NB. В судовом журнале пропущено несколько строк. Страницы покрывают пятна, судя по всему, оставленные черничным соком, грибным соусом и пудингом неизвестной рецептуры, но, несомненно, с медом. Отчет о произошедших событиях продолжается на следующий день.

Эх, жизнь моряка, ты полна испытаний и тягот. Всего-то денек погостили мы на этом дивном острове, жители которого оказались такими умельцами по части стряпни. И вот уже вновь нам приходится свертывать якорь, отдавать паруса, поднимать швартовы! Кстати сказать, мисс Трисс явно нервничает. Даже у старины Могака, этого толстощекого увальня, вид встревоженный. Понятное дело, Рифтгард совсем близко, а там, очень может быть, нам придется несладко. Хотя, ясен пень, победа останется за нами! И уж конечно, доблестный заяц вроде меня совершит уйму подвигов и даже заслужит пяток медалей! Уж в этом можете не сомневаться! Кто-кто, а отважный Скарум наверняка стяжает славу! Представляю, как затрепещут враги при виде этого неустрашимого героя, то есть меня. Но я буду беспощаден! По-настоящему беспокоит меня только один вопрос — как обстоит в Рифтгарде дело с едой?

Эти мерзкие чернила перепачкали мне все лапы. Того и гляди, мне придется теперь зваться Скарум Голубая Лапа. Ладно, хватит на сегодня. С камбуза доносится очень аппетитный запах. Надо признать, эти парни из Гуосима неплохо стряпают. Ох, я совсем забыл! Лог-а-Лог и Сагакс хотели перемолвиться со мной словечком. Наверняка собираются обсудить стратегию будущих сражений. Не думаю, что мои боевые соратники намерены говорить о такой ерунде, как черничный пудинг, что пропал с камбуза прошлой ночью. Тем более, ясен пень, я не имею к этому несчастному пудингу никакого отношения. Я и близко не подходил к камбузу. А что до синих пятен на моих лапах, то, всякому понятно, это чернила, а вовсе не черничный сок. Бьюсь об заклад, пудинг утащил Командор! Этот малый тоже пожрать не дурак! А что до меня, я скорее провалюсь на этом месте, чем проглочу кусок тайком от товарищей.

Подписано — Бескарум Хлестокнут, эсквайр.

Рассказ молодой морской выдры, непосредственной свидетельницы произошедших событий. «Меня зовут Слив. Я родилась и выросла в Рифтгарде, в крепости короля Агарну, и всю свою недолгую жизнь провела в рабстве. Никогда я не покидала Рифтгарда. Никогда не знала иного обращения, кроме самого грубого и жестокого. Родители мои умерли, когда я была совсем маленькой. И с самого детства я не покладая лап трудилась с раннего утра до поздней ночи. Кнуты крыс-стражников постоянно прогуливались по моей спине. Сколько я себе помню, я всегда испытывала голод, и мои товарищи тоже. Старик-белка по имени Друфо научил меня читать и писать. Теперь он умер. Его убила Курда, принцесса, белый хорек.

А еще я помню день, когда впервые улыбнулась. В тот день троим рабам удалось бежать — они похитили королевский корабль и ушли на нем в море. Сердце мое подпрыгнуло от радости, когда я узнала, что мои товарищи по несчастью сумели вырваться из проклятого Рифтгарда. Вместе с другими рабами мы сделали все, чтобы помочь им. Хотя зубы и когти были нашим единственным оружием, мы набросились на крыс-стражников и помешали им кинуться вдогонку за отважными беглецами. Но силы были слишком неравны. Друфо погиб, а я получила тяжелую рану и упала без сознания. Всех, кто восстал против стражников, заточили в мрачную подземную темницу. Много дней мы провели там, страдая от голода и холода. И все же мы улыбались, мы смеялись, мы радовались — ведь трем пленникам удалось обрести свободу. Позднее, когда нас выпустили из заточения, я оказалась среди рабов, которым приказали погрузить запасы провизии на пиратский корабль, носящий вполне подходящее имя „Морской струп". И я собственными ушами слышала, как принцесса Курда визжала от ярости. Слышала, как она клялась поймать беглецов и подвергнуть их жестокому наказанию. Я видела, как вместе с капитаном Затрещиной на борт поднялась Ригган, мерзкая крыса-ищейка, поймавшая множество рабов. Видела, как на корабль взошел свирепый принц Блэдд. Сердце моей сжалось от тревожных предчувствий. Смогут ли наши товарищи, изнуренные голодом и длительной жизнью в неволе, скрыться на своем маленьком суденышке от столь грозных преследователей?

