— Еще придете?

— Нет, — говорят черти. — Не придем.

Выпустил он их, а сам спать лег. И спал до утра. Утром встал, позавтракал, пообедал, поужинал. К ночи опять пошел в тот дом, и три дубины ему принесли, про свечку и книжку не забыли.

Стал он читать; читал, читал, а никакого шума нет. Вот и полночь настала, и еще час прошел, потом светать начало — ничего на чердаке не слыхать. Выспался солдат, утром встал, пошел к хозяевам. Те спрашивают:

— Ну как?

— Теперь туда можно идти, — говорит солдат. — Идите и живите, сколько хотите.

Стали ого спрашивать, чего он хочет за это.

— Хочу, — говорит солдат, — жить в этом городе, покуда сам не помру.

— Вон в той избушке, — говорят ему, — живет один старик у всех на попечении. Ступай к нему, живите там вдвоем.

Взял солдат кисет свой и мешок, пошел туда, и стали они жить вместе с тем стариком. И еды им хватало, и денег.

И наказал старику солдат, что, как станет он помирать, пусть старик кисет себе возьмет, а мешок волшебный пусть ему в головы положит.

Вот помер солдат, а старик сделал, как наказано.

Пошел солдат на небо. А там у дверей стоит святой Петр и говорит:

— Я тебе говорил: «Проси царствия небесного после смерти». А ты не хотел, все радовался, что со службы цел-невредим уволен. Куда ж ты теперь лезешь?

Делать нечего, пошел солдат в пекло. Идет, мешок на плече несет. Стал стучаться в пекло. Приоткрыл черт-привратник двери да как закричит:

— Ой, тут пришел тот, с мешком, что нас ловил и дубиной охаживал! Закрывай, запирай все двери на самые большие запоры!

Не пустили солдата в пекло. Пошел он опять в царствие небесное стучаться. Приоткрыл двери святой Петр, увидал его и говорит:

— Не хотел царствия небесного, вот теперь и стучись то туда, то сюда.

А солдат раскрыл мешок и говорит:

— Полезай в мешок, святой Петр.

Что тут делать? Полез святой Петр. Солдат его не бьет, только мешок крутит. Стал святой Петр просить:

— Отпусти меня, солдат. Я пойду к господу богу, словечко за тебя замолвлю, чтобы пустили тебя к нам в царствие небесное.

Отпустил солдат святого Петра, пошли они вместе к господу богу. Замолвил святой Петр словечко за солдата, и привяли его в царствие небесное.

Король, Старый Фриц, устроил в Шарлоттенбурхе маневры и на параде орден потерял. Заметил, когда в Берлин вернулся. Стал лейб-егеря спрашивать, может, он заприметил, в котором месте орден пропал. А тому откуда знать, лейб-егерю-то? И велел Старый Фриц во все те деревни написать: если, мол, кто из местных орден найдет, пусть сразу же старосте доложится. А староста чтобы донес в Берлин.

И вот один мужик под Шарлоттенбурхом стал поле пахать и нашел орден. Пошел он к старосте, доложили в Берлин, а из Берлина приходит ответ, чтобы этот мужик явился с орденом к королю. Приоделся мужик, пошел в Берлин. Приходит на первый караул, стоит там гвардейский полк. Отвели мужика в караульню, спрашивает его дежурный поручик, куда он идет. Мужик и говорит:

— Иду к королю.

— Чего тебе надо у короля?

— Король на моем поле орден потерял, вот я его и несу.

Поручик мужику и говорит:

— С тебя половина.

Мужик отвечает:

— Быть по-твоему.

И пропустили его.

Пришел мужик на второй караул. Стоят там кавалергарды. Вышел дежурный прапор, спрашивает мужика, чего ему надо. Мужик говорит:

— Иду к самому королю, несу ему одну вещь, которую он на моем поле потерял.

— Покажи мне эту вещь.

Вынул мужик орден из кармана, показал прапору.

— Ну, мужик, награду получишь — так с тебя приходится.

Мужик соглашается:

— Договорились.

Пришел мужик в королевский замок, топает по лестнице. Выходит к нему лейб-егерь.

— Чего тебе надо, мужик?

— Ничего. Хочу с королем поговорить.

— Так просто не выйдет, — говорит лейб-егерь. — Ты мне сначала скажи, чего хочешь от короли.

— Стало быть, потерял король орден на моем поле, староста меня и послал из Шарлотгенбурха отдать его в собственные руки.

Посмотрел лейб-егерь на орден, говорит:

— Да. Тот самый. Я тебя пропущу, король тебя наградит, так, смотри, про меня не забудь.

— Ладно, не забуду.

Доложил лейб-егерь королю, что пришел мужик, и приказал король привести мужика в палаты.

