И уже совсем засыпая, Марианна вдруг вспомнила – ярче всего, – как Старый Дед однажды заявился в Дроковый коттедж и сообщил, что у него для нее подарок. «Трюфели», – сказал он и протянул большую жилистую руку с горстью чего-то вроде земляных катышков. Марианна сначала подумала, что он имеет в виду шоколадные конфеты, и уставилась на катышки, совершенно оторопев. Хуже того, Дед достал нож – который от частого затачивания так истончился, что превратился едва ли не в шило, – аккуратно отрезал ломтик катышка и велел Марианне его съесть. На вкус была точь-в-точь земля – и все. Марианна его выплюнула. А Дед тогда страшно огорчился и сказал: «Ну ладно… Наверное, она просто маленькая и еще не может оценить их вкус». Сейчас, когда вспомнила об этом, у нее защемило сердце.
С этими мыслями Марианна сразу заснула.
Наутро Фундук пропал. Дверь была закрыта, окно тоже, но Фундука и след простыл. Марианна понадеялась, что он внизу, клянчит завтрак, однако и там его не оказалось.
Мама металась туда-сюда – искала Джо носки, брюки и рубашки. Она бросила через плечо:
– Да удрал, небось, обратно в Лесную усадьбу. Коты – они такие. Когда проводим Джо, сходи забери его. Боже милосердный! Я забыла положить Джо пижаму! Джо, держи еще две пары носков, я их вроде бы даже заштопала.
Джо взял у нее носки и все прочее и сам упаковал свои пожитки в рюкзак, так, чтобы никто не видел. Марианна догадывалась, в чем дело: наверняка в рюкзаке лежал краденый хорек. Джо сделал самое что ни на есть насупленное лицо. Марианна прекрасно его понимала. Ей было бы тошно при одной мысли о том, что придется жить в месте, где все до одного кудесники и норовят запретить колдовать всем остальным. Она спросила об этом у Джо, но он только пробурчал в ответ:
– Да чихал я на колдовство! Мне каникулы жалко. Бесит!!!
Когда Джо наконец взгромоздился на велосипед и мрачно укатил – торчащий из рюкзака рукав рубашки гордо реял у него за спиной, – нахлынуло такое ощущение, словно гроза миновала. Марианна далеко не в первый раз подумала, что у брата очень даже серьезные волшебные способности, просто не самые обычные.
– Ой, наконец-то! – сказала мама. – Терпеть не могу, когда он в таком настроении. Марианна, сбегай за Фундуком.
Дверь Лесной усадьбы оказалась заперта – небывалое дело. Марианне пришлось сначала стучать, потом звонить, и только после этого ей открыла злющая сиделка с каменным лицом.
– Ты-то что здесь делаешь? – строго спросила она. – Мы просили викария позвонить мистеру Пинхоу!
– Дедушке Эдгару? – спросила Марианна. – А что случилось?
– Она нам полтергейст устроила, вот что! – ответила сиделка.
При этих ее словах со стола у двери взмыл большой латунный поднос и, со свистом рассекая воздух, понесся сиделке прямо в голову. Сиделка пригнулась.
– Видишь? Да мы тут ни дня больше не задержимся! – сказала она.
Поднос прогремел, подскакивая, по крыльцу и, здорово помятый, брякнулся на подъездную дорожку. Марианна проводила его взглядом и сказала:
– Я с ней поговорю. На самом деле я за котом пришла. Можно войти?
– Да пожалуйста, – отозвалась сиделка. – Давай иди, хоть отвлечешь огонь на себя.
Марианна вошла в переднюю и, не сдержавшись, покосилась на стеклянный колпак хорька. Под стеклом по-прежнему виднелось что-то желтое, однако оно уже было не так похоже на хорька. «Вот зараза, – подумала Марианна. – Выцветает. С иллюзиями такое постоянно».
Но тут ее отвлекла Бабка: в нарядной белой ночнушке и красном фланелевом халате она сбежала по лестнице, а за ней гналась вторая сиделка.
– Марианна, это ты? – пронзительно завопила Бабка.
«Может, пришла в себя?» – с некоторым сомнением подумала Марианна.
– Здравствуй, Бабка. Ты как?
– Приговорена к градуснику, – ответила Бабка. – Свирепствует пандемия. – Она окинула сиделок ядовитым взглядом и добавила: – Пора уносить ноги.
К ужасу Марианны, большие напольные часы, стоявшие у лестницы, взлетели в воздух и тараном ринулись на ту сиделку, которая открыла дверь. Сиделка закричала и отскочила. Часы свернули за ней, метнулись в сторону – и с жутким грохотом и звоном рухнули прямо на стеклянный колпак хорька. Колпак разлетелся вдребезги.
«Ну, хотя бы с этим разобрались», – подумала Марианна. Но Бабка кинулась к открытой двери. Марианна бросилась за ней и поймала за костлявую руку как раз в тот миг, когда Бабка запнулась о латунный поднос у крыльца.
