— Вспомни о силе Кугурака. Встань на дно и оттолкнись.

И вдруг подручные воеводы в страхе увидели, как вспучился лед, раскололся на несколько льдин, и Кокша вышел на берег.

«Все равно ему конец, — подумали подручные.— Кокше негде обсушиться, и сильный мороз доконает его».

Понял и Кокша, что конец приходит ему. Одежда сразу обледенела. Но тут он снова услышал голос:

— Вспомни о ловкости Чоткара. Вставай на лыжи и беги. Кокша надел лыжи и во весь дух помчался к дому. На бегу он вспомнил предание о том, как Чоткар, пока жена кипятила воду для ухи, успевал на лыжах сбегать на озеро в сорока верстах от дому наловить рыбы и вернуться обратно. Кокша бежал так быстро, что добыча сварилась и пригодилась на ужин.

Разгневался Кокша, когда узнал о коварном замысле Вараша.

Он пришел к крепости и крикнул:

— Если ты, Вараш, не трус, выходи биться со мной один на один!

— Если ты не трус, то заходи в крепость, — ответил Вараш. — Мы сразимся здесь.

Кокша вошел в крепость. Он не знал, что силу Кугурака он израсходовал подо льдом, а ловкость Чоткара — в беге на лыжах.

Как только закрылись ворота крепости, на Кокшу накинулась стража. Схватка была долгой и яростной, но врагов было много, и Кокшу заковали в цепи, на ноги надели кандалы.

— Бросьте его в сорокасаженный колодец!—приказал Вараш…

Долго ли, коротко ли просидел Кокша, но однажды на край сруба села Сорока-белобока. Обрадовался Кокша, просит Сороку:

— Сорока-белобока! Передай моим родным, что я у Вараша в колодце. Пусть они выручат меня.

— Глупых я не выручаю, — ответила легкомысленная Сорока. — Ты сам зашел в логово зверя.

И улетела.

Много ли, мало ли прошло дней, сел на край сруба Коршун.

— Коршун! Коршун! Передай отцу-матери, что я в цепях и брошен в колодец.

— С какой стати? — ответил Коршун. — Я дружу с Варашом и кормлюсь теми, кто брошен в колодец. Скоро придет и твой черед.

И тоже улетел.

А время идет и идет. Все больше и больше слабеет Кокша. И уж когда казалось, что нет надежды на спасение, сел на сруб белый Гусь.

— Друг, выручи меня, — простонал Кокша. — Передай…

— Знаю, чего ты хочешь, Кокша. Глупая тараторка Сорока всем болтает, что ты у Вараша в яме, но ты же знаешь, что ей никто и никогда не верил. Не поверили и твои родители. Разве ты не знаешь, что прошло больше пяти лет?

— Все равно скажи, тебе поверят.

Гусь спустился в колодец, вырвал из своего крыла перо и подал Кокше. Тот смочил перо в кровавой ране от кандалов и написал на белоснежном крыле птицы свое имя.

И тогда о страданиях богатыря узнали во всех лесных илемах. Самые старые и самые мудрые собрались на совет и стали думать, как помочь Кокше-патыру…

Однажды у Вараша был какой-то праздник. Вдруг перед воротами крепости появилось стадо быков.

— Прими наш праздничный дар, владыка, — сказали старейшины. — Мы хотим заколоть этих быков и угостить твоих храбрых воинов.

— Ладно, — сказал жадный Вараш, — половину быков заколите и сварите в котлах на дворе, а остальных загоните в мои хлева.

Старейшины разожгли костры, забили быков, сняли шкуры и положили около колодца. Подручные воеводы до отвала наелись вареного мяса и завалились спать. Ночью, когда все в крепости спали, старейшины разрезали бычьи шкуры, связали их в один длинный прочный ремень и спустили в колодец. Кокша обвязался концом сыромятного ремня, и его вытащили.

Под покровом ночи старейшины вывели Кокшу из крепости. Пока богатырь поправлялся и набирался сил, кузнецы сковали из цепей и кандалов мечи и наконечники для стрел. Собрались воины со всех илемов, а во главе ратного войска встал Кокша.

Вскоре злой Вараш и его приспешники были изгнаны, и народ объявил Кокшу своим вождем…

С тех пор эта лесная речка и зовется Кокшагой.

Долго воевал солдат в чужих краях. Службу нес исправно, пулям не кланялся, в походах не унывал, смерти не боялся. Бывало, станут докучать ему старые раны, и Азырен тут как тут: «Плохи твои дела, служивый».

А солдат услышит звук трубы — и снова в строю.

Шли годы, отвоевался солдат, пришло ему время возвращаться домой. Много верст прошагал, а устали не почувствовал. Знамо дело, возвращаешься в родные места на крыльях.

