Он опустился на колени перед Элеонорой и повернул свою пораненную щеку так, что шрам оказался перед ее носом.

– Помнишь, что ты со мной сделала?

– Думаю, так стало красивее, – ответила Элеонора.

– Я тебе отомщу за это, – прорычал Убиен. – Я отрежу твои пальцы, один за другим. И пока ты будешь за всем этим наблюдать, я опущу их в кабанье масло и поджарю. Это самая любимая закуска королевы Дафны – поджаренные детские пальчики в шоколадном соусе!

Услышанное перепугало Элеонору.

– Нет! – закричала она. – Отпустите меня!

Она билась о железную сеть, пытаясь освободиться и хоть чем-нибудь стукнуть жестокого Убиена, или укусить его, или поцарапать, но ее руки и ноги были крепко связаны, и она не могла сделать ничего, за исключением того, что тщетно биться, как пойманная в сеть рыба.

– Моя маленькая воительница, – сказал удивленный Убиен. – Я восхищен силой твоего духа. Держу пари, ты смогла бы выстоять сейчас против Крома. Но, к сожалению, у нас нет времени для игр. Есть более значительные вопросы для решения.

Убиен приподнял сеть и вытащил Уилла, ухватив того за щиколотки.

– Отпусти, ты, отвратительный гад! Ты – глупая скотина! А ты… – Уилл плюнул в Транкебара. – Ты лживый старый болтун!

– Я говорил вам, чтобы вы не держали меня за дурака, капитан Дрейпер, – невозмутимо ответил на это Транкебар. – После того как вы убили Сэнгрэя, я сразу стал подозревать, что у вас с компаньонами есть свои секреты. Мой друг Убиен рассказал мне, что ты колдун, защищающий сборище опасных ведьм. И поэтому… я получаю приличную награду, а вы отправляетесь с ним. Разве можно обвинять человека просто за то, что он умный торговец?

– Спасти нас и отправить на верную смерть? Ты лживое животное! – кричал Уилл. – Ты будешь гореть в аду!

Убиен оттащил Уилла от сети, оставляя след на песке, что напомнило Брендану о том, как совсем недавно они вместе с маленькой Элеонорой делали песчаных ангелов.

– Я хочу справедливого боя! – настаивал Уилл.

Убиен отпустил его, оставив лежать на песке. Пилот завертелся, пытаясь встать, но его ноги и руки были слишком крепко связаны, и единственной подвижной частью его тела были колени.

– Развяжи меня и дай мне меч! Или ты не настоящий мужчина?

В ответ Убиен продолжал просто стоять и смотреть на барахтающегося пилота.

– Я так и думал, – сказал Уилл. – Ты испугался, что я отправлю тебя на дно морское!

– Так же как и моего брата? – тихо произнес Убиен.

Уилл замер.

– Твой брат? Что, черт возьми, ты…

Убиен выхватил меч и, подцепив концом лезвия подбородок Уилла, приподнял его, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Капитан… Сэнгрэй, – медленно сказал Убиен.

– Ох-х-х-х… – вырвалось в ответ у Уилла.

Варвары из числа приспешников Убиена вместе с детьми молча смотрели на ошарашенного Уилла, но никто не был так испуган, как Корделия. Она видела, с какой силой упирается меч в горло пилота, и прекрасно понимала, что одно быстрое движение руки разгневанного варвара – и Уилл бездвижно рухнет на песок, и для него настанет темнота. Она уже потеряла родителей и не могла вдобавок потерять его.

«Проси прощения, тупица! Проси прощения и моли о милосердии!» – повторяла про себя Корделия.

– Я должен был догадаться, – с усмешкой сказал Уилл.

«О, нет!» – подумала она.

– Замолчи, Уилл! – крикнула она ему.

Но он продолжал:

– Такое же неуклюжее тельце, такое же противное лицо, которое может любить только мать…

– Прекрати! – кричала Корделия.

Но Уилл ухмылялся в лицо Убиену.

– О, точно. Ты наверняка никогда не знал своей мамочки. Она работала в…

Уилл надавил мечом на горло Уилла, и капли крови потекли из открывшейся раны, падая в песок.

– М-м-м-м! – вырвался сдавленный стон из горла Уилла, который понимал, что сейчас говорить нельзя, иначе он немедленно окажется на том свете. Поддавшись чувствам, он не подумал о возможных последствиях. Напугавший этих неотесанных и злых варваров там, в лесу, своим револьвером, теперь он сам трепетал в страхе перед открывшейся незавидной перспективой смерти от руки бездушного дикаря. Но острая боль прояснила мысли в его голове и заставила взглянуть на ситуацию иначе.

– Ты когда-нибудь в детстве разрывал на части паука? – спросил Убиен.

Уилл слегка покачал головой, несмотря на то что даже от такого осторожного движения рана стала только больше.

