— Бывает, что и делится, но есть во всем этом деле один нюанс…

— Любопытно узнать, какой.

— С недавнего времени я научился говорить; Витя знает это и, наверное полагает, что я смогу не удержаться и рассказать что-то кому-то…

— Вот здорово, а вы в самом деле умеете говорить? — удивился он.

— В самом.

— А можно вас попросить продемонстрировать ваше искусство.

— Пожалуйста, конечно.

И с этими словами я подошёл к группе мальчишек (среди них были, к сожалению, и девочки), стоявших за углом школы, которые безуспешно пытались раскурить сырую сигарету.

Я подошёл к ним и внятно проговорил: «Ребята, дайте и мне закурить».

Видели бы вы, какой суеверный страх изобразился вдруг на их лицах! Они вмиг разбежались, оставив пачку с мокрыми сигаретами тут же, на парапете. Превозмогая отвращение, я не поленился закопать её в землю неподалёку.

— Здорово! — сказал Колли, протягивая мне обе лапы. — Не думаю, однако, что вам нельзя доверить тайну: своим умением говорить вы можете только помочь хозяину.

Я тоже так не думал, но как-то так с самого начала сложился наш разговор, что внимание акцентировалось не на главном. В это время обе хозяйки Колли, видя, что мы мирно беседуем, оставили нас и занялись своим делом — принялись о чём-то спорить. Они в самом деле удивительно похожи. Витя бы их наверняка перепутал.

А пока они спорили, Колли рассказал мне простую и, вместе с тем, занимательную вещь.

Мой хозяин и друг Витя Витухин давно и безнадёжно влюблён в некую Настеньку.

Мне было немного обидно слушать Колли, потому что он знал о делах Вити больше, чем я.

Противный Колли, ты не обманываешь меня?..

Но Колли не обманывал; Витя действительно был влюблён (да я и сам это уже почувствовал). Но самое главное, Колли сообщил мне интимно: влюблён не без взаимности…

— А что это такое? — спросил я, прикинувшись непонимающим, чтобы узнать все вернее, более конкретно.

Колли посмотрел на меня насмешливо, с явным превосходством:

— Это значит, что она его тоже любит!

Я удовлетворённо улыбнулся. Ещё бы, как можно не любить нашего Витю!

— А как она выглядит, эта Настенька? — спросил я Колли, надеясь среди многоликого сборища разглядеть пассию моего хозяина.

— Она выглядит очаровательной, — с видом знатока тоже улыбнулся мой собеседник. — Да вот, кстати, она идёт…

Я увидел действительно прелестную девочку. Извинившись перед Колли, тотчас кинулся её обнюхивать. Надо же мне было знать, как она пахнет. Вдруг мне придётся её искать. К тому же от запаха зависит сущность человека, даже в известной мере его характер… На мне ведь лежит ответственность за чувство Вити; мой хозяин юн, неопытен. Что в случае беды я скажу маме Маше?

Я проследил печальный взгляд хозяина в сторону Настеньки. А тут и перемена окончилась. Колли просился со мной и отправился домой (он жил неподалёку). Его хозяйки вместе со всеми побежали на занятия.

Кажется, была геометрия, но я не вникал в изящные фигуры, возникавшие на доске. Я думал о другом: как это можно вот так, из-за какой-то девчонки, много дней иметь столь паршивое настроение, которое легко улавливала Мама-Маша? Одновременно я искал выхода: как помочь Вите.

Я смотрел на него, а он — на Настеньку. Он ловил все её жесты, взгляды… Я зевнул и полез под парту.

Из-под парты мне не очень-то было видно, куда смотрит мой хозяин. И постепенно я успокоился. Будь, что будет!

Не могу назвать себя профаном в амурных делах. Смею думать, что, слегка подучившись, мог бы преподавать мальчишкам эту науку. Наверное, пользы было бы больше, чем от того предмета, который в школе называется «Этика и психология семейной жизни». Непонятно, как ещё, побывав на таких уроках, люди вообще женятся. Впрочем, пока я занят, они могут читать настоящую поэзию — там все сказано. (А главным учителем для девчонок я бы назначил маму Машу. Она бы научила их всему — от кулинарии до мужской психологии, не забыв об умении одеваться, хотя она сама, увы, скорее теоретик — на практику не хватает времени).

Но даже я далеко не сразу сообразил, что могут означать такие вот томные взгляды на девочку, а мне пришлось их перехватывать у хозяина довольно часто.

Дело все в том, что такой взгляд обычно предвещает совершение какого-то отчаянного поступка. Такого, за который вызывают родителей в школу. Между тем, это просто ищет выхода переполняющее душу чувство.

И вы знаете, чутьё меня совершенно не подвело.

