— Как мог я забыть, господин? Ты научил меня всему, что я знаю. Я был молод и глуп, когда сбежал отсюда. Теперь я поумнел. Криволап жестом велел Сварту подняться с колен:

— Рад слышать, что ты набрался ума, но не считай себя умней меня. Тот, кто так думает, долго не проживет.

Старый хорек, указав скипетром на стоявшего позади трона верзилу ласку, произнес:

— Его зовут Вург Костолом. Он охраняет меня днем и ночью. Он свернул голову не одному зверю. Взгляни!

Предводитель кивнул, и Вург подхватил и поднял трон вместе с сидящим на нем Криволапом. Казалось, без всякого усилия и напряжения. Затем по знаку Криволапа Вург медленно опустил трон на место.

— Ну, что скажешь об этом? — прохрипел старый толстяк.

Сварт, казалось, был потрясен. Ловко прикинувшись, будто у него от удивления открылся рот, он затряс головой, словно не верил своим глазам:

— Первый раз в жизни вижу такого огромного и сильного зверя. Господин, у тебя есть все — мудрость и сила, ни один зверь не посмеет на тебя посягнуть.

Наклонив голову, Криволап не сводил со Сварта испытующего взгляда.

— Тогда скажи, зачем пожаловал? — полюбопытствовал он.

Усевшись на верхнюю ступеньку подиума, Сварт произнес:

— Только затем, чтобы служить тебе, господин, верой и правдой, чтобы рассказать о богатых землях, лежащих на юго-западе. Возможно, придет день, когда ты поведешь туда свое войско.

Почесав толстой лапой брюхо, Криволап прыснул со смеху:

— Чего я там забыл? Моя земля здесь. А впрочем, ты мне нравишься, Сварт, — молодой, одержимый идеями. Итак, что же ты принес? Копье? У меня их и так хватает. Пояса? Не мой размерчик — слишком малы для меня. Чаша и вино? И вовсе никому не нужны.

— Копье — символ твоей власти, господин, — начал представлять свои подарки Сварт. — Пояса — знак моей признательности и поддержки, а вино особое, только для великих мира сего. — С этими словами он протянул флягу Криволапу.

Тот, понюхав, подозрительно ухмыльнулся:

— Сначала выпей ты, а я уж погляжу.

Сварт поднес флягу ко рту и на минуту замешкался:

— Видишь, господин, я и сейчас учусь у тебя. Если вино отравлено, тогда сейчас перед тобой будет мертвец… — И, наклонив горлышко, он сделал большой глоток. — Но только последний дурак добавит яду в такое вино. Это отменное вино, самое лучшее — вот почему я принес его тебе.

Какое-то время Криволап молча следил за Свартом, не появятся ли признаки отравления.

— Ну-ка, дай попробовать, — распорядился он. — Скажу тебе, хорошо оно или нет.

Сварт поначалу подал было флягу, но, вспомнив о хороших манерах, осекся и, налив вина в большую серебряную чашу, протянул ее Криволапу.

Поднеся ко рту чашу с вином, тот осклабился:

— А ведь я все еще за тобой наблюдаю. Как себя чувствуешь, а?

— Лучше не бывает, — усмехнулся Сварт. — Но коль ты мне еще не доверяешь, пусть отведает вина тот здоровяк.

— Ах да, мой верный Вург, поди-ка выпей.

Зажав чашу, как куриное яйцо, между двумя огромными клыками, Вург с громким чмоком опустошил ее и, передав господину, с улыбкой заключил:

— Вино что надо!

Криволап с притворным возмущением взглянул на Вурга:

— Ну! Раз хорошее, дай скорее мне.

Сварт трижды наполнял чашу, чтоб утолить жажду ненасытного Криволапа, а тот, уверовав, что юный хорек не несет угрозы для его власти, спокойно откинулся на троне.

— Ладно, ладно, теперь, Шестикогть, ступай. Пойди найди себе палатку, а завтра мы с тобой потолкуем.

Изящно выгнув заднюю лапу, Сварт поклонился и, прежде чем выйти, произнес:

— Спокойной ночи, господин Криволап.

В легкой дымке брезжил рассвет, предвещая погожий теплый день. Из-за крутых, поросших кустарником гор вновь донесся бой барабанов, но на этот раз крысы-гонцы не подняли тревоги, поскольку к лагерю приближался всего один зверь. То была лиса Темнуха, которой Сварт предусмотрительно велел прибыть на день позже его.

