Она заметила железную цепь, извивающуюся на полу возле входной двери. Корделия взяла ее за один конец и подбросила ее в воздухе, когда яркий ослепительный луч света метнулся в ее сторону. Луч раздвоился и ударился в железную цепь. Молния с треском пробежала по всей длине цепи к кольцу, вставленному в каменную столешницу, о которую, прислонившись к металлическому ободу опиралась одной рукой ведьма.

Она даже не успела вскрикнуть от внезапности происходящего. Сила удара нарастала и становилась все яростнее, отчего свет стал настолько ярким, что всем пришлось закрываться рукой, защищая глаза…

Когда дети открыли глаза и посмотрели на то место, где прежде стояла ведьма, они ничего не обнаружили, ведьма будто растворилась в воздухе. Только дым кружился у каменного стола.

Все молча наблюдали за витиеватой дымкой.

– Мы ее… убили? – наконец спросила Элеонора.

– Сомневаюсь, – сказал Уилл, вставая и похлопывая по каменной стене.

– Она достаточно хитроумная. Думаю, она решила сделать отвлекающий маневр, потому что Корделия ее перехитрила.

– Да какая разница? – сказала Корделия, бросаясь к Брендану, до сих пор пребывающему без сознания.

– Ничто из этого не имеет значения, если Брендан ранен!

Она встала перед телом брата на колени и прижала его к себе. Пульс у него был нормальный, он по-прежнему дышал, но был без сознания.

Корделия опустила голову в отчаянии, было что-то ужасное в этой схватке с ведьмой, что-то, сделавшее эту борьбу самой тяжелой. Она ощутила абсолютную пустоту внутри себя – ни волнения, ни радости от того, что осталась в живых. Она услышала, как кто-то хлюпает носом, и, когда повернулась, увидела рыдающую Элеонору. Уилл держал руку на плече у Нелл.

– Помоги Брену, – сказала Уиллу Корделия, присаживаясь перед младшей сестрой. Горячая слеза упала ей на руку, и она сказала: – Прости меня, я была такой злой… когда говорила, что ты не способна читать… Я была не права. Все, что я знаю, так это то, что ты хорошо читаешь и однажды станешь самым прекрасным чтецом.

Элеонора отвечала кивком.

– Ты мне веришь?

– Я не знаю, чему мне верить.

– Верь мне.

Корделия обняла сестру.

«Мы должны убираться с этого корабля, иначе мы лишимся этого. Лишимся всего», – подумала она.

– Кхм-м-м, – прервал разговор сестер Уилл. – Брендан в порядке. Он просто сильно ударился, я видел и худший исход.

– Это все моя вина, – сказала Корделия. – Ты должен снова запереть меня в том свинарнике.

– Ерунда. Ты делала все, что ты делала, лишь из-за этого.

Уилл поднял с пола «Книгу Судьбы и Желаний». Он хотел избавиться от нее, но как только он взял ее в руки, то подумал про себя: «Может быть, я просто загляну…»

– Уилл! Что ты делаешь? – воскликнула Корделия.

– Ничего! – бросил в ответ Уилл и тут же осознал, что продолжает держать книгу в руках. – Я просто собираюсь выбросить ее в воду.

– Только ты сотворил каменную стену, закрывшую окно.

– Ах, да. Viribus fenerat ipsa terra!

Стена растворилась в воздухе, и разбитые витражные окна теперь снова позволяли видеть то, что происходит снаружи – Дом Кристоффа по-прежнему плыл на буксире следом за кораблем, привязанный к нему абордажными снастями, лунный свет омывал его крышу с трубой, ставшей пристанищем детям в тот момент, когда усталость поборола их невеликие силы. Крыша была единственной частью здания, еще не потонувшей в морской пучине.

Уилл бросил книгу в окно.

Во всем этом Корделию поразила удивительная легкость, с которой пилот совершил это столь простое действие. Всех этих бед и схватки можно было избежать благодаря этому до элементарности простому движению, следовало всего лишь выбросить книгу прочь, как если бы она была использованным стаканом из-под кофе или пустой банкой из-под консервированного тунца. В полете книга раскрылась, и ее страницы хлестко перелистывал морской ветер… но потом где-то в середине траектории книгу подхватил порыв и, взметнув немного вверх, позволил ей упасть прямо в дымоходную трубу Дома Кристоффа.

– Ба, – изумился Уилл.

– Это безумие! – возмутилась Элеонора. – Прямо в трубу? Ты не мог бы повторить это снова, как Леброн Джеймс?

– Книга не исчезла, – сказала Корделия, качая головой. – Она застряла где-то внутри, в сухом и безопасном месте, ожидая, что будет найдена. Теперь, когда я ее открыла, она не хочет исчезать.

