Волку стало любопытно посмотреть на гвоздь, и он спросил:

— А на какой ноге?

— Да вот на этой, — ответила лошадь, показывая на заднюю ногу. — Очень болит.

— Ну, подними копыто, я взгляну, что там.

Волк подошел поближе, вытянул морду, а лошадь взбрыкнула и со всего маху ударила его копытом прямо в лоб. Волк кубарем отлетел в сторону, а когда очнулся и пришел в себя, лошади и след простыл.

Долго потом болела у волка голова, и он, рыща по горам и долинам, повторял, досадуя на свою оплошность:

— Ведь есть у меня свое волчье ремесло, с ним тоже хлопот и беготни не оберешься. Зачем же мне еще понадобилось взваливать на свои плечи заботы кузнеца?

— Вот это да-а! — сказал волк, зевая. — Поздно же я сегодня проснулся!

Он встал, размялся и добавил:

— И ноги меня едва держат. Совсем отощал. Но чтобы поймать кого-нибудь, сил у меня еще хватит.

И волк отправился на охоту. Бегал, бегал и, наконец, увидел под высоким навесом от солнца молодую кобылицу.

Волк бросился к ней.

— Как хорошо, что я тебя встретил, кобылица!

— Добро пожаловать в наши края, волк!

— Я очень проголодался и собираюсь пообедать, — сказал волк. — Поэтому без дальних слов я сейчас тебя съем. Ты уж прости меня, что так получается, но больше мне, право, съесть некого.

— Бог простит, — смиренно ответила кобылица. — Но прежде, чем я распрощаюсь с жизнью, послушай, любезный волк, что я тебе расскажу. Ровно неделю назад занозила я ногу: какая-то колючка впилась в копыто и причиняет мне такие страдания, что просто ужас. Глаза на лоб лезут от боли. Поэтому очень прошу тебя, вытащи ты эту колючку, прежде чем съешь меня.

— Это мне не составит никакого труда, — похвалился волк. — Ты мне только покажи, в каком копыте у тебя сидит эта колючка.

Кобыла приподняла заднюю ногу, а когда волк подошел, со всего маху ударила его копытом по спине. Волк без чувств повалился на землю.

— Ох-ох! — застонал он, едва приходя в себя. — Видно, конец мне пришел! Что же это я, у своего отца любимый сын-разбойник да у своего дедушки любимый внук-живодер, так оплошал? Зачем мне понадобилось рассматривать у кобылы копыто, словно я кузнец, а не волк? И что заработал, кроме затрещины? Ох-ох!

Недалеко от этого места крестьянин в лесу рубил дрова. Он услышал стоны и причитания волка и поспешил посмотреть, не случилось ли чего-нибудь плохого с его кобылицей. Увидев волка, корчившегося на земле от боли, он добил его, ободрал шкуру, а потом опять отправился в лес рубить дрова.

Жили-были петух с курицей. Случился в тех местах неурожай, и пришлось петуху с курицей туго.

— Что за жизнь, — жаловались они друг другу. — Сколько раз нужно наклоняться, лапами землю разгребать, чтобы найти одно-единственное зернышко!

Решили петух с курицей переселиться куда-нибудь в другое место, к примеру, в Призрен[26], где в тот год выдался хороший урожай. Думать долго не стали, собрались и отправились в путь.

Шли, шли и по дороге у Моста Проклятий[27] повстречали лису.

— Куда это вы направляетесь? — удивилась лиса.

— Мы идем в Призрен, — с достоинством ответил петух.

— Зачем? — спросила лиса.

— Надоело нам по сто раз нагибаться, чтобы одно зернышко найти, а в Призрене, говорят, в этом году хороший урожай. Лучше мы будем жить в Призрене.

— Ну, если там хороший урожай, и я пойду с вами, — решила лиса.

— Нет, тебе нельзя идти с нами, — возразил петух.

— Почему же?

— Потому что ты нас съешь.

Лиса сказала:

— Нет, если вы не будете нарушать законы, я вас никогда не съем.

Дальше они отправились вместе. Шли, шли, лиса и спрашивает:

— Петух, взгляни-ка на часы, сколько сейчас времени, не пора ли обедать?

— У меня нет часов, — ответил петух.

Лиса чуть не подскочила от изумления:

— Что-о?! У тебя нет часов? Откуда же ты знаешь, когда надо петь по утрам? Люди слышат, как ты поешь, просыпаются, омывают руки и ноги перед молитвой, готовят еду, завтракают, идут работать, и все только потому, что ты поднял их своим пением! Как же ты смеешь беспокоить и вводить в заблуждение людей, если не знаешь, сколько времени и когда надо петь? Нет, это не годится. Ты нарушаешь закон.

Лиса бросилась на петуха, схватила его и съела.