Но в каждом живом существе, даже в том, кто томится в рабстве, всегда теплится надежда. Работая под свист кнутов, мы тихонько перешептывались друг с другом. Засыпая на каменном полу, мы видели светлые сны. Где сейчас трое наших храбрых друзей, Трисс, Шог и Велфо? Удалось ли им уйти от погони? Быть может, они уже нашли приют и гостеприимный кров? По ночам мне снилось, что я убежала вместе с ними и теперь мы гуляем по приветливым зеленым лесам, залитым летним солнцем, поем и смеемся. У нас много вкусной еды, а если мы устанем, мы всегда можем отдохнуть на мягком мху. К сожалению, сон кончался, а наяву нас ждал кошмар. Королю взбрело в голову построить на высокой скале огромную башню, с которой он смог бы первым увидеть возвращение „Морского струпа". Таская тяжелые камни, мы не сводили глаз с моря и надеялись, что отвратительный пиратский корабль никогда не покажется на горизонте. Если он не придет, значит, наши товарищи свободны, значит, преследователям не удалось их схватить. Новый капитан стражников, Хайдред, имел обыкновение вместо кнута использовать пику. Стоило ему заметить, что кто-то из рабов повернул голову в сторону моря, он наносил несчастному жестокий удар. И все же, несмотря ни на что, мы пользовались любой возможностью, чтобы взглянуть на линию горизонта.

И вот настал день, когда мы увидели корабль. Поначалу он казался совсем маленьким, всего лишь темной точкой в лучах яркого дневного света. Но точка становилась все больше, и когда мы, невольники, разглядели, что это такое, мы погрузились в тягостное молчание. Да, это был он, проклятый корабль „Морской струп". Он летел по волнам подобно огромной темной птице, предвещающей беду и несчастья. Стражники приказали нам спуститься со скалы и погнали нас на пристань. В крепость немедленно послали гонцов, чтобы сообщить королю радостную весть. Вскоре короля Агарну вынесли на берег на носилках. В последнее время он так разжирел, что деревянная лапа уже не выдерживала тяжести его грузного тела. Капитан Хайдред решил, что во время прилива корабль войдет в гавань. Вооруженные стражники, наряженные в новые мундиры, выстроились вдоль всей дороги, ведущей в крепость. Нас, рабов, заставили опуститься на колени. Капитан Хайдред заявил, что сегодня нам крупно повезло — в честь великого события нас освобождают от работы почти на целый день. Он приказал нам, как только корабль войдет в гавань, встретить его ликующими криками: „Да здравствует принцесса Курда! Да здравствует принц Блэдд! Да здравствует Агарну, король всего Рифтгарда!" Увы, у рабов нет выбора. Нам вовсе не хотелось приветствовать наших мучителей. Мы упорно хранили молчание, но после того, как Хайдред умертвил своей пикой двоих наших товарищей, нам пришлось повиноваться.

И вот настал час прилива. Песчаные отмели исчезли под водой, и корабль на всех парусах вошел в гавань. Некоторые из рабов не могли сдержать слез. Я тоже чувствовала, как сердце в моей груди сжимается от горя. С горечью я представляла, что сейчас увижу троих беглецов, избитых, закованных в цепи. Но вдруг я увидала белочку Трисс, живую и здоровую. В лапе она сжимала чудесный меч. На губах ее играла улыбка! Шерсть у меня на загривке до сих пор встает дыбом, стоит мне вспомнить, как неустрашимая Трисс взмахнула мечом и испустила оглушительный крик: „Свобо-да-а-а!" И в то же мгновение на палубу высыпало множество вооруженных бойцов. Среди них не было ни одного хищника — только зайцы, выдры и землеройки. Над всеми возвышался могучий барсук с громадным топором в лапе. Трисс, по-прежнему размахивая мечом, крикнула:

— Привет, Агарну! Это я, Трисс, боевая белка! Я вернулась, как и обещала!

Корабль бросил якорь. Только тут я рассмотрела, что на борту его огромными буквами выведено новое название — „Свобода". Воины лавиной устремились на берег. Агарну пронзительно визжал, призывая стражников дать отпор неприятелю.

Охваченная боевым пылом, я сама что есть мочи завопила: „Свобода-а!" — и набросилась на стражников, которые по-прежнему окружали нас со всех сторон. В следующее мгновение что-то тяжелое ударило меня по шее и я упала. Открыв глаза, я увидела, что надо мной стоит капитан Хайдред и кончик его пики касается моего горла. Я приготовилась встретить смерть. Но тут случилось нечто неожиданное. Желтые глаза капитана Хайдреда внезапно полезли на лоб, он выпустил из когтистых лап пику и рухнул прямо на меня. Отважный воин, принадлежавший, как и я, к племени морских выдр, отшвырнул его тело прочь и помог мне встать. С приветливой улыбкой он сказал: