– Кус, да это же твоя голова, только больше в десять раз, – воскликнул капитан удивлённо.
– Это так и есть! – подтвердил Ко-Атл. – Я рад, что вышло похоже, высекали-то по памяти…
– А вторая – твоя! – указал капитану вождь на другую голову.
– И в самом деле, вылитый ты! – подтвердил Кетцаль. – А если убрать усы, бакенбарды и бородку, да добавить немножко веснушек, можно даже разглядеть и хулиганистого рыжего мальчишку, гоняющегося с рогаткой за воронами.
– И зачем это наши головы здесь стоят? – без труда прочитал вождь в округлившихся, широко распахнутых от удивления глазах моряков.
– Это пантеон, аллея славы такая, – невозмутимо пояснил Ко-Атл. – Вся наша новая жизнь на этом побережье началась с вашей подачи. Вам и быть первыми на этой аллее. Ну а следующим буду я: Со-Атл уже подыскивает подходящую глыбу базальта, чтобы доставить её на место. Здесь от неё отсекут всё лишнее, оставив только мою голову.
– А почему голову? – спросил Кетцаль. – Вон, на острове Пасхи бюсты стоят…
– Голова – это же самое главное в человеке! – ответил жрец. – Чего зря силы на всё остальное тратить?
– Конечно, было бы ещё лучше оставить потомкам черепа, но их так трудно сделать похожими на конкретного человека, – вздохнул Шо-Атл. – Разве что подписать?
– Ладно, ладно! – поспешно согласились Джимми и Кус. – Пусть будут головы.
Им вовсе не улыбалось тысячелетиями глазеть на океан пустыми глазницами и показывать зубы всем желающим взглянуть.
– Как будто в поисках зубного врача, – фыркнул Джимми. – Найти, кто же недостающие зубы вставит…
– Или выбьет! – серьёзно добавил Кус, хотя в глазах так и играли смешливые бесенята. – За то, что плохо исполняешь обязанности божка…
Золотые скаты
Ровно в полдень катамаран отошёл от селения уиштотинов и отправился вдоль побережья Мексиканского залива к устью реки Миссисипи.
– И долго нам до неё идти? – поинтересовался Но-Атл.
– Ни много ни мало две тысячи километров! – сообщил новоиспечённым юнгам боцман.
– При средней скорости катамарана двадцать километров в час – около четырёх суток, – тут же подсчитал Мо-Атл.
– На самом-то деле, путешествие может занять от недели до двух, – пояснил юнгам капитан. – Всё зависит от ветра и течения. Это я ещё не беру в расчёт всякие непредвиденные случайности вроде ураганов и полных штилей. Но спешить-то некуда, не на гоночной регате ведь.
Пока же катамаран, подгоняемый свежим ветерком и прибрежным течением, бойко шёл всё вперёд и вперёд. Море было вполне спокойное. Послеполуденное солнце отражалось в воде тысячами золотистых листьев…
– Да это же никакое не отражение! – закричал Но-Атл, стоящий на носу катамарана и, как всегда, воображающий, что он – первооткрыватель новых неведомых земель. – Смотрите, смотрите, сколько громадных золотых листьев плывёт!
Мо-Атл выскочил из рубки, подбежал к машущему руками брату и замер от восхищения. Всё море по ходу яхты до самого горизонта было усыпано огромными, метра три в поперечнике, округлыми листьями, похожими на листья кувшинок. По самым скромным прикидкам Мо-Атла, их было несколько десятков тысяч.
– Это золотые скаты! – пояснил подошедший к ним Кус. – В нашем времени тоже такие водятся. Только эти-то куда крупнее…
Он не успел договорить, как ощутил сильный удар. По всему телу, от пяток до макушки, словно судорога прошлась, изогнув дугой позвоночник. Мальчишки тоже едва устояли на ногах.
– А скаты-то электрические! – догадался Кетцаль.
Несмотря на внешний вид деревенского увальня, у него за спиной было целых два неоконченных университета. Если бы не активное участие в студенческих беспорядках, заставлявшее его то и дело бежать от правосудия, он мог бы стать первым профессором среди жителей островов Куру-Кусу.
– И похоже, они приняли нас за добычу! – добавил он, ощутив целую серию мощных разрядов, пробежавшихся по корпусам яхты, как очередь из автомата. – Бежим скорей в рубку, там сухой деревянный настил. Это поможет нам избежать поражения током.
Вовремя боцман сообразил смыться! Вокруг уже бушевала настоящая электрическая буря. Со всех металлических частей стекали голубоватые капли зарядов, между ними проскакивали лиловые молнии. Боцман и юнги заскочили внутрь рубки и замерли от удивления, увидев Джимми, который лихорадочно трясся мелкой дрожью. Капитан не мог оторвать руки от металлических рукояток штурвала, пальцы свело. Кус сразу же сообразил, в чём дело, и окинул взглядом каюту в поисках подходящего инструмента. На рундуке лежали брезентовые рукавицы, используемые им для работы с металлическим тросом. Боцман спешно натянул их и с трудом оттащил капитана от штурвала.