Витя действительно совершил поступок, и я был его свидетелем.

Шёл урок физики.

Судя по тому, с какой интонацией учитель произносил Витину фамилию, он не ждал от него на ближайшее время эйнштейновских теорий. Поэтому я, например, совершенно не удивляюсь реакции учителя: он повернул голову в сторону Вити, как поворачивают её на скрип двери.

Между тем, Витя требовал внимания и совершенно ясно говорил.

Реакция была нулевая, пока до слуха учителя не донеслись слова: «Нобелевская премия».

Что это?! Посредственный ученик — и вдруг такие разговоры! О чем это он?

А Витя между тем продолжал. Класс затих, даже учитель перестал сонно хлопать глазами.

— Есть возможность поехать получить Нобелевскую премию, — сказал Витя. — Я на неё один не претендую; только вместе с вами, Степан Николаевич…

Странно, но учитель не обрадовался. Он явно не хотел ехать ни за какой премией; гораздо большее удовольствие он видел в том, чтобы опозорить посредственного в области физики ученика Витю Витухина в глазах класса.

Поэтому он благосклонно разрешил ему продолжать. А Витя вышел к доске и, уже теперь обратясь к классу (но, главным образом, конечно, к Настеньке) сказал:

— Величайшее открытие, которое я сделал, я сделал только благодаря чуткому руководству учителя Степана Николаевича…

— Учитель Степан Николаевич, — снова заговорил Витя, слегка запнувшись, — выдвинулся к вершинам знаний из скромной семьи сельского труженика…

— Но, но, но, — перебил Витю учитель, — по делу, Витухин.

Витя даже не посмотрел в его сторону:

— Так вот, на одном из занятий наш учитель сказал, что в электричестве бывают плюсы и минусы…

От такой волнующей формулировки Степан Николаевич встрепенулся и сам пошёл зачем-то к доске. В классе стало совсем тихо. Настенька не отрываясь смотрела на Витю. Глаза её, и без того большие, открывались все шире и шире.

— На другом занятии, — ободрённый её взором, продолжал Витя, — наш учитель сказал, что и в магнитах бывает также плюс и минус. И вот я подумал: а что, если от магнита зажечь лампочку, попробовать, будет ли она гореть?…

Степан Николаевич резко повернулся к классу, щеки его пылали. Он сам готов был загореться, чтобы только доказать, что лампочка гореть не будет.

В классе ждали.

И в абсолютной тишине, когда все единым взором следили за его действиями, Витя царственным жестом взял со стола учителя магнит, к которому тут же «приклеилось» с десяток скрепок и кнопок с того же стола, после чего он присоединил к плюсу и минусу провода, а их в свою очередь к маленькой лампочке.

Тридцать один человек с одной стороны и учитель с другой наклонились к Вите Витухину, который скромно стоял с горящей лампочкой в руках.

И пока в классе шумели, лаяли, хлопали крышками парт, бегали в медпункт, потому что учителю стало плохо, — я смотрел на довольную Настеньку и думал: так вот, оказывается, для чего, вернее, для кого, мой хозяин Витя высверлил в магните дырку для батарейки!..

Конечно, моего собачьего мнения никто не спрашивает, но все же… по-моему, он победил. Взрослым давно уже следует подумать, как вести себя с молодыми людьми, потому что сегодняшняя система беспрекословного авторитета учителя далеко не срабатывает.

По дороге домой я задержался, потому что повстречал знакомого Бульдога. Я даже пришёл домой позже, чем Витя. Вид у меня был такой взъерошенный, что Мама-Маша машинально поправила причёску.

Я прошёл на кухню и сперва жадно попил воды. А она пошла за мной, ждала, пока я пил, надеясь, что я тотчас же ей что-нибудь расскажу. Но я не спешил. Согласитесь: странно было бы, если бы ваша собака вдруг пришла из школы, где у неё произошла масса странных, важных и интересных встреч и дел, и с порога начала бы обо всём рассказывать…

Поэтому я терпеливо подождал, пока Мама-Маша покормит нашего маленького Костю, который должен был вот-вот заснуть; потом я понаблюдал, пока она приведёт себя в порядок, попудрится, «подчепурится», причешется, наденет на меня поводок (такова традиция наших с мамой Машей совместных выходов на улицу, хотя я и не собираюсь никуда убегать), и мы пойдём по нашему проспекту на прогулку. Вернее, не по самому проспекту, а по тенистым, изумрудно-зелёным аллеям.

Вы когда-нибудь гуляли по роскошным вечерним аллеям с прелестной женщиной, которая к тому же является вашей хозяйкой? Вы вдыхали когда-нибудь тёмный воздух лип и акаций? Если нет, то скорее выведите меня погулять, я вам покажу удивительные места для прогулок.