Когда он превратил слона в дерево, они с Кэт повисли над ним в виде двух неподвижных облачков: одно было светлое, другое потемнее, так что один наблюдательный рыцарь обратил внимание другого, что дует ветерок, а летунки – так он называл облака – почему-то стоят на месте, будто привязанные к дубу, и притом из тёмного почему то не капает дождик. Вот какие бывают наблюдательные простые люди – барон Гога со своим хвалёным умом отдыхает!

Уже забрезжил рассвет, когда произошло небольшое землетрясение: это дуб затрясся, выдирая корни из земли. Стража, женихи и вскочивший с постеленного на земле ложа король пытались вцепиться в пляшущее дерево. Причём у короля со сна покривилась маска и на время приоткрыла его настоящее лицо. Хорошо, что ещё было темновато, однако стоявший рядом рыцарь увидел, но вместо того, чтоб расхохотаться, потерял дар речи и замолчал навсегда!

А дуб отделился от земли, стряхивая орущих от страха смешкоролевцев и женихов, и прихватив застрявшие в ветвях облачко и тучку, бесшумно и быстро полетел в сторону юга, а не востока, как говорили не запомнившие в панике, куда он полетел, но находящиеся в предубеждении, что раз Чалтык принц восточный, то дуб и должен лететь на восток.

Над южными горами дуб приостановился, повернулся корнями вниз и стал медленно погружаться в белую молочную пелену, вместе с облачками, разумеется. Если б то облако, в которое превратилась бедная принцесса, могло видеть и кричать, оно закричало бы, увидев за пеленой страшную бездонную пропасть. Замок Чалтыка висел посерёдке неё, в воздухе, ни на что не опираясь и ни за что не держась. Неудивительно, что никто никогда не видел его, поскольку альпинистов и пропастелазов в те давние времена ещё не было.

…И вот в этом-то висящем посерёдке пропасти замке прожила наша Кэтрин три долгих года! И все эти годы надеялся сгорбленный старикашка, что полюбит она его и станет ему женой! Сто молодых девушек жило в его замке – он их всех создал из воздуха и в любую минуту мог опять растворить в нём. Они были воздушны и прекрасны, но совершенно ему не нужны, а нужна ему была только Кэт. А она смотрела на девушек, и недоумевала, почему Чалтык хочет жениться именно на ней, ведь она по сравнению с этими красотками просто неуклюжее дитя! «По горячей любви!» – уверял её колдун, всегда, впрочем, появляясь перед ней исключительно в облике принца Чалтыка, то есть молодым и симпатичным, чтоб «не пугать деточку». «Но когда любят, разве томят в плену, хотя и в плену со всеми удобствами?» – недоумевала юная принцесса.

И вдруг всё объяснилось. Дело в том, что однажды ночью к Кэт явилась её покойная бабушка, которую все называли ведьмой, а Кэт считала феей, ну и я её так буду называть. Это произошло в роскошных покоях, отведённых Чалтыком для принцессы. Ночью у её дверей, как всегда, подсматривал в скрытую щель и подслушивал его слуга – двойник Тылчек. И вот Тылчек послал из своей головы в голову Чалтыка сигнал – они часто так общались, ведь телефонов тогда не было даже у могущественных колдунов. И Чалтык мгновенно материализовался из воздуха, забросив все дела и со стороны совершенно было не отличить, кто из них кто: братья-близнецы, восточные молодые принцы, и всё тут!

– Чал, – сказал Тылчек, он так называл Чалтыка, а тот его называл Тыч. – Чал, – сказал Тылчек, – смотри, у неё кто-то есть. – И Тылчек приставил к потайной щели чудесное увеличительное стекло, благодаря ему было не только лучше видно, но и лучше слышно. Сам Тылчек повернулся к стеклу затылком. Чалтык не любил, когда при нём кто-то другой любовался на полуодетую принцессу. Без него, пожалуйста, тут уж он ничего поделать не мог. Но на самом деле Тылчек всё видел, поскольку приделал себе к затылку третий глаз, чтоб отличаться от Чалтыка: отчасти по гордости, отчасти, чтоб не перепутать самого себя с двойником Хозяином.

И вот что увидели два принца, (а на самом деле два противных старикашки). В спальне появилась одетая в голубое платье с длинным шлейфом фигура. За шлейф держался ангелочек небольшого роста с крылышками. Фигура откинула с лица вуаль, и Чалтык увидел, что это пожилых лет весьма красивая и похожая на Кэт женщина. Её лицо, вся фигура и ангелочек были озарены нездешним светом, струящимся у них изнутри.

– Бабушка, это ты? – воскликнула подбегая к ней Кэт. – Как давно ты не приходила! А я, видишь, ещё в тюрьме, – она развела руками и всхлипнула.

Бабушка погладила её по голове, она была немного повыше ростом.

