— Что же это за информация такая была в этом Шаре, из-за которой Агапиты совершили все эти преступления?

— А помните давнюю историю про способ увеличения волшебной силы, во время работы над которым погиб маг Епифан? — спросила Улита.

— Помню.

— А мой прапрапрадед Кассиан оказался удачливее своего друга и смог этот метод создать. Всю информацию о своём открытии он поместил в Шар Магических Знаний, а домашним строго — настрого запретил кому-либо об этом рассказывать. Мой прапрапрадед опасался, что, оказавшись в чьих-либо не надёжных руках, эта волшебная методика изменит всё мироустройство Террамагуса.

— Вот, теперь кое-что начинает проясняться, — сказал Евтихиан. — Получается, что, завладев открытием предка Улиты, коварные Агапиты собирались с его помощью захватить власть в Террамагусе. Только ради такой «высокой», с их точки зрения, цели они могли, занимая столь ответственные должности, пойти на совершение такого количества преступлений.

— Хотели, так сказать, основать правящую династию леших, — съехидничал Амикус.

— Ну, не знаю, — Евтихиан сделал небольшую паузу, — несмотря на все ваши доводы, я всё-таки не могу поверить, что Эрмоген — леший. Ладно, друзья мои, я думаю, что нам уже пора приводить в чувство Артёмия и вашего приятеля Корнилия. Хватит уж им быть каменными истуканами.

— А что мы будем делать с Фулвианой? — поинтересовалась Улита.

— Я думаю, что её участь должен решить суд, на котором мы с Артёмием сможем рассказать про неё много всего интересного. И теперь я очень сожалею лишь о том, что в день трагедии не прислушался к словам убитой горем Минадоры, которая всё твердила: «Это был не Артёмий!». Тогда мы все посчитали, что от переживаний она была немного не в себе. Эх ладно, — Евтихиан тяжело вздохнул, — не будем терять время на воспоминания, а поступим сейчас следующим образом: я полечу в Горную Долину за следователем и Чёрными Стражниками, Данила и Амикус отправятся в Долину Двух Озёр за Живой водой, а Улита останется здесь и до нашего возвращения будет караулить Артёмия, Корнилия и Фулвиану.

— А в чём мы понесём воду? — поинтересовался рыжий симпатяга.

— А вот хотя бы в этом кувшине, — Евтихиан указал на валявшиеся около статуи Артёмия черепки, которые в этот момент шустро подползали друг к другу и склеивались. И не прошло и полминуты, как разбитый кувшин уже был как новый.

— Здорово! — с восхищением сказал Данила. — Улита, ты тоже обязательно научись этому волшебству, а то уже надоело, что мама каждый раз ругается из-за разбитой тарелки или чашки. Ну ладно, мы с Амикусом полетели, — и, взяв кувшин, друзья отправились в Долину Двух Озёр.

Вслед за ними, но уже в сторону Горной Долины, отправился и Евтихиан.

Оставшись одна, Улита поднялась над Долиной Статуй и, паря над ней, сверху наблюдала за своими тремя подопечными. Ведь сложность данного ей поручения заключалась в том, что окаменевшие волшебники и волшебница находились в разных частях этого импровизированного музея истории. А на просьбу девочки собрать их всех вместе, Евтихиан ответил, что не хочет ничего трогать до приезда следователя.

Прошло чуть более получаса прежде, чем все снова возвратились в Долину Статуй.

Первыми, неся на пару тяжёлый кувшин с Живой водой, прилетели Данила и Амикус. Они приземлились около окаменевшего Артёмия и весело объявили:

— А вот и мы!

— Очень приятно, — ответила приземлившаяся около них Улита.

— А давайте всех оживлять! — предложил зверёк.

— Нет уж, — возразила девочка, — я считаю, что мы должны дождаться Евтихиана.

— А вон, кстати, и он, — Данила указал на приближающуюся к Долине Статуй процессию, впереди которой, указывая дорогу, летел Евтихиан. Вслед за ним, на сером пиннэкусе, летел сухопарый волшебник средних лет. Замыкал кортеж закрытый экипаж, запряжённый чёрным пиннэкусом, которым управляли сидящие на козлах два Чёрных Стражника.

— Они, похоже, направляются к Корнилию, — заметил Амикус, продолжая внимательно наблюдать за приближающейся группой волшебников.

— Да, похоже, — согласилась с ним Улита. — Летим к ним.

Данила и Амикус на всякий случай прихватили с собой кувшин с Живой водой. И дружная троица направилась к лужайке, на которой находился экипаж с окаменевшим юным секретарём, и куда только что приземлились прибывшие из Горной Долины волшебники.