– А я рвал их. Больших волосатых пауков-волков. И с каждым я особенно любил этот момент, когда я держал первую ногу… прямо вот здесь.

Убиен сделал движение рукой. Уилл хотел воспользоваться моментом и рвануться в сторону, но если бы он сделал это, лезвие рассекло бы его горло на части.

– Когда я отрывал первую ногу, я всегда слышал голос в своей голове: «Ты не должен причинять боль паукам. Что он мог сделать тебе?» Это была проверка силы. Я игнорировал этот голос и… – Убиен снова произвел движение рукой, – отрывал еще одну ногу. Скоро я уже не убивал пауков. Я убивал голос слабости.

– Пожалуйста! Отпусти его! – взмолилась Корделия.

Убиен кивнул Крому, который немедленно пнул ее ногой в грудь, отчего Корделия упала навзничь под железной сеткой, чувствуя себя так, словно из нее выкачали весь воздух.

– Моя королева просила доставить ей твоих друзей живыми, – сказал Убиен, – но она не давала никаких распоряжений относительно тебя, мистер Дрейпер. И ты убил моего брата.

Перед Уиллом с ошеломительной скоростью стала проносится вся его жизнь. Он видел Пенелопу, Корделию, войну, своих товарищей, тренировочное поле, где проходили военные учения, но дальше этих воспоминаний его память тускнела, и все останавливалось.

«Я вообще человек? – думал он. – У меня нет ни матери, ни отца… Если я умру, кто это заметит?»

Но затем он осознал… троим настоящим людям будет не все равно, если он умрет. А одна из них, возможно, станет печалиться больше других. Он посмотрел налево прямо в глаза Корделии.

– Утоли свою жажду крови, – произнес Уилл. – Если мои друзья останутся в живых хотя бы на еще один день благодаря этому. Я дал обещание защищать их.

Убиен улыбнулся и с удовлетворением убрал свой меч от шеи Уилла. Он сделал это так, будто собирался положить его в ножны…

Но следом одним резким движением он ударил Уилла в спину.

Уилл рухнул на песчаный берег.

– Уилл! – закричала Корделия не в силах вырваться из-под железной сети.

Убиен вытер окровавленное лезвие меча о штаны пилота и отошел от него, оставив истекать кровью.

Дети еще долго кричали и не могли успокоиться. Их крики не затихли, даже когда Убиен оттащил тело Уилла к воде и бросил его в море. Они кричали и тогда, когда Транкебар получил свою награду – тачку, заполненную слитками золота. Первый помощник приказал команде поднимать паруса, «Морэй» отплывал в ночь в новое путешествие.

В это время Кром вместе с другими воинами подошел к детям с повозкой.

– Что это такое? – спросила Элеонора. – Это для нас?

Повозка была старой и полной лежалого сена, вокруг которого роились мухи. Воины оставили повозку на пристани и, вытащив детей из-под сети, одного за другим бросили на телегу.

– Помогите! – закричал Брендан.

– Отпустите нас! – голосила Элеонора.

Одна только Корделия не сопротивлялась и не звала на помощь. В молчании она продолжала видеть, как Уилл умирает. И продолжала слышать страшную тишину этого момента. Она знала, что там должно было что-то звучать… но она не могла больше этого слышать и не могла говорить.

– Свяжите их так, чтобы их скрутило от боли! – приказал воинам Кром.

Воины послушно связали детей, соревнуясь друг с другом в каком-то диком угаре. Запястья и щиколотки детей были обвязаны веревкой, спиралевидно закрученной вокруг их рук и ног.

Кром установил на повозку железную клетку, достаточно надежную для того, чтобы лишить детей какого-либо шанса на побег, вместе с другими воинами он стал толкать повозку по пристани. Убиен с Транкебаром отправились вместе на корабль. Находясь в своем заточении, Брендан крикнул Крому из клетки:

– Эй, как долго мы будем здесь заперты?

– Пока мы не окажемся в замке Корроуэй и королева Дафна не встретится с вами. Два дня.

– Два дня? – взволнованно произнесла Элеонора. – Но как же нам ходить по нужде?

– Для этого здесь есть сено! – хихикнул в ответ Кром.

Остальные воины рассмеялись вместе с ним.

– Я ни за что не буду ходить по-маленькому перед братом, – заявила Элеонора. – Я буду терпеть.

– Как хочешь, – сказал Кром. – Это вредно для почек.

– А как насчет еды? – спросил Брендан.

– Мы будет забивать коз на пути, – говорил Кром. – Мясо мы будем готовить для себя. А вы сможете насладиться почками, кишками и оставшимися свежими потрохами.

В конце пристани воины остановились и впрягли в повозку лошадь. Затем, оседлав своих коней, отряд отправился в путь.