– Это почище огней святого Эльма будет! – выдохнул Джимми, отойдя от шока. – Если бы не ты, я бы до сих пор трясся в пляске святого Вита…
– Что это у тебя за странные святые? – заинтересовался Мо-Атл. – Один светится, другой – трясётся…
– Святой Эльм – это древний покровитель моряков, – пояснил Кус, осторожными касаниями рук к штурвалу направляя катамаран к берегу. – А его огни – вон они на носовом флагштоке, видите? Это такие святящиеся кисточки, похожие на перевёрнутую корону. Поэтому разряд так и называется – коронный. Он не только может светиться, но ещё и шипеть, как рассерженный кот…
– Моряки издавна считали, что появление этих огней сулит надежду на спасение, – добавил Джим. – Наверно, потому что после такого светопреставления буря обычно идёт на спад.
– Но не в нашем случае! – вздрогнул он вместе с судном, ощутив мощный электрический удар по корпусу катамарана. – Ему же больно!
Капитан настолько сроднился со своей яхтой за долгие годы плавания, что переживал за неё, как за живое существо.
– А вот пляска святого Вита никакого отношения к морякам не имеет! – продолжил Кетцаль. – По древнему поверью, если как следует сплясать перед его статуей, будешь живым и здоровым весь следующий год…
– Тебе бы только плясать! – проворчал Джим. – Не наплясался вчера с уиштотинами?
– Какое хорошее поверье, – засмеялся Но-Атл. – Мы вечером тоже так отплясывали, что теперь никакие несчастья не возьмут.
– Ладно, будем считать, что мы плясали в его честь! – согласился Джимми. – Вдруг поможет!
– На Вита надейся, да сам не плошай! – воскликнул Но-Атл. – Сами-то мы что дальше делать будем? Скатам конца и края не видно. Они нас совсем задолбают…
– А давайте мы их подоим! – воскликнул Кетцаль. – Будут знать, как драться…
– Как это – подоим? – недоверчиво произнёс Джимми. – Это же не коровы!
– Да очень просто! И их избавим от лишнего электричества, – пояснил Кус, – и свои аккумуляторы подзарядим.
Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он достал из рундука со всякой всячиной, стоящего в углу каюты, моток тонкого стального тросика.
– Надевай рукавицы! – предложил он Джимми. – А ребята пусть рулят, не маленькие, справятся.
Мо-Атл великодушно уступил право рулить брату, чтобы посмотреть, что же затеял боцман.
Но-Атл был на седьмом небе от счастья: ещё бы, ведь ему в кои-то веки доверили одному управлять катамараном!
Кус подсоединил конец тросика к одному из контактов судового аккумулятора, выведенного в рубку как раз для подзарядки, и через иллюминатор подал бухту Джиму.
– Теперь нужно несколько раз обернуть провод вокруг корпуса катамарана так, чтобы петля под днищем свободно провисла на несколько метров, – пояснил боцман. – А второй конец подсоединим к другому полюсу аккумулятора…
Мо-Атл понял его с полуслова.
– С помощью этой импровизированной индукционной катушки мы будем снимать электрические заряды со скатов и заряжать наш аккумулятор, – в полном восторге от находчивости боцмана закричал он.
– Ай, да Кетцаль! – не отстал и капитан. – Не Кус, а настоящий Никола Тесла!
Уже через полчаса весь экипаж столпился у вольтметра: прибора, показывающего уровень заряда аккумуляторной батареи. Теперь они уже не ощущали электрических разрядов скатов. Вся их энергия направлялась в батарею. Стрелка вольтметра скачками двигалась к риске: «Полный заряд».
Капитан приказал Кетцалю убрать парус, встал к штурвалу, включил давным-давно не работающие электродвигатели и, как электровеник, принялся усердно подметать воду, усеянную электрическими скатами. Даже при работающих двигателях их энергии хватало на то, чтобы продолжать подзаряжать аккумуляторы катамарана.
– Хватит-хватит! – вдруг раздался шипящий, потрескивающий, как в радиоприёмнике во время грозы, голос. – Ваша взяла!
– Кто это с нами разговаривает? – удивился Джим. – Это вы, духи, развлекаетесь?
– Мы молчим, как рыбы в пироге! – чуть слышно ответил кто-то из них умирающим голосом.
– А почему это вы так молчите? – встревожились ребята.
Как-то не вязался этот слабый голосочек с обычно энергичными возгласами Ооха и Ууха.