— Как, опять вы?! — закричала толстуха. — Я же сказала вам: его нет дома! Это так же верно, как то, что меня зовут Сара Кламп!
— Выходит, вы не миссис Твигли? — обрадовался Майкл.
— Пока ещё нет, — зловеще улыбнулась миссис Кламп. — Эй! Куда? Назад! — завопила она, увидев, что Мэри Поппинс проскользнула в дом, увлекая за собой детей. — Слышите? Я заявлю в полицию! Только посмотрите, врываются в дом к порядочной женщине, будто какая-то банда вампиров!
— Порядочной? — фыркнула Мэри Поппинс. — Если вы порядочная, то я трёхгорбый верблюд! — И она три раза постучала в дверь справа от неё.
— Кто там? — послышался испуганный голос.
Джейн и Майкл насторожились. Вдруг мистер Твигли и впрямь дома?
— Это я, кузен Фрэд. Откройте, пожалуйста, дверь! — вежливо попросила Мэри Поппинс.
На мгновение наступила тишина. Потом в замочной скважине со скрипом повернулся ключ. Дверь распахнулась, и Мэри Поппинс, втянув за собой детей, скользнула в комнату и снова заперла дверь на ключ.
— Впустите меня, вы, пират! — закричала миссис Кламп, яростно дёргая ручку двери.
Мэри Поппинс тихо рассмеялась. Дети принялись разглядывать комнату. Они оказались на просторном чердаке, усеянном всякими деревяшками, банками с краской, пузырьками из-под клея. Везде, где только можно, стояли, висели, лежали музыкальные инструменты. В одном углу возвышалась арфа, в другом громоздились барабаны. Со стропил свисали трубы и скрипки. На полках вдоль стен горой лежали флейты и рожки. Пыльный верстак у окна был завален плотницкими инструментами. На самом краю верстака поместились маленькая лакированная шкатулка и крошечная отвёрточка.
Прямо посреди пола стояло ещё пять музыкальных шкатулок. Они сверкали свежей краской, а рядом с ними мелом было выведено:
ОСТОРОЖНО: ОКРАШЕНО!
Весь чердак был наполнен чудесным ароматом древесных стружек, краски и лака. Только одного здесь не хватало — самого мистера Твигли.
— Впустите меня сейчас же или я обращусь в полицию! — кричала миссис Кламп, колотя в дверь.
Мэри Поппинс оставалась невозмутимой. Наконец послышались тяжёлые шаги и затихающее гневное бормотание. Миссис Кламп спускалась по лестнице вниз.
— Она ушла? — прозвучал откуда-то встревоженный голос.
— Ушла. А я заперла дверь. Но что с вами, Фрэд? Куда вы подевались? — нетерпеливо фыркнула Мэри Поппинс.
— Мэри, я загадал желание, — виновато пропищал голос.
Джейн и Майкл недоумённо озирались, не понимая, куда же подевался мистер Твигли.
— Ох, Фрэд! Только не говорите мне, что… Нет, лучше загадайте, пожалуйста, ещё одно желание и появитесь, где бы вы ни находились. Не могу же я торчать здесь целый день!
— Хорошо! Я иду! Не волнуйтесь!
Скрипка пропела какую-то короткую мелодию, и прямо из воздуха — во всяком случае, так показалось детям — выплыли две короткие ножки в мешковатых штанах. За ними последовало тело в потёртом сюртуке. Наконец показалась длинная белая борода, сморщенное, как старая картошка, лицо с очками на носу и лысая голова с плоской шапочкой на макушке.
— Ах, кузен Фрэд, кузен Фрэд! — укоризненно покачала головой Мэри Поппинс. — В ваши-то годы — и такое глупое ребячество.
— Какая чепуха, Мэри! — воскликнул мистер Твигли. — Кто сказал, что ребячиться глупо? Вы согласны со мной, молодой человек? — И он озорно подмигнул Майклу.
Тот не удержался и подмигнул в ответ.
— Но где же вы прятались? — спросил Майкл. — Не могли же вы аоявиться из воздуха!
— Мог бы! — ответил мистер Твигли. — Если бы пожелал.
И он радостно запрыгал по комнате.
— Вы хотите сказать, что стоит вам только пожелать — и вы исчезнете?
Мистер Твигли кивнул и, покосившись на дверь, шепнул:
— Всё из-за неё. Я прятался!
— Почему? Что она может вам сделать? — недоумевала Джейн.
— Потому что она хочет выйти за меня замуж и завладеть всеми моими желаниями!
— А что, любое ваше желание исполняется? — позавидовал Майкл.
— Любое! Но только в полнолуние, третьего мая, после дождичка четверг! А она… — опасливо кивнул на дверь мистер Твигли, — она хочет, чтобы я пожелал золотой дворец и на каждый день к обеду павлиний пирог. Но мне-то золотой дворец не нужен! И пирогов с павлином я не люблю. А я хочу всего-навсего…
— Осторожнее, Фрэд! — предостерегла его Мэри Поппинс.
Мистер Твигли зажал рот ладонью.
— Тшш! Тшш! — сказал он сам себе. — Помни, дружище Твигли! Ты и так уже использовал два желания!