Некоторое время следователь изучал место преступления молча, затем задал по два — три вопроса Улите, Даниле и Амикусу и только после этого дал добро на возвращение Корнилия в нормальное состояние.

— Я думаю, что ему будет вполне достаточно трети кувшина, — сказал Евтихиан. — Ведь у нас же, кроме него, ещё двое окаменевших.

После того, как Корнилий, а вскоре и Артёмий, были оживлены, ещё некоторое время понадобилось на то, чтобы объяснить им, что же с ними произошло. И больше всех, как ни странно, рассержен услышанным был юный секретарь, который в этот же день пообещал подать в суд на своих обидчиков.

— Я это дело так не оставлю! — сокрушался юный волшебник. — Я никому не позволю так отвратительно со мной обращаться!

Корнилий замолк лишь тогда, когда заметил, что в десятке метров над его головой парит пара журналистов. Вооружённые блокнотами и фиксирующими объёмные изображения волшебными фотографическими ящичками, представители прессы внимательно наблюдали за происходящими внизу событиями, тщательно фиксируя самые интересные с их точки зрения моменты. И юный секретарь, который по долгу службы должен был тщательно оберегать свою репутацию, к сожалению, слишком поздно понял, что его не слишком умные высказывания скоро станут достоянием общественности.

Тщательно изучив все четыре места преступления, включая и бывший постамент Евтихиана, и собрав в мешок улики, среди которых было и бронзовое зеркало, следователь ещё некоторое время совещался с Чёрными Стражниками, решая, как удобнее транспортировать Фулвиану. Молодая волшебница всё ещё находилась в окаменевшем состоянии, и во избежание недоразумений было решено отложить её оживление до приезда в участок. Затем Стражники погрузили окаменевшую чародейку в экипаж, и, захватив кувшин с остатками Живой воды, вместе со следователем покинули Долину Статуй.

— Друзья мои, — Евтихиан окинул взглядом оставшихся участников событий, — я думаю, что и нам тоже пора отправляться в Горную Долину. — Ведь мы с Артёмием сегодня ещё должны успеть освободить Минадору. А для этого сначала надо получить разрешение в Волшебном Совете и у прокурора, а затем придётся лично лететь в Долину Забвения. А туда путь ох, какой неблизкий! Так что мы должны поторопиться.

— Да, конечно, — спохватился Артёмий, который, едва следователь оставил его в покое, сразу же уединился с Улитой на одном из пустых постаментов, и вот уже полчаса о чём-то оживлённо с ней разговаривал. — Вы, Евтихиан, как всегда правы. Мы обязательно должны сегодня освободить Минадору. Правда, дочка?

Улита утвердительно кивнула.

— Только вот у меня одна маленькая проблема, — Артёмий слегка замялся, — как я сейчас полечу домой? У меня же нет летающего плаща. Ведь в тот злополучный день, тринадцать лет назад, я вышел проводить Эрмогена и Фулвиану налегке, не надевая верхней одежды, и в таком виде я, соответственно, оказался и здесь.

— Артёмий, — обратился к молодому волшебнику Корнилий, — вы не откажетесь воспользоваться моим экипажем? У меня же он двухместный, и одно место свободно.

— С удовольствием.

Вечером в ворота замка Кинтианов влетело белоснежное семейное ландо, на котором Артёмий и Евтихиан привезли из Долины Забвения Минадору. Она была всё так же красива, но выглядела бледной, усталой и подавленной, и только после встречи с Улитой и родителями застывшая на её лице печаль стала понемногу развеиваться.

Артёмий и Евтихиан рассказывали, что с освобождением Минадоры у них не было никаких проблем. И если не считать длинную и довольно утомительную дорогу, то всё прошло просто замечательно. Они очень быстро получили все необходимые разрешения в Волшебном Совете и у прокурора. Затем, после прохождения всех постов охраны, их очень любезно принял комендант Долины Забвения, который пригласил их в свой кабинет, и пока Минадора собирала свои вещи, угощал чаем и развлекал беседой. Улыбчивый толстяк, он шутливо посетовал, что ему жалко отпускать одну с самых очаровательных своих узниц, но в то же время на прощанье он пожелал ей больше никогда попадать к нему «в гости».

Минадора пока не имела Мирабилиса, так как её диадема была похищена, а вручение новой было назначено на завтра. И с утра молодой волшебнице предстояло отправиться во Дворец Волшебного Совета на аудиенцию к Феодотии, с которой она также собиралась обсудить вопрос о восстановлении её на работе в Совете.