– Бабка, – сказала Марианна, – нельзя же выходить на улицу в ночнушке и халате!
Старуха только разразилась безумным хохотом.
«Нет, в себя она, конечно, не пришла, – подумала Марианна. – Но и не то чтобы совсем не в себе». Она слегка тряхнула Бабку за руку и заговорила строгим голосом:
– Бабка, немедленно прекрати. Сиделки хотят тебе помочь. Ты только что разбила ценные старинные часы. Папа говорит, они стоят несколько сотен фунтов. Как тебе не стыдно!
– Стыдно, стыдно… – пробормотала себе под нос Бабка. И повесила голову, нечесаную, лохматую. – Марианна, я об этом не просила.
– Ну что ты, конечно нет, – сказала Марианна. У нее внутри все сжалось от жалости, вот прямо до ужаса. От Бабки пахло так, словно она обмочилась, и было видно, что она сейчас заплачет. – Это просто Дед Фэрли заколдовал тебя…
– Какой еще Дед Фэрли? – безо всякого интереса спросила Бабка.
– Ладно, неважно, – сказала Марианна. – Это значит, Бабка, что тебе надо немножко потерпеть и разрешить, чтобы тебе помогали, пока мы не сделаем так, чтобы тебе стало лучше. И перестань, пожалуйста, швыряться в бедных сиделок чем попало!
Бабка злорадно ухмыльнулась:
– Колдовать-то они не могут!
– Вот поэтому и перестань, – объяснила Марианна. – Раз они не могут дать сдачи. Бабка, дай мне слово. Дай слово, или… – Она лихорадочно соображала, какая угроза проймет Бабку. – Дай слово, или я даже не подумаю стать Бабкой после тебя! Умою руки, поеду в Лондон и найду себе работу!
Вообще-то, это была очень соблазнительная мысль. Магазины, красные автобусы, со всех сторон улицы вместо полей, с тоской подумала Марианна. Бабка кивнула неопрятной головой.
– Дать слово, – пробормотала она. – Дать слово Марианне. Марианна – это ты.
Марианна вздохнула: плакала ее лондонская жизнь.
– Надеюсь, ты его сдержишь, – сказала она. И отвела Бабку обратно в дом, где обе сиделки стояли и смотрели на обломки.
– Она дала слово вести себя хорошо, – сказала Марианна.
На этом этапе примчались из деревни мама с тетей Элен, в заднюю дверь ворвалась тетя Полли, а из экипажа, из-за спины дедушки Эдгара, выдвинулась бабушка Сью. Слухи, как всегда, разнеслись быстро. Беспорядок в передней быстро ликвидировали, и, к великому облегчению Марианны, никто не заметил, что среди обломков и осколков нет чучела хорька. Сиделок ублаготворили, и они увели Бабку одеваться.
Наделали еще бутербродов, приехали еще Пинхоу, и в гостиной учинили очередной совет по поводу того, как теперь быть. Марианна снова вздыхала и думала, как повезло Джо, что он от всего этого отвертелся.
– Понимаешь, малышка, мы говорим не просто о какой-то бабушке, – сказал ей папа. – Она у нас старшая по ремеслу. Это относится ко всем, кто живет в наших трех деревнях и во всей стране, которая не под Фэрли и Кливсами. Нужно постараться, чтобы ей было хорошо, иначе всем нам не поздоровится. Сбегай-ка за тетей Джой. Похоже, она не заметила, что у нас тут беда.
Когда Марианна нашла тетю Джой на почте и отправилась с ней обратно, оказалось, что той все видится совсем иначе, чем папе. Она шагала рядом с Марианной по улице, на ходу пришпиливая старую синюю шляпку, и всю дорогу ворчала:
– Я, выходит, должна бросить покупателей, упускать выгоду, а что твой дядя Чарльз заработает столько, чтобы содержать семью, так на это и рассчитывать нечего, и все потому, что эта избалованная старуха выжила из ума и ну часами швыряться! Объясни мне, будь любезна, почему нельзя отправить ее в дом престарелых?
– Она ведь, наверное, и там станет швыряться, – предположила Марианна.
– Да, но тогда меня не будут дергать, чтобы с ней разбиралась, – возразила тетя Джой. – Кроме того, – продолжала она, нещадно тыча в шляпку булавкой, – моя двоюродная бабушка Каллоу много лет пробыла в доме престарелых и ничего такого не делала, только в стенку таращилась, а ведьмой она была ничуть не слабее этой вашей Бабки!
Когда они добрались до Лесной усадьбы, Марианна улизнула от тети Джой под предлогом, что надо поискать Фундука в саду – и там он и оказался, охотился на птиц в заросшем огороде. Он был очень рад, когда его забрали обратно в Дроковый коттедж и накормили завтраком.
– Дурень ты старый! – сказала ему Марианна. – Теперь будешь есть у нас. По-моему, Бабка уже не помнит, что ты живешь на белом свете.