Они доели остатки еды со сковородки и стали обсуждать профессии, которые могут подойти бывшему разбойнику. Оказалось, что это нелёгкая задача. Во-первых, потому, что, кроме разбоя, тот ничему не учился.

— А во-вторых, — заметил Хотценплотц, — мне нравится жить в лесу и хочется, чтобы работа была не очень тяжёлая, но приятная.

Возможность стать дровосеком он отверг с ходу. Добывать торф ему не хотелось. О том, чтобы трудиться в каменоломне, не могло быть и речи.

— Так что выбор невелик, — заключил Касперль. — Больше всего вам подошла бы профессия, которой пока ещё нет, скажем, учитель рисования в лесной школе…

— А может, вам выращивать съедобные мухоморы, — предложил Сеппель, — или консервировать лисички?

— Неплохо, — улыбнулся Хотценплотц. — Могу ещё варить варенье из дикой вишни.

— Может, лучше коптить бекасов?

— Давить маргарин из гальки!

— Делать лимонад из клоповки!

— Ликёр из муравьиных яиц!

— Если б меня спросили, — сделал серьёзную мину Касперль, — я бы предложил вам стать регулировщиком лесного движения, в расчёте на то, что через какое-то время получите повышение, станете старшим регулировщиком…

Они ещё долго соревновались в глупостях, так как ничего стоящего на ум не приходило. Потом пели разбойничьи песни, а в перерывах между пением Хотценплотц рассказывал о своих приключениях, как ему везло и он годами водил за нос полицию. Рассказы были весёлыми, друзья и не заметили, как пролетело время. Меж тем стемнело, Хотценплотц забеспокоился:

— Вам, наверное, пора домой, а то будут неприятности. Надевайте башмаки, потушите костёр. Я провожу до города, чтобы на вас не напали разбойники. Ха-ха-ха!

Когда они покинули лес, совсем стемнело. У первого же уличного фонаря Хотценплотц хотел распрощаться с друзьями, но увидел большой плакат, прикреплённый к забору.

— Надо же! — удивился разбойник. — Глазам своим не верю: моя фотография. Или это не я?

— Вы, вы, и слепому ясно, — подтвердил Касперль.

— Наверное, это старый приказ о поимке, — успокоил его Сеппель.

— Приказ — дураказ! — возмутился Хотценплотц. — Почему полиция его не сняла? Какое разгильдяйство!

Они внимательно изучили плакат, и Касперль чуть не поперхнулся от удивления.

— Господин Плотценхотц! П-п-р-иказ с-с-егодняшний!

— Сегодняшний?!

Касперль указал на дату в правом верхнем углу.

— Ничего не понимаю! Вчера выпустили на свободу, а сегодня приказывают арестовать. Злая шутка?

Они вместе прочитали плакат, написанный чёрными чернилами вахмистром Димпфельмозером:

Разыскивается

для немедленного водворения в тюрьму разбойник Хотценплотц!

Разыскиваемый вооружён.

Особые приметы:

чёрная шляпа с длинным кривым пером, колючая борода.

Опасный преступник подозревается в следующем:

1. Во взломе жилища вдовы Дрожебек.

2. В похищении у вышеназванной вдовы предмета необыкновенной ценности (шар из горного хрусталя размером с кокосовый орех).

Призываем население к содействию. Сообщаемые сведения обсуждаются конфиденциально.

Полицейское управление. Подписано главным вахмистром Алоизом Димпфельмозером.

Хотценплотц в растерянности схватился за голову. Трижды прочитали ему друзья плакат, прежде чем он им поверил. А поверив, вышел из себя:

— Как мог этот Димпфельмозер написать подобную чушь! Меня хватил бы удар, переступи я порог вдовы Дрожебек. Но полиция лучше знает, на то она и полиция!

Касперль попытался его успокоить:

— Если не вы украли кристалл, значит, это сделал кто-то другой. Мы с Сеппелем постараемся внести ясность.

— В самом деле?

— Даже если придётся перевернуть весь свет!

Растроганный Хотценплотц пожал друзьям руки.

И тут они услышали велосипедный звонок. Из-за угла появился — кто бы вы думали? — вахмистр Димпфельмозер.

— Прячьтесь побыстрее! — приказал Хотценплотцу Касперль. — Он не должен вас видеть, пока мы с ним не переговорим.

Хотценплотц опустился на землю, а Касперль с Сеппелем, прислонившись к забору, удобно расположились на его спине, будто на лавочке. Вахмистр, углядев друзей, слез с велосипеда и осветил их фонариком.

— Это ты, Касперль?

— Кажется, да.

— И Сеппель с тобой?

— Почему вы спрашиваете! Где Касперль, там и я.