Курица перепугалась, заметалась, закудахтала.

— Да перестань ты, — сказала ей лиса. — Уши разболелись от твоего кудахтанья. Можешь не беспокоиться, ты мне вообще не нужна. Тебя я не трону, а петух нарушил закон.

И снова пошли они вместе. Немного не доходя до Призрена лиса и говорит:

— Курица, а курица!

— Квох! — отозвалась та.

— Почем сейчас на базаре куриные яйца? Дают за одно яйцо пятьдесят грошей?

— Не-ет, — огорченно ответила курица.

— А сколько дают?

— Когда два, когда четыре гроша.

— Ай-ай-ай, — сказала лиса. — И чтобы принести яйцо, цена которому всего-то два гроша, ты кудахчешь так, что слышно на другом конце деревни? Я вот, например, каждый год приношу по два-три детеныша. Лисья шкура, сама знаешь, стоит лиру золотом. Но я сижу тихонько в своей норе, никто моего и голоса не слышит, когда я рожаю лисенка. Ты же скольких людей беспокоишь и лишаешь сна своим кудахтаньем — и все из-за чего? Из-за каких-то двух грошей! Ты нарушаешь закон, курица, — заключила лиса.

С этими словами она бросилась на курицу, съела ее и убежала в горы.

Был у одного хозяина осел, который работал на него всю жизнь. Когда осел состарился, хозяин стал давать ему меньше корма, хотя работать заставлял еще больше.

Бедный осел едва держался на ногах от слабости, а хозяин каждый день колотил его за плохую работу. У осла вся спина покрылась синяками и ссадинами.

Наконец, силы покинули осла, он не выдержал побоев и непосильного труда, упал на дороге и умер.

Была у этого хозяина маленькая собачонка, которая хорошо видела страдания бедного осла.

Шло время, собака подросла и окрепла, и однажды поутру хозяин позвал ее на охоту. Перепуганная собака забилась в угол и ни за что не хотела оттуда вылезать.

— Что это значит? — удивился хозяин. — Почему ты не хочешь идти на охоту?

— Я боюсь, что ты когда-нибудь поступишь со мною так же, как с ослом, который честно и добросовестно работал на тебя всю жизнь, — ответила собака.

— Вот еще, — недовольно пробурчал хозяин. — Ну ладно, так и быть, я клянусь тебе, что никогда не поступлю с тобой, как с ослом.

— Не верю я твоим клятвам, — сказала собака. — Напиши мне на бумаге, что ты не будешь относиться ко мне, как к ослу, когда я состарюсь.

— Хорошо, — ответил хозяин, — пойдем к кадии[28], и пусть он составит такую бумагу.

Пошли хозяин и собака к кадии. Объяснили ему, в чем дело, и кадия записал их договор на бумаге, а бумагу отдал на хранение собаке.

Дома собака подумала, что оставлять ее без присмотра опасно. Она решила обратиться за помощью к кошке.

— Согласна ли ты сделать для меня доброе дело? — спросила собака кошку.

— Какое дело? — промяукала кошка.

— Прошу тебя, сохрани эту бумагу, ведь ты целый день сидишь дома.

— Не беспокойся, — ответила кошка. — Дай мне бумагу, я ее спрячу, и она не пропадет.

Кошка взяла бумагу, но потом подумала, что она ведь тоже иногда уходит из дому, поэтому будет лучше, если она отдаст ее на сохранение мышам. Пошла в подвал и сказала:

— Мыши! Сохраните, пожалуйста, эту бумагу. — И для верности добавила: — Тогда я больше не буду на вас охотиться.

Мыши обрадовались, взяли у кошки бумагу и спрятали ее.

Минуло несколько лет. Собака добросовестно служила хозяину. Наконец пришла к ней старость. Собака облезла и так ослабела, что не могла даже разгрызть кость. Домочадцы стали обходиться с ней как нельзя хуже: кто ругал, кто давал пинка, а потом и вовсе стали оставлять без еды. Собака жаловалась на несправедливость хозяину, но он и слушать ее не хотел.

Тогда она снова пошла к кадии и все ему рассказала. Кадия спросил:

— А где же та бумага?

— Сейчас принесу! — ответила собака и, собрав последние силы, заковыляла домой искать кошку.

— Где моя бумага? — спросила собака кошку.

— Сейчас принесу! — ответила кошка и побежала в подвал к мышам.

— Где моя бумага? — спросила кошка мышей.

— Сейчас принесем! — пропищали мыши и бросились искать бумагу. Искали там, искали сям, облазили в подвале все закутки, но ничего не нашли, кроме нескольких рваных клочков. Оказалось, бумагу съели маленькие мышата.

Бедная собака осталась ни с чем. А жизнь ее стала так горька и тяжела, что и рассказать нельзя.