– Ты должна выдержать все испытания, а это только начало, – сказала она. – Помнишь, когда ты попала сюда, в день твоего пятнадцатилетия, три года назад, я умоляла тебя не поддаваться колдовским чарам, не соглашаться выходить замуж за Чалтыка. Я знаю, что он покупал тебя всеми богатствами и наслажденьями этого тленного мира, и ты молодец, что не соблазнилась. А теперь, когда я уйду, испытания будут посерьёзней, приготовься вынести и боль и может, кое-что пострашнее боли. И помни. Чалтык, женившись на тебе, может получить Ключ к тайне мироздания, и тогда всему конец. Держись. Чего бы это тебе не стоило. И знай, человек, назначенный Небом тебе в мужья, уже три года тебя ищет, и ваша встреча не за горами. Но это не будет концом твоих страданий…

– Бабушка, мне страшно…

– Я могла бы тебе помочь, но дело в том, что ты должна пройти все испытания самостоятельно. И это не сказка, не сон, это сама жизнь, и многое, очень многое зависит от тебя. Ты должна всё преодолеть, и не погибнуть, а победить. А я буду молиться Тому Единому Богу, в руках которого всё. А сейчас я чувствую, мы не одни, – она резко махнула рукой в сторону двери: раздался треск огня и крики. Чалтык и Тылчек с опалёнными лицом и затылком отпрянули от двери.

– Прощай! – бабушка крепко прижала к себе Кэт, поцеловала её в голову и исчезла.

Около месяца не посещал колдун Кэт, раны залечивал. И всё равно волдыри на лице остались, а у Тылчека глаз на затылке выжгло.

Пришёл Чалтык к Кэт только через месяц, соткался внезапно из воздуха, в руках толстая книга.

– Последний раз спрашиваю, – говорит, – пойдёшь за меня?

– Устала отвечать, – ответила Кэт

– Так отдохнёшь! – взревел Чалтык. – Самый последний раз спрашиваю: пойдёшь…

– Нет! – заорала в свою очередь Кэт прямо ему в ухо так громко, что колдун от неожиданности превратился в самого себя, то есть в сгорбленного злобного старикашку.

Кэт ахнула. Ведь все три года он прикидывался молодым!

– Всё, – шамкнул старикашка, – терпенье моё лопнуло! – он раскрыл книгу и стал выкрикивать какие-то непонятные слова, приставляя к каждому букву «Ч». И случилось страшное. Нос у Кэт провалился, и две чёрные дыры вместо ноздрей заменили его, подбородок вытянулся, стал тонким и плоским, и скособочился на сторону, уши стали… нет, не большими, а огромными, как у слона, к тому же на спине вырос горб. Ужас! И только глаза остались карими, один посветлее, другой потемнее. Да оспинка на лбу осталась, прикрытая редкой чёлкой, а на остальной голове волосы выпали, и образовалась плешь. Кошмар! Чалтык аж на постель присел: ноги ослабели. Сам такого эффекта не ожидал!

– Ну вот, – сказал он печально, – не хотела замуж – получай… – и махнул рукой с длинными грязными когтями в сторону зеркала.

Кстати о руках. Руки у Кэт стали длинными, как у орангутанга, а ножки жирными, короткими и кривыми. И животик вырос. И как описать, когда она увидела всё это в зеркале? Наверное, напугалась и не поверила, что это она!

А Чалтык опять выискивал что-то в книге заклинаний.

– Вот! Нашёл! – заорал он. – Ты будешь в этом обличии до тех пор, пока кто-то искренно не полюбит тебя и не поцелует. Повторяю: не просто поцелует, а по большой любви. Но поцеловать такую уродину по любви, я не знаю… – старикан как-то неестественно захохотал и закашлялся. – Самое интересное, что ты не сможешь рассказать правду о себе, тебя сразу скрутит, ты забьёшься в припадке, а изо рта пойдёт пена. Так что тебя надо полюбить именно в этом обличии. Любопытно посмотреть на такого дурака!

Чалтык подождал, не запросит ли Кэт о пощаде, но она стояла в каком-то столбняке и вряд ли осознавала то, о чём он говорит.

– Но я очень добр, – продолжил злодей, – и дарю тебе шанс. – Он надел ей на мизинец маленькое золотое колечко. – Захочешь стать моей женой, потри его – мигом очутишься здесь, а я приму тебя в любом облике и даже стану тем дураком, который сможет тебя поцеловать, – он ещё раз неестественно хохотнул, будто сквозь рыдания. – Жалею, что так получилось, – утёр он слезящийся красный глаз. – И ещё запомни: заявишься ПРОСТО ТАК, уничтожу навсегда! Прощай. А лучше – до свидания, ведьма! – Он кинул ей невесть откуда взявшуюся метлу, закричав какую-то тарабарщину, но тут в углу появилась женщина в голубом платье, она перекрестила подлетевшую к Кэт метлу и та погналась за визжащим колдуном, наяривая его то по голове, то по спине, то по заду, и долго гоняла по всему замку, пока он не вспомнил какое-то заклинание и не рухнул обессиленный. А Кэт от взмаха бабкиной руки завертелась волчком и незаметно растворилась в воздухе…