Наконец и родная деревня показалась. Подошел солдат к своему дому, а его никто не встречает. Толкнул дверь, вошел в избу. Видит: лежит брат в постели, а около него притаился Азырен с косой, глаз с больного не сводит.

— Здравия желаю, старый знакомый! — поздоровался солдат с незваным гостем. — Ты зачем в наш дом пожаловал?

— Вовремя ты явился, служивый, — отозвался Азырен. — Твой брат уже одной ногой в моем царстве.

— Ну что ж, со временем все там будем, — заметил солдат. — Только ты, старый, на войне побывал, а устава не знаешь. Если человек отправляется в твое царство, он должен иметь при себе домик из дубовых досок.

— Правда твоя, — с неохотой отозвался Азырен.— Даю отсрочку на один день. Завтра приду за твоим братом.

Ушел Азырен, а солдат не стал терять времени, взялся за пилу и рубанок. К утру гроб был готов, обшил его солдат железом.

Рано утром зазвенела коса у порога, появился в избе Азырен.

— Вижу я, ты, солдат, хороший мастер, — сказал он. — Домовину сделал крепкую, не поленился, железом обшил.

— Ты меня, пожалуй, перехвалишь, — ответил солдат. — Ложись-ка сам, посмотрим, надежно ли он сработан.

Отложил Азырен свою косу, улегся на жесткое ложе.

А солдату только этого и надо. Захлопнул он крышку гроба да еще стянул его железными обручами.

— Не шути со смертью, — кричит ему зловещий Азырен. — Плохо это для тебя кончится.

— Ты рано пришел за моим братом, — отвечает солдат. — Отправляйся сам вместо него в свое царство.

Отвез солдат гроб к лесному глубокому озеру, опустил его на самое дно…

А у дома родного его встретил брат. Обнялись они и зажили счастливо. До сих пор живут.

В давние времена на ярмарке в нашем селе был такой случай… Народу, как и всегда, съехалось много. Привел на ярмарку один молодой парень барана продавать.

Спрашивают у него покупатели:

— За сколько продаешь барана?

— А я и сам не знаю. Отец велел мне его продать и привести обратно домой.

Кругом, конечно, смеются, рады потехе. Собралась толпа. Совсем застыдили парня, да выручила его одна девушка.

— Продаешь барана? — спросила она у парня.

— Да, продаю, только я его еще и домой должен привести. Отец мне так наказал.

Девушка нисколько не удивилась, достала ножницы, остригла барана и отдала парню шерсть.

Продал парень шерсть и вернулся домой с покупками и с бараном.

Отец удивился и решил, что пришло время женить сына — вон как в плечах раздался. И к тому же смекалистый уже стал.

И тут рассказал простоватый парень о неизвестной девушке.

«Вот бы ему такую жену», — думает отец.

— А где живет эта девушка?

— Спрашивал я ее, а она, как и ты, отец, говорит загадками: «Живу там, где до сих пор зима стоит».

Всю ночь продумал отец над словами мудрой девушки, а утром говорит сыну:

— Бери сватов и поезжай искать двор, где стоят сани. Там и живет твоя невеста.

Долго ездили сваты с женихом по деревням и наконец увидели в одном дворе сани. Постучались — и выходит на крыльцо та девушка.

— Здравствуй, красавица! — говорят сваты. — А где ваши родители?

— Мать ушла менять черное на белое, отец отправился сердце и печень из дерева доставать, а брат со снохой косят золото.

Парень и сваты решили, что она над ними насмехается. Засобирались домой. Один из сватов попросил напиться.

— А мы пьем воду, в которой утопленника поймали. Сейчас принесу, — сказала она и пошла в клеть.

Схватили сваты шапки в охапки да и были таковы. Вернулись к отцу, опечаленные.

— Неужели вы не нашли мудрую девушку? — спросил их отец.

— Найти-то мы ее нашли, да зачем мне такая невеста? — сказал сын. — Она только смеяться над людьми и умеет.

— Ничего вы не поняли, — сказал отец, когда сваты поведали ему о разговоре с девушкой. — Она сказала вам, что мать ее полощет белье на реке, отец пошел вынимать мед из бортей, а брат со снохой жнут. Она хотела угостить вас медовухой, а вы за обиду приняли.

Наутро отец сам отправился к мудрой девушке и уговорил ее выйти замуж за сына.

Жили они все дружно, но вот отец заболел и сказал сыну и молодой невестке:

— Дети мои, я зарыл в огороде клад. Откопать его можно осенью или весной.

Похоронили отца. Сын и в дождь, и в осеннюю слякоть перерыл весь огород, но клада не нашел.