— Мужик, чего тебе надо?

— Староста меня прислал отдать орден, который ты па моем поле потерял.

— Хорошо. Лейб-егерь, неси завтрак. Хлеба, масла, колбасы и две бутылки вина.

Позавтракали мужик с королем. За завтраком король и спросил мужика, какую он хочет награду. Мужик говорит:

— Двести по заднице.

— За твою честность, за то, что находку не утаил, ты совсем иной награды заслуживаешь.

Мужик говорит:

— Нет уж, что я назначил, то пусть и будет. Пусть ваше величество вызовет двух дюжих парней с плетьми, и пойдем мы на первый караул, где поручик первого гвардейского дежурит. И пусть ваше величество возьмет с собой лейб-егеря и прапора, который в карауле кавалергардов.

Пришли они на первый караул. Два парня, правофланговых Александровского полку с плетьми уже там, Король говорит мужику:

— Вот все, что ты хотел.

Мужик отвечает:

— Мне с этой награды ничего не приходится. Вот этот поручик половину требовал, так пусть получит сотню. Этому прапору пятьдесят, а лейб-егерю тоже пятьдесят.

Поручик визжал, кричал, просил мужика хоть десяток скостить. Но мужик сказал:

— Чего просил, то и получил. Давай теперь ты, прапор, ложись, прими свои полсотни по заду.

Расплатился и с прапором.

— Лейб-егерь, теперь твоя очередь.

Вернулся лейб-егерь в замок с великим позором, три дня ходил, думой изводился. И на четвертый день говорит королю:

— Ваше величество, пусть этот мужик, раз он так умен, в нищете не помирает. Сделаем его князем.

— Будь по-твоему.

Пригласил король князей, королей и графов, устроил пир горой, а сам послал за мужиком и за его женой. Пришли они в Берлин. Все собрались в зале. Взял король кресло, посадил мужика и сказал всем гостям:

— За честность и верность с нынешнего дня короную его князем.

И надел мужику на голову княжескую корону. А мужик со страху ветры пустил. Король сморщился и говорит:

— Мужик, как не стыдно? Что делаешь?

А мужик, стало быть, отвечает:

— Ваше величество, когда князь сверху садится, мужику что делать? Только прочь бежать. Вот он низом и удрал.

В старые времена жили в городе Гданьске немец-лекарь и немец-астролог. Люди в городе жили крепкие и здоровые, в предсказании погоды не нуждались, и поэтому лекарю и астрологу жилось не особенно богато.

Вот раз лекарь и говорит астрологу:

— Сходим-ка мы с тобой, друг милый, в какую-нибудь деревню на Кашубах. Авось там удастся нам заработать. Деревенским жителям важно знать, какая будет завтра погода. Да и работа у них тяжелая, так что они, наверное, часто похварывают.

Астролог согласился, и ушли они из города. День был жаркий, притомились они к вечеру, проголодались и зашли к одному кашубскому мужику, чья хата стояла у самого леса. Радушный хозяин пригласил их поужинать и заночевать, не требуя за это платы.

Вот уж и стадо пригнали с выгона, хозяйка ужин на стол подает. Лекарь подтолкнул астролога и громко спрашивает:

— А какая завтра будет погода?

— Завтра будет дождь, — ответил астролог.

— Ну нет, — вмешался хозяин. — Завтра наверняка будет хорошая погода.

— Мне лучше знать, — возразил астролог. — Ведь предсказание погоды — это мое ремесло.

Но мужик свое твердит:

— Нет, завтра будет ясно и тепло.

— Да почем ты знаешь? — спросил астролог.

— Погляди в окошко, — говорит хозяин. — Видишь, бык играет, в хлев не идет. Это верный признак, что завтра будет погожий день.

Астролог только плечами пожал: чего, мол, спорить с неученым мужиком?

Наелись они, уж и спать пора, а мужик вдруг и говорит жене:

— Мать, а мать, что-то я не наелся. Найдется у тебя еще что-нибудь?

— С обеда осталась миска гороха. Разогреть тебе?

— Да не хлопочи ты. В такую жару, холодненький, он будет в самый раз.

На глазах у изумленных гостей съел кашубец большую миску холодного гороха и только после этого объявил, что наконец-то сыт. Пошли астролог с лекарем спать на сеновал, тут лекарь и говорит:

— Ну, завтра будет у меня работа! После такого ужина не то, что человек — лошадь и та свалится!

Уснули они, а утром разбудил их какой-то стук. Выглянул астролог с сеновала, смотрит — а хозяин в одной рубахе дрова колет.

— Ты что в такую рань поднялся? — окликнул его астролог. — И дело это не для тебя, а для твоего работника.