И дьякон засмотрелся, и дьячок тоже вздумал, и всем захотелось. Обедня отошла, поп к Машеньке подходит и говорит:
— А нельзя ли, Машенька, прийти с тобой позабавиться?
— Приходи.
После попа и дьякон настиг. Она и дьякону то же сказала. А после дьякона и дьячок. Вскоре поп пришел к ней. Машенька за самовар посадила, сидят разговаривают:
— Ах, кто-то вдет.
— А я куда?
— А поди во двор, на полку сядь.
Поп и сея. Пришел дьякон, Машенька и его к самовару посадила. Сидят чай пьют. Вскоре — и опять ворота брякнули.
— Ах, кто-то идет!
— А не муж ли?
— А я куда?
— А поди во двор, на полку сядь.
Дьякон на полку заскочил: видит, сидит поп.
— Ты, поп, зачем здесь?
— А так. А ты зачем?
— А и я так.
Пришел дьячок, сели чай пить, и опять ворота брякнули, Иван Иваныч сам идет. Она и дьячка на полку посадила. Иван Иваныч и говорит:
— Эх, Машенька, ты сегодня одна сидишь; ты бы от скуки ради пригласила попадью, дьяконицу да дьячиху, вы бы вместе поболтали.
Машенька побежала за матушкой, позвала в гости дьяконицу и дьячиху. Матушка приходит, а Иван Иваныч один сидит.
Вот они разговаривают.
— Я ведь, матушка, корову новую купил.
И пошли смотреть, корова попадье понравилась.
— А что, Иван Иваныч, продай корову-ту.
— Нет, матушка, продать нельзя, разве выебать можно.
— Да и в самом деле, однако у меня попенко-то старый; а скажу, что деньги отдала.
— Так что, куда пойдем?
— А куда пойдем, соломы на рундучок постелем.
Постелили и улеглись. Поп на полке сидит и говорит:
— Я, ребята, соскочу.
А те за волосы держат.
— Нет, не слазь, нас выдашь.
Попадья платье тут замарала и домой ушла. Через некоторое время, — идет дьяконица, а Машеньки все нет. Опять пошли корову смотреть и так же согласились, как и с попадьей. И с дьячихой то же. Вот назавтра Иван Иваныч встает, надевает вязочку на рога и ведет корову попадье. Приводит, попадья встречает:
— А, Иван Иваныч, заводи в хлев.
— Нет, заводить нельзя.
— А почему?
— Надо с вас расписку взять, что у меня корова не продана, а ебана.
— Что ты, убирайся ты с коровой.
— Нет, я ведь не поп, вертеть душой не хочу.
— На ты, возьми ради Христа, сто рублей, только веди корову домой.
И к дьяконице привел, и с нее сто рублей взял, и с дьячихи сто рублей. Тем и кончилось.
ГЛУХАРЬ
Мужик пошел на охоту и задумал:
— Сегодня что подстрелю, то и проебу.
Пошел и подстрелил глухаря. Домой идет: увидала попадья и послала кухарку спросить, сколько стоит. Мужик и говорит:
— У меня загадано: не продавать, а проебать.
Попадья спрашивает, а кухарка отвечает:
— Да вот, ругается, что-то.
Попадья кухарку послала позвать мужика. Мужик пришел, попадья спрашивает; сам мужик отвечает также. Попадья согласилась и говорит.
— Эдак ты грязный, разве только вниз ляжешь, а то меня измажешь.
И легли в постель. Мужик вниз, попадья наверх. Стал мужик просить денег за глухаря. Попадья говорит:
— Дак как? Ведь у нас не на деньги уговор был?
— Дак ведь не я тебя еб, а ты меня.
Попадья говорит:
— Ну, пойдем же снова.
И снова в постель, теперь мужик сверху, на попадье. Мужик управился и опять ждет стоит. Попадья спрашивает:
— Ты что же стоишь-то?
— Дак как, сначала ты меня, потом я тебя, а за глухаря деньги?
А попадья говорит:
— Ну, пойдем в третий раз сходим, расплачусь.
Мужик вышел в кухню за шапкой, а поп от обедни пришел.
— Ты что стоишь?
— Да вот, матушка, глухаря взяла, так дожидаюсь денег.
Поп кричит:
— Что же вы мужика держите?
Попадья впопыхах схватила из кошелька вместо рубля десять рублей, сунула мужику и говорит:
— Убирайся ты с глаз скорее! Век бы тебя не видать, с твоим глухарем.
