, удерживающим колесо с волосами, и прищурился.

— Понимаю.

— Вы поможете? — Голос Рапунцель дрогнул, когда она поняла, что в любой момент может опять заплакать. — Посмотрите его?

— Да, пожалуй.

Когда нексус взял в руки Принца-лягушонка, на его лице промелькнуло удивление, но так стремительно, что Рапунцель решила: ей просто почудилось. Нексус перевернул лягушонка, нахмурил брови над его брюшком и двумя пальцами нажал на холодную и влажную нижнюю часть тела. Затем поднял лягушонка к уху.

— Мне нужна тишина.

Рапунцель стояла совершенно неподвижно, даже дыхание задержала. Минуту или две нексус прислушивался, а потом кивнул.

— Этот лягушонок жив.

Рапунцель ахнула:

— Жив? Вы уверены? Как вы узнали? Он ведь такой холодный и не дышит, а его сердце...

— Он находится в зимней спячке, — объяснил нексус Кин, протягивая ей обратно Принца-лягушонка. — Так обычно поступают все лягушки в холодные месяцы. Это очень глубокий сон, но когда потеплеет, он проснется.

 — Просто спит? — Рапунцель едва смела в это поверить, забирая Принца в свои любящие заботливые руки. — То есть я не заморозила его до смерти? И мне не придется его хоронить?

Кин слегка улыбнулся.

— Он стал бы счастливее, если бы смог закопаться в ил на дне пруда или заснуть в ворохе листвы, как это обычно делают лягушки, впадая в спячку.

— У меня есть для него замечательное гнездышко! – задохнувшись, сообщила Рапунцель. — Подержи его, Джек.

Она так отчаянно спешила, что чуть не уронила питомца, и все же Джеку удалось забрать у нее Принца-лягушонка в целости и сохранности.

— Размотайся до места, где разбойники отрезали часть волос! — скомандовала она. Коса соскочила с колеса, и на земле образовалась целая гора волос. Рапунцель стала расплетать их, пока не освободила длинный, обрезанный еще разбойниками локон, который и отделила от остальной косы и протянула Джеку.

— Мы можем поместить в него Принца-лягушонка. Замотай его, хорошо? – велела она и принялась заплетать обратно остальные волосы, больше не обращая внимания на то, что их обрезали. Если они пригодятся Принцу-лягушонку, тогда все в порядке.

— Твои волосы.

Подняв глаза, она обнаружила, что на нее уставился принц Мик.

— Рапунцель, — произнес он с благоговением в голосе. – Я тебя не узнал… Но ведь я почти не разглядел твоего лица, когда был в башне.

— Я видел ее, — сказал Кин, изучая взглядом длинную косу Рапунцель. — Я поднимался в комнатку на башне, чтобы поговорить с ней.

— Вы оба были в моей башне? — Рапунцель посмотрела на нексуса Кина. — В моей светелке?

— Не припоминаешь? — спросил принц Мик. — Я приходил тебя освободить, а ты позвала ведьму. Мне едва удалось спастись.

Рапунцель похолодела.

— Когда это было?

— Несколько месяцев назад, — ответил принц Мик. — Но как ты можешь не помнить? Ведь ты тогда так разъярилась, что назвала меня мерзким лгуном. И добавила, что я такой же, как любой принц в каждой книжке, и что ты никогда не покинешь башню, ведь внизу тебя съедят тролли или заживо сожгут крестьяне.

Пальцы Рапунцель сильнее сжались на косе.

— Звучит очень похоже на нее! — воскликнул Джек, эхом вторя ее мыслям.

— Но… — Голова Рапунцель усиленно работала. — Но я действительно не помню.

Однако она прекрасно помнила, как Мудрейшая говорила о том, сколько воспоминаний у нее могли похитить. А теперь появилось доказательство, что таких воспоминаний было больше одного. Но как?

«Ты знаешь, как».

Голос ее удивил: он шел словно откуда-то изнутри. Рапунцель постаралась не обращать на него внимания, но не преуспела.

«Ты точно знаешь, как. Сумеешь это признать?»

— Помнишь меня, дитя? — спросил нексус Кин, все так же не сводя с нее глаз. Когда Рапунцель покачала головой, он едва заметно улыбнулся. — Буквально два месяца назад я предложил тебя спасти. И рассказал про твою бабушку, которая умоляла меня о помощи.

Рапунцель выронила косу.

— Я знала про Перл? Вы мне о ней рассказали?

— Ну да.

— И что тогда было? — требовательно спросила Рапунцель. — Когда вы мне рассказали о Перл, что я ответила?

— Ты ответила, что не нуждаешься в спасении, и что в твоих книгах нет никаких бабушек, и что если я немедленно не уеду, ты позовешь ведьму.

Рапунцель едва могла в это поверить. Ей было неинтересно побольше услышать про Перл? Она даже не постаралась понять, кто ее бабушка? Как она могла быть такой безразличной всего лишь несколько недель назад?

Но все так и было, конечно. Перл ничего для нее не значила. И то, что сказал нексус Кин, было правдой: в ее книгах не было бабушек, и матерей тоже не было, и отцов. Ни синих фей, ни добрых крестьян, ни состязаний по игре в бабки, ни Благородного Собрания, ни стран, ни лягушек, ни великанов.

Ничего настоящего.

Так и не успокоившись, Рапунцель отвернулась от Кина, чтобы приказать волосам смотаться и привязать их к спине, готовясь уйти.

— Нексус, а почему вы не уничтожили ведьму? — спросил принц Мик. — Конечно же, я вас не критикую, но ваша репутация истребителя ведьм известна каждому во Времии. Почему бы не освободить бедную девушку независимо от того, желает она того или нет?

Истребитель ведьм. Рапунцель оглянулась и требовательно спросила:

— Вы приехали в мою башню, чтобы освободить меня или чтобы убить Ведьму?

— И для того, и для другого, — ответил Кин. — Но я не смог убить Энвеарию. Она незаурядная ведьма с небывалой силой.

Принц Мик нахмурился.

— Значит, она представляет собой реальную угрозу? — тихо спросил он. — Красноземье — сосед и союзник Оранжарии. Если будет необходимо, мы объединимся с атаманом Флитом, чтобы выгнать ведьму