Приняв лису за колдунью, крысы решили держаться от нее подальше. А ей только этого и надо было: даром, что ли, она так вырядилась? В рваных лохмотьях, воя вымазанная грязью, она несла длинную палку с привязанными к ней костями, ракушками и клочками шерсти. Заметив посыльных, она затрясла клюкой и под звяканье и бряканье ее причиндалов стала завывать:

Когда крысы доставили лису в лагерь Криволапа, она отыскала глазами главный, богато украшенный шатер и устремила свои стопы к нему. Проходя мимо караульных, лиса-оборванка и вовсе превратилась в безумную: отплясывала дикий танец и предсказывала всем смерть. Опешившие звери решили пойти к начальству — пусть оно разбирается.

Сперва горностаи капитаны Зеленоклык и Агал, а также старший советник крыса Скроу внимательно выслушали гонцов и караульных. Вскоре они и сами увидели, как у шатра Криволапа пляшет лиса, крича нараспев:

Зеленоклык был неробкого десятка. Схватив меч, он отшвырнул лису в сторону и громко рявкнул:

— Взять ее и держать под стражей! Я еще с ней разберусь.

Вскрыв входные створки шатра, он смело вошел внутрь. За ним гурьбой ринулись все офицеры.

Криволап сидел развалясь в кресле, верзила Вург — на верхней ступеньке подиума, прислонившись спиной к ножкам трона. Казалось, они мирно спали, но Скроу тотчас учуял неладное. Он приблизился к морде Криволапа, одновременно щупая запястье Вурга.

Все разъяснилось сразу.

— Они мертвы, оба! — объявил он, обернувшись к толпе и тряся головой. — Никаких признаков насилия. Кто мог это сделать?

Не задумываясь, Зеленоклык ляпнул первое, что пришло на ум:

— Вчера, когда я их оставил потолковать со Свартом, они были живы и здоровы. Надо его допросить.

Четверо вооруженных воинов притащили хорька Шестикогтя в шатер. Он вырывался и кричал:

— Лапы прочь, не то шкуру сдеру!

— Скажи, Сварт, — обратился к нему Зеленоклык официальным тоном, — что тут стряслось вчера, когда ты остался наедине с Криволапом и Вургом?

— Я изволил преподнести Криволапу подарки, — насмехаясь над официальностью капитана, ответил Сварт, — а он сказал, что возьмет меня в свои ряды капитаном, вот и все.

Скроу поднял то, что Сварт назвал подарками, — копье, пояса и вино. Встряхнул флягу: внутри еще что-то плескалось.

— Вино ты тоже принес в подарок? Господин его пил?

— Конечно пил, — с гордостью ухмыльнулся Сварт.

— И ты тоже?

— Нет. Невежливо принести в дар вино и самому его пить.

— А Вург?

— Нет, Криволап сказал, что вино слишком хорошо для такого олуха, как он, и пил его один, — солгал Сварт.

Покачивая головой и мрачно улыбаясь, Скроу протянул хорьку флягу:

— Я полагаю, вино отравлено. Если нет, докажи — сделай глоток.

Сварт схватил флягу и осушил ее до дна.

— Чего еще от меня надобно, крыса? — с издевкой осведомился он.

Зеленоклык в ярости вырвал у Сварта флягу и, швырнув ее прочь, заорал:

— Скажи сперва, зачем ты сюда притащился? Сварт заговорил громко, чтобы его услышала собравшаяся у шатра толпа:

— Идти сюда мне не было нужды. В своей банде я жил припеваючи. Но однажды приснился мне сон. Явился ко мне Криволап и стал просить прийти к нему, дескать, ему нужна моя помощь.

Зеленоклык презрительно скривил рот:

— Знакомая история. Привести лису!

Несколько солдат, тыча лису со всех сторон копьями, лишь бы самим к ней не приближаться, затолкали ее в шатер.

— Видал ее когда-нибудь? — спросил Зеленоклык Сварта.

— А как же, во сне видел не один раз.

— Брось ты нести чушь! — отрезал Зеленоклык, разъяренно шагая по ступенькам подиума.

Лиса угрожающе затрясла клюкой:

— Грешно глумиться над тем, чего не понимаешь. О смерти Криволапа я узнала задолго до того, как пришла сюда. Я вестник Смерти и Судьбы. Мне говорят об этом звезды, ветер, а также многие глаза.

Терпение Зеленоклыка было на исходе. Схватив меч, он бросился к лисе, но Скроу отстранил меч горностая:

— Лиса — вещунья. Такие таланты грех губить.

— Вещунья, как же! — злорадно ухмыльнулся Зеленоклык, с недовольной физиономией вкладывая меч в ножны. — Ну-ка поведай нам, что тебе привиделось, лиса?

Темнуха яростно затрясла клюкой, кости и ракушки зловеще забрякали. Закрыв глаза, лиса возопила:

Капитан рассвирепел. Он обернулся к Сварту, но тот опередил его: выхватил у Агала резное копье и вонзил его в горностая.