СОЛДАТ ДЕЛАЕТ ГЕНЕРАЛА, ПОЛКОВНИКА И БАРАБАНЩИКА
Солдат шел на родину и остановился у жидовки ночевать. Она его хорошо накормила и напоила. Лег спать, вынул хуй и положил его на ляжку. А еще до этого он купил на три копейки фольги и позолотил головку хуя. Жидовка увидала, будит солдата:
— Это что, солдатик, золотой?
— А это он получил награду: я хорошо могу работать генералов, полковников и барабанщиков.
— Солдатик, сделай мне, пожалуйста, генерала.
— Триста рублей.
— Ладно.
Отвалял солдат жидовку. Дочери жидовки солдат сделал полковника за двести рублей. Была у них еще воспитанница четырнадцати лет.
— Ей сделай барабанщика, солдатик.
— Сто рублей.
— Ради сиротства сделай за пятьдесят, солдатик.
— Ну, ладно.
Солдат залез на сиротку, а жидовка и дочь смотрят в щелку:
— Не обманул бы ведь дешево взял-то.
Солдат начал заворачивать, сиротка и запердела.
— Нет, не обманул!
Успокоилась жидовка — только начал работать, а барабанщик уж забарабанил там!
ЗАЯЧИЙ ПАСТУХ
Был барин, у барина было три дочери. Приходит к нему мужик и просит милостыню.
— Экий молодой, а просишь? Работал бы.
— А что же я буду работать?
— А вот, возьмись у меня зайцев пасти, цена пятьдесят рублей в лето, а не пригонишь — голова с плеч.
Мужик взялся. Утром погнал зайцев в лес, зайчики разбежались, мужик сел, заплакал. Идет старичок и спрашивает:
— О чем, добрый молодец, плачешь?
— Как мне не плакать: сегодня мне обещали голову снести с плеч: взялся пасти зайцев, а они разбежались.
Старик говорит:
— Не плачь, зайцы прибегут.
Дал ему дудку.
— В эту дудку играй, зайчики к тебе прибегут.
Мужик поиграл, зайчики прибежали, он их домой пригнал. И стал гонять каждой день зайцев. Барину показалось невыгодно, надо рассчитать, а не знает как. А жена догадливее оказалась.
— Вот что, пошлем мы одну дочь, пускай она купит у него зайчика одного.
Дали дочери сто рублей, послали. Дочь приходит.
— Пастушок, продай зайца!
— У меня заяц не продажный, а заветный.
— А какой же завет?
— А сто рублей дашь да пизду подашь, так продам.
Та туда-сюда, потом согласилась. Вот он ее отделал, деньги взял, зайца отдал. Та и пошла: мужик как в дудку поиграл, заяц от нее выскочил и убежал опять к пастуху.
Она пришла домой со слезами. Спрашивают дома.
— Да вот, я купила зайца, да за мной побежали солдаты, я и отпустила.
Вторая пошла, понесла двести рублей, третья дочь пошла, понесла триста рублей, а сама барыня четыреста рублей.
Барыня мужу сказала всю правду, как было дело.
— Надо тебе самому ехать на кобыле.
А барин говорит:
— На кобыле нельзя ехать, дрищет.
— Делать нечего, поезжай тихонько.
Вот барин сел и поехал. Приехал, спрашивает у мужика:
— Что, пастушок, продашь зайца?
— Нет, барин, у меня заяц не продажный, заветный.
— А какой же завет?
— Пятьсот рублей дашь да у кобылы жопу поцелуешь, так отдам.
— Что ты, как можно, дурак.
— Что делать — такой завет, а ты как хочешь.
Барин согласился, у кобылы под хвостом все обдристано, взял носовой платок, подтер, и поцеловал, и деньги отдал, и зайца взял и поехал. Пастух как в дудку сбацал, заяц от барина выскочил да к пастуху. Барин приехал ни с чем. С женой дома думает, как нам изжить этого мужика, а деньги взять. Жена и придумала: «А пусть сказки рассказывает, насказывает целый мешок».
Вечером пастух приходит, хозяин и говорит:
— Времени нынче много свободного, ты бы по вечерам сказок порассказывал.
— А во что сказывать-то?
— А в мешок.
— Ну, неси мешок покрепче.
Пастух взял мешок и велел трем дочерям и барыне мешок за углы держать, а барина заставил сказки в мешок толкать, плотнее укладывать. Мужик стал рассказывать: «Живало-бывало, живал-бывал барин…» И стал тут их всех стыдить, как они к пастуху ходили. Как про первую дочь стал рассказывать, она и закричала: