А вторая клятва была такая. «Если станете ссориться из-за дедовского ружья, — сказал отец, — пусть ружье достанется тому, кто меня больше любит». И в этом мы поклялись. Но ведь мы оба — сыновья своего отца, оба его любим. Как же нам быть? Кому отдать ружье?

И третья наша клятва была вот какая. «Изумруд надвое не расколешь, — сказал отец. — Пусть его получит тот из вас, кто правдивее». И на том дали мы клятву. И я не лжец, и брат мой не лгун. Кому же из нас двоих принадлежит изумруд?

Вот наш спор, почтенные гости, и мы боимся, что кончится он кровью.

— Нас здесь трое братьев, — сказал старший брат. — А у вас три тяжбы. Первую тяжбу я возьму на себя. Спор о ружье разрешит мой средний брат. А кому из вас присудить изумруд, подумает наш младший… Теперь скажите мне вы, сыновья князя, какое дело больше всего на свете вы любите?

— Мне больше всего по душе выводить чистокровных коней и растить отары, — сказал старший сын князя.

— А я больше всего люблю копить деньги, — сказал младший сын князя.

— Чем был ваш отец богаче: золотом и серебром или постройками и скотом? — спросил старший брат.

— Всего имел он поровну, — ответили сыновья в один голос.

— Тогда ваш отец поделил вас справедливо и мудро. Каждому из вас он назначил имущество по склонности. Кости и щепки — это скот и постройки. Он завещал их старшему сыну… Черепки — это серебро и золото. Он оставил их младшему сыну. Так говорит ваш сундук, и не надо вам ломать клятву.

Народ удивился мудрости старшего брата, а сыновья князя обрадовались.

— Спасибо! Мы очень довольны твоим решением, — поблагодарили они.

Закончилась первая тяжба, и встал теперь средний брат.

— Кому достанется ружье, я скажу завтра, — сказал он. — А пока привезите воз глины, замесите ее и оставьте меня одного.

Привезли воз глины. Замесили. Пошел средний брат к вдове князя и тайно попросил у нее княжескую одежду. Вылепил из глины статую и нарядил в княжеские одежды. А когда все было готово, прикрыл статую покрывалом и позвал княгиню.

— Похожа эта статуя на князя? — спросил он, подняв покрывало.

— Похожа, — ответила княгиня.

Вот в назначенный срок созвал всех средний брат и объявил сыновьям князя:

— Ружье достанется тому, кто больше любит отца. — Снял он покрывало со статуи и говорит: — Метьте прямо в сердце!

Взял ружье старший сын князя, хорошо прицелился и попал прямо в грудь статуи, туда, где сердце.

— Славно стреляешь! Меткий стрелок! — похвалил средний брат.

Зарядил ружье и протянул младшему сыну князя. Взял тот. Долго-долго целился. А потом вздохнул и опустил ружье.

— Что же ты? — спрашивают его.

— Не могу! — отвечает. — Я вспомнил отца, и у меня нет сил выстрелить.

— Ты истинно любишь отца. Ружье принадлежит тебе, — сказал средний брат.

Подивился народ уму среднего брата. И тогда встал младший брат.

— Теперь мой черед судить, кому изумруд достанется, — сказал он. — Принесите сюда две миски воску.

Принесли, как он сказал, две миски воску.

— Я хочу знать, каков изумруд, завещанный вам отцом. Возьмите воск, — велел он сыновьям князя, — разойдитесь так, чтоб друг друга не видеть, и вылепите мне этот изумруд.

Много ли, мало ли времени прошло, зовет он княжеских сыновей обратно.

Старший сын князя вылепил из воска конскую головку.

А младший вернул миску нетронутой.

— Отец никогда не показывал нам своего изумруда. Как же я мог его вылепить? — сказал он.

— Хоть ты и уверял, что никогда не лжешь, все-таки лжец ты! — указал младший брат на старшего княжеского сына. И отдал изумруд младшему.

Так рассудили три брата все три тяжбы, что не под силу было рассудить множеству мудрецов, и отправились в путь. Вернулись домой, и коня своего любимого привели, и зажили мирно и дружно. Но была у них одна забота. Очень хотелось братьям иметь свою землю! А земля кругом вся в руках у князей да у богатеев.

И в ближних местах братья искали, и в дальних — нет ни клочка свободной земли… Думали они, думали и надумали. Были братья люди молодые, а хотелось им стать на вид людьми почтенными, чтобы принимали их с уважением.

Шесть месяцев братья бороды и усов не брили. Обросли, как медведи. Нарядились в домотканые черкески, наточили кинжалы, по два пистолета за пояс заткнули. Палки взяли и отправились к князю, у которого много было земли. Смело зашли во двор и крикнули во весь голос:

— Эй, кто в доме есть?

Встретил их слуга и, как глянул на лица, испугался, стал низко кланяться. Но опомнился все же, провел их в дом.

Сели гости, беседуют, а слуга стоит, во все глаза на них смотрит. Потом побежал и княгине докладывает: так, мол, и так, прибыли к нам гости, между собой разговаривают, но ртов у них нет, даже смотреть страшно.

— А это мы увидим, есть у них рты или нет, — сказала княгиня и велела подать гостям меду.

Поставили перед гостями столик-треножку, а на ней полное блюдо меду.

Гости рукава засучили, пальцы в мед макнули, по усам провели, усы закрутили, рты открыли и давай мед есть. Поели, умылись, и снова ртов у них не стало.

— Да, — говорит княгиня, — это, видно, гости почтенные. Князь вернется, сам их угостит на славу. А пока я угостить должна.

Кликнула княгиня служанку:

— Беги в курятник, поймай жирного петуха.

Пошла служанка, стащила с насеста за ноги самого жирного петуха. А братья видели это через окно.

— Домашнего глашатая уже свалили, — сказал старший брат.

— А коли свалили — значит, скоро на трехногой лошади прискачет, — откликнулся средний.

— Не видать ему счастья, коли прискачет, — добавил младший. — Мы его скрутим и через узкие ворота протолкнем.

Когда гости между собой так разговаривали, слуга возле них стоял. Рот разинул, слушает, а о чем говорят — не понимает…

Пошел, княгине доложил: так, мол, и так, гости друг другу загадки загадывают.

— Какие там загадки! — рассердилась княгиня. — Домашний глашатай — это наш петух. Трехногая лошадь — столик-треножка, на которой курятину подадут, а узкие ворота — это горло…

В полночь вернулся домой сам князь, и княгиня рассказала ему, какие у них в доме гости.

Всю ночь князь не спал, о гостях думал. Наутро зашел в кунацкую и, как увидел медвежьи лица трех братьев, удивился, даже назад отступил.

Приказал князь для гостей барана зарезать. Сам их угощал. И три дня резали для них по барану и шло в княжеском доме угощение. На четвертый день спрашивает князь:

— Откуда вы, гости? Какое дело у вас?

— Дай нам земли! — говорят братья. — Мы хотим земли! Много нам не надо. Хоть бы столько, сколько шкурами трех быков обхватим.

«Это еще по-божески!» — обрадовался в душе князь и говорит:

— Хорошо, дам вам земли, сколько просите!

— Смотри не передумай! — сказали братья. — Кто нас обманет, тому мы не прощаем!

— Я не из тех, кто своему слову изменяет, — гордо ответил князь. — Сказал — и кончено!

Убили братья трех быков, содрали с них шкуры и пошли на княжеское поле. Тут они шкуры разрезали сначала на ремни, а потом на тонкую дратву. Связали братья дратву в один шнур и пошли землю обхватывать. Как увидел князь такое дело — за волосы схватился, локти себе кусал…

— Эх, — говорит, — не думал я, что они так меня проведут!

Но что мог князь поделать! Нечего было ему сказать! Отмерили братья себе большое поле и уже с тех пор никуда не ездили. Стали спокойно жить-поживать, свою землю пахать.

Перевод и обработка А. Алиевой и А. Холаева.

авным-давно, говорят, жили на свете шесть братьев Абоковых. Пятеро старших были смелые джигиты, а шестой — смирный да тихий. Кроме своих шести сыновей, воспитал их отец еще и приемыша — осиротевшего сына одного князя, бия.

Старшие братья славились храбростью: они бесстрашно сражались со злыми эмеге́нами[78], которые не давали покоя народу той страны: угоняли скот, пожирали людей и держали всех в постоянном страхе. А смелые братья выходили против них, отнимали награбленное добро и возвращали людям. Но эмегены были сильные противники. Одного за другим убили они пятерых братьев. Остались в живых только младший брат — скромный мальчик, которого почему-то считали дурачком, да приемыш — сын бия.

Старик-отец вскоре умер — не смог пережить такого горя, а сын бия привел в дом жену, и возненавидела молодая невестка младшего сына старика лютой ненавистью.

— Видеть его не могу! Девай его куда хочешь, — твердит она мужу с утра до вечера.

И вот связали муж с женой младшего и бросили в глубокую яму, а соседям сказали: пропал, мол, наш младший. Где искать, не знаем. Соседи любили младшего брата за доброту и приветливость. Долго они разыскивали его, да так и не смогли отыскать. Но злой невестке и этого было мало. Думала она, думала и заставила мужа темной ночью вытащить младшего из ямы и отвезти в дремучий лес. Посадил его сын бия на клячу, сам сел на доброго скакуна и завез его в такой дремучий лес, куда нога человеческая не ступала.