– Ты открывала ее? – спросила Элеонора. – Что случилось?

– Я точно не помню, – сказала Корделия. – Я помню, что это было как прекрасная мечта, но что именно – не могу вспомнить.

– Случилось то, что ее лицо стало меняться, – заметил Уилл, – и совсем не в сияющее от счастья.

– А что ты держишь в руке, Делия? – спросила Элеонора.

Корделия посмотрела на кусочек бумаги, который ей вручила Ведьма Ветра, открыла его и прочла:

– «Далия Кристофф может открывать “Книгу Судьбы и Желаний”». Это все.

– Это все, что там написано? – удивился Уилл. – И что это, желание?

– Может быть, именно так работает книга, – предположила Корделия. – Может, если вложить внутрь листок с желанием…

– Оно исполнится, – закончила Элеонора за сестру.

На секунду Корделия, Элеонора и Уилл задумались над механизмом волшебства книги, за которой так настойчиво охотилась Ведьма Ветра. Книга, способная исполнять любое желание, написанное на листке и помещенное между ее страниц, – самая могущественная книга в целом мире. Такая сила может сделать из простого человека бога.

– Забудьте, – сказал Уилл. – Мы не будем разбираться в принципе работы книги, никто из нас не будет приближаться к трубе дома. Когда завтра мы достигнем суши, мы демонтируем весь дом и сожжем все, в том числе книгу. А сейчас… пойду найду немного нюхательной соли, чтобы привести Брендана в чувство.

Уилл направился к двери, но на полпути остановился и, обернувшись, сказал:

– И Корделия…

Она взглянула на пилота, глаза которого были наполнены теплотой и добротой.

– Я не должен был запирать тебя. Прости меня.

– Я принимаю твои извинения, – ответила Корделия, – и обещаю, что больше не буду вести себя так странно.

Вскоре Брендана привели в сознание при помощи ошеломительно отвратительной нюхательной соли, которую нашли на «Морэе» и которая, по заверениям Транкебара, была способна оживить даже мертвеца. Этот оборот речи заставил Корделию с сестрой и Уилла улыбнуться, поскольку опыт воскрешения из мертвых у них уже был приличным. Когда Брендан очнулся, он сразу попытался сесть, но все закричали на него, призывая не торопиться и опасаясь, что он мог сломать шею от полученного удара. Однако несмотря на крики окружающих, Брендан лихо вскочил на ноги.

– Я в порядке, ребята, – уверил он. – Да, я довольно сильно шибанулся о потолок, но меня ударяли и гораздо сильнее во время матчей по лакроссу.

И чтобы доказать свою состоятельность, он выполнил несколько впечатляющих танцевальных движений, в том числе вполне сносную и умелую лунную походку, которую показывали в специальных телевизионных передачах, посвященных памяти Майкла Джексона.

Час спустя все они благополучно лежали в своих постелях или, точнее, в том, что называли постелью на корабле. Уилл расположился было в каюте, приготовленной для него Транкебаром, но когда заползшая на него крыса стала топтаться на его лице и щекотать ноздри, он немедленно перешел в другую. Он улегся на койке рядом с Корделией, спящим Бренданом и Элеонорой. Пока он засыпал и его медленно увлекал в себя сон, Уилл слышал свое собственное ровное дыхание.

На следующее утро Корделия обнаружила, что проснулась самой последней. Она была ранней пташкой, и встать поздно для нее было нонсенсом, но борьба с ведьмой, заставившая ее изрядно поволноваться, и общее утомление, сопровождающееся тяжелым чувством измотанности за прошедшие несколько дней, сделали свое дело, и Корделия крепко спала почти до полудня. Очнувшись ото сна, она потерла глаза и, решив избежать процедуры чистки зубов, вышла на палубу. Морской ветер придал ей гораздо большую бодрость, чем это мог сделать обычный кофе, чашку которого она выпивала каждое утро перед тем, как отправиться на занятия в школу. Уилл с Бренданом и Элеонорой стояли у борта «Морэя».

– Чем занимаетесь? – спросила Корделия.

– Высматриваем Тинц, – сказал Брендан. – Мы должны скоро увидеть его где-то в той стороне, где земля…

– Земля? – удивилась Корделия.

Она посмотрела туда, куда указывал брат, и, к своему немалому удивлению, увидела на горизонте серую полоску суши.

– О боже! Земля!

– Неужели это правда? – произнесла Элеонора. – Я уже стала забывать, каково это!

– Транкебар заметил ее на рассвете, – сказал Уилл, кивая в сторону первого помощника, стоящего среди пиратов, забравшихся на самый верх грот-мачты. – И он наверняка также заметит первым Тинц. Но кто-нибудь из нас может оказаться вторым.