— А сколько их у вас всего? — спросила Джейн.
— Было семь, осталось пять, — вздохнул мистер Твигли. — Моя крёстная считала, что семь — магическое число. Я знаю, эта милая старушка желала мне добра. Но лучше бы она подарила мне, как обычно, серебряную ложечку на зубок. И польза, и никаких хлопот.
— А по мне, так желания намного лучше! — уверенно заявил Майкл.
— Нет-нет, вы ошибаетесь! — воскликнул мистер Твигли. — Желания такие хитрющие! Их трудно удержать. Выскакивают сами собой. Представьте, вы придумали замечательное желание и только собираетесь его загадать, как приходит время ужина, и вам ужасно хочется есть. Хоп! — и вместо чудесных задуманных вещей вы получаете обыкновенные сосиски с картофельным пюре. И — фьить! — улетело ваше желание!
— А те два желания, которые вы уже использовали? Они были хорошими? — спросил Майкл.
— Пожалуй, неплохими! Во всяком случае, я так полагаю. Я чинил птичку, — мистер Твигли кивнул на верстак, — когда услышал её шаги на лестнице. «О боже, — подумал я, — как бы я хотел исчезнуть!» И в следующую секунду исчез! Так что она не врала, сказав вам, будто меня нет дома.
Мистер Твигли весело заквохтал, подмигнул детям и подпрыгнул, взмахнув полами сюртука, как крыльями. Они ещё никогда не видели такого лучащегося от радости человека. Впрочем, сейчас он больше напоминал беззаботную птичку, пусть и несколько крупноватую.
— Правда, потом, — добавил мистер Твигли, нежно поглядывая на Мэри Поппинс, — мне пришлось пожелать вернуться обратно, чтобы встретить Мэри. Итак, дорогая, чем могу служить?
— Миссис Бэнкс хотела бы настроить своё пианино, Фрэд. Это Дом Номер Семнадцать по Вишневому переулку, — сообщила Мэри Поппинс.
— Ага, миссис Бэнкс! Тогда это её… — И он поглядел на детей.
— Вы угадали. Знакомьтесь: Джейн и Майкл Бэнкс, — церемонно произнесла Мэри Поппинс.
— Рад познакомиться! Для меня это большая честь! — Мистер Твигли отвесил поклон и пожал руку каждому из них. — Я хотел бы вас достойно угостить, но сегодня у меня всё вверх дном!
Запели скрипки и флейты, бумкнули барабаны, и чердак наполнился весёлой музыкой.
— Что это? — вздрогнул мистер Твигли.
В каждой из его растопыренных рук оказалось по большому £люду со взбитыми сливками и персиками.
Мистер Твигли опасливо понюхал персики, слизнул завиток взбитых сливок и сокрушённо покачал головой.
— Увы, вот и третье моё желание! — уныло проговорил он, вручая блюда детям. — Но у меня осталось ещё четыре! Впредь буду осторожнее.
— Если уж вы решили таким образом потратить своё драгоценное желание, кузен Фрэд, — недовольным тоном произнесла Мэри Поппинс, — то пожелали бы тарелку бутербродов. По крайней мере, это не испортило бы детям аппетит перед обедом.
Джейн и Майкл поспешно заработали ложками. Они вовсе не собирались давать мистеру Твигли опомниться и пережелатъ.
— А теперь, — сказала Мэри Поппинс, когда блюда опустели, — поблагодарите мистера Твигли, и пойдёмте домой.
— О нет, Мэри! Вы ведь только-только пришли! — Мистер Твигли был так потрясён, что впервые застыл на месте неподвижно.
— Ну, Мэри Поппинс, давайте побудем ещё немного! — заныли Майкл и Джейн.
Не могли же они уйти, так и не узнав, на что мистер Твигли потратит остальные желания.
Мистер Твигли сжал руку Мэри Поппинс:
— Я чувствую себя в безопасности, когда вы рядом, Мэри! И кроме того, мы так давно не виделись! Почему бы вам не побыть ртё немного? Я так этого хочу…
«Фьюить-фить-фить!» — разнеслась по чердаку птичья трель. И в тот же момент непреклонная решимость на лице Мэри Поппинс вменилась вежливой улыбкой. Она сняла шляпку и положила её на верстак рядом с баночкой клея.
— Ай-яй-яй! — всплеснул руками мистер Твигли, в ужасе закатив глаза. — Я снова! Опять сделал это!
Это уже четвёртое! — весело закричали Джейн и Майкл.
«Чи-чи-четыре, чи-чи-четыре, чи-чи-четыре!» — эхом откликнулся птичий голосок. И деревянная игрушечная птичка вспорхнула с подоконника.
— Горе мне! Как же я неосторожен! Мне стыдно за себя!
Несколько мгновений мистер Твигли выглядел печальным, но вскоре его лицо снова осветилось радостью, а ножки заплясали.
— Нечего плакать над упорхнувшими желаниями. Лучше подумать, как сберечь оставшиеся. Иду, моя уточка! Бегу, мой цыплёночек! — заворковал он, устремляясь туда, откуда доносилась птичья трель.