— Отлично! — Вахмистр выключил свет. — Бабушка места себе не находит.

— Почему это?

— С утра не знает, где вы!

— Я и Касперль?

Вахмистр начал терять терпение:

— Вы не читали объявление? Иначе бы знали, что Хотценплотц влез в дом госпожи Дрожебек. Он мог поймать вас. Тогда бы вам несдобровать!

— Но мы перед вами, целы и невредимы, — ответил Касперль. — И потом, почему вы решили, что виноват Хотценплотц? Вы что, видели, как он украл кристалл?

— Видел, не видел, не имеет значения. Дело проще пареной репы. Подозревать можно только его. Кристалл исчез. Без него полиция не может следить за действиями разбойника. Если у кого и есть причина обокрасть госпожу Дрожебек, так только у Хотценплотца!

Друзья попытались возразить:

— Мы лучше вас знаем. В воровстве кристалла он не замешан. Клянемся: Хотценплотц не виновен!

— Глупости! — прервал их Димпфельмозер. — Марш домой, к бабушке! Я тоже отправлюсь на боковую. Рано утром мы с Васти пойдём на розыск Хотценплотца. Будьте уверены — отыщем и по заслугам накажем! Не будь я главный вахмистр, удостоенный звания вне очереди!

И в подтверждение своих слов он потряс саблей.

— Обещайте мне, что вы сейчас же пойдёте домой.

— Обещаем, обещаем, господин главный вахмистр!

Димпфельмозер сел на велосипед и укатил. Друзья, немного подождав, встали.

— Опасность миновала, господин Хотценплотц!

Кряхтя и стеная, бывший разбойник поднялся, потирая себе поясницу.

— Должен заметить, вы довольно тяжёлые! Ну что, слышали Димпфельмозера? Если он пойдёт на розыск с Васти, сидеть мне за решёткой! Можете не сомневаться!

— Подождите! — попытался успокоить его Касперль. — Вам ни в коем случае нельзя возвращаться в лес.

— А куда же мне деться?

— Идите с нами. Дома у бабушки вас никто не станет искать. До поры до времени будете в безопасности. А уж мы с Сеппелем постараемся раскопать, что же произошло на самом деле с кристаллом госпожи Дрожебек.

Бабушка вязала, сидя у окна. Из головы у неё не выходили Касперль с Сеппелем. Хоть бы они не попали в беду! Время от времени бабушка смотрела на часы.

— Уже полдевятого, а о них ни слуху ни духу! Всё это довольно странно!

Бабушка медленно отсчитывала петли: две прямые, две обратные, две прямые, две обратные…

Кто-то постучал в окно. Бабушка схватилась за сердце.

— Кто там?

— Это я, Касперль. Мы задержались. Не сердись, пожалуйста!

Бабушка открыла дверь.

— Наконец-то! Вы на кого угодно нагоните страху!

Касперль кинулся бабушке на шею и стал целовать, чуть не задушив в объятиях. За его спиной Сеппель с Хотценплотцем прокрались в дом.

— Перестань, Касперль, перестань!

Бабушка, сморщив нос, отодвинулась от внука.

— Мало того, что мне пришлось полночи волноваться, так от тебя ещё пахнет чесноком! Где вас носило?

— Длинная история, бабушка. Завтра будет день, будет и время рассказать обо всём подробно.

Касперль зевнул так, что бабушка подумала: «Он не сможет закрыть рот».

— Не хотите поужинать?

— Нет. Мы очень устали. Мечтаем лечь спать. Больше ничего!

— Что ж, спокойной ночи! И не забудь почистить зубы! А я ещё немного повяжу.

Сеппель с Хотценплотцем поджидали Касперля в спальне.

— Не возникло подозрений?

— У бабушки? — Касперль закрыл дверь на задвижку. — Бабушка почувствовала, что я ел чеснок, только и всего.

Хотценплотц повесил на крючок шляпу, снял куртку.

— Вы представить себе не можете, как я вам благодарен!

И, прежде чем друзья смогли ему помешать, сунул от волнения понюшку табака в нос.

Произошло то, что и должно было произойти, — Хотценплотц расчихался. И чихал из всех разбойничьих сил. Стёкла задрожали, лампа качнулась.

Бабушка, задыхаясь, поднялась по лестнице.

— Касперль, что ты так ужасно чихаешь?

Касперль, зажав пальцами нос, поспешил ответить:

— Извини, пожалуйста!

Можно было подумать, что у него сильный насморк.

— Кажется, я простудился.

А Хотценплотц чихал да чихал.

— Дать чего-нибудь, чтобы ты пропотел? — спросила бабушка за дверью. — Может, заварить ромашку?

— Нет, нет, — заверил её Касперль. — Мне уже лучше.