Король страны Нгола (совр. Ангола) — Нгола Килванжи — хорошо усвоил опыт соседнего короля в своих взаимоотношениях с белыми. Он предпочитал иметь дело только с португальскими купцами. И по его приказу воины, вооруженные копьями и луками, пропускали через северную границу страны, реку Данже, лишь людей, нагруженных тюками с товарами.

А люди в сутанах не допускались на земли короля Нголы. Те иезуиты, которым удалось добраться до владений короля амбундо, проложить пути к берегу океана и подняться вверх по течению реки Кванзы, явились в страну в составе первого португальского посольства. Возглавлял его Паулу Диаш ди Новаиш, первый губернатор и собиратель дани в Нголе. Он получил это пышное, но лишенное действительного смысла звание от короля Португалии еще до того, как португальцы смогли завоевать хоть клочок земли Нголы. Поэтому власть Новаиша была весьма относительной.

У иезуитов было две цели: прежде обратить в христианство короля Нголы и его подданных, а потом начать широкую торговлю рабами. У первого же губернатора Нголы, Паулу Диаша ди Новаиша, были иные цели. Он хотел установить «дружеские» отношения с королем амбундо — народа Нголы, чтобы затем проникнуть в сердце страны — Донго, к серебряным горам Камбамбе.

Рабы, серебряные рудники и целый новый мир, которым мечтала завладеть Португалия, казалось бы, уже принадлежал ди Новаишу. Ведь страна была ему пожалована в дар особым королевским указом… Но до действительного владения страной было еще очень далеко.

Ах, эти прославленные серебряные рудники! Они сводили португальцев с ума!.. А амбундо смеялись над жадностью португальцев. Еще и не добравшись до этих рудников, заморские пришельцы выдумывали небылицы о растущих там деревьях с серебряными прожилками.

В первую же встречу с португальцами король Нголы согласился открыть свою страну для торговцев. Но к проповеди христианства он почти не проявил интереса, так же как и его народ.

Проповеди иезуитов ничего не говорили народу амбундо. И священники очень скоро убедились в том, что «обратить этих варваров в христианство добрым словом не удастся. Это возможно осуществить только после того, как они будут приведены с помощью оружия к вассальной зависимости от короля Португалии». И тем не менее торговля между португальцами и амбундо развивалась весьма успешно.

Через некоторое время опьяненные своими успехами иезуиты смогли написать: «Наши отношения процветали, мы жили в мире и дружбе, и туземцы были очень довольны нашим добрым отношением к ним, нашей торговлей с ними, а также товарами, которые мы им давали в обмен на рабов, на слоновую кость и на фрукты. И, полностью доверяя нам, они допускали наших людей в глубь страны для меновой торговли».

Но «король дикарей», как называли португальцы Нголу Килванжи, отказался принять христианство и ни за что не соглашался продавать в рабство людей своего народа. Он посылал на продажу рабов, но очень мало и только пленных, захваченных в войне с другими племенами, и преступников, осужденных на смерть. И такого незначительного количества рабов, поставляемых «королем дикарей», было явно недостаточно португальцам, чтобы удовлетворить спрос на рабочие руки, который в Бразилии все увеличивался.

Когда иезуиты окончательно убедились, что словом божьим они не могут проложить себе дорогу к сердцу людей Нголы, они решили прибегнуть к мечу и шпаге, к этим «самым надежным средствам» превращения местных жителей в покорных овец паствы господней. Священнослужители не сомневались в том, что рано или поздно и земли и народы Нголы будут принадлежать нм. Сам король Португалии поручил им обратить народ вновь открытой страны в христианство! И они, конечно, это сделают! Тогда рабов будет столько, что все португальцы смогут обогатиться. Но пока это неосуществимо. Так как «король дикарей» до сих пор не христианин, а язычник, и, чтобы получить желаемое количество рабов, нужно воевать с ним. Так думали иезуиты.

А Паулу Диаш ди Новаиш пытался проникнуть в глубь страны, используя мирные средства. Он налаживал торговые отношения с королем Нголы. Но при этом не упускал из виду основную цель, которая привела его сюда, — легендарные серебряные рудники.

Таким образом, интересы правителя Нголы и иезуитов не сходились. В течение трех лет «слуги господни» подстрекали ди Новаиша начать войну с Нголой Килванжи. Им нужно было добыть в Нголе множество рабов и переправить их на другую сторону Атлантики.

Дело в том, что Бразилия очень нуждалась в рабах. Потому что рабы этой страны — местные индейцы — не желали работать на плантациях, убегали от хозяев в леса и, зная в них все тайные тропы, скрывались так, что их невозможно было разыскать. А если африканца привезти в Бразилию, размышляли иезуиты, то он, чужой человек в чужой стране, никогда не решится на побег. И для бразильских плантаторов африканские рабы будут находкой.

Все эти годы португальцы не могли проникнуть ни к серебряным горам, ни к золотым рекам, и никому из них еще не удалось укрыться в тени прославленных деревьев с серебряными прожилками… А те богатства, которыми жаждали завладеть иезуиты, находились не в глубинах земли, а на ее поверхности. Их можно было заполучить под звуки труб, призывающих к войне.

И в 1581 году эти трубы впервые зазвучали. Между реками Лукалой и Конго лежали владения короля амбундо. На них и обрушилось войско португальцев. Надо было запугать племена. И, чтобы впредь никто не вздумал сопротивляться, побежденным отрубали головы и отрезали носы. Отрезанными носами наполняли бочонки и отправляли в Лунду, к Паулу Диашу ди Новаишу, как военные трофеи!

Один из иезуитов рассказывает о случае, очевидцем которого он стал во время этой первой войны с амбундо: «Мы убили одного человека племени, когда он, поняв, что уже не сможет уйти от смерти, вдруг побежал навстречу нашим солдатам, а потом, остановившись, выпустил в них все стрелы, какие у него были». Вот на этой выжженной земле иезуиты обратили в христианство жителей земли Иламба. Об этих днях тоже сохранилось свидетельство одного иезуита: «Каждый священник крестил за один только день до четырехсот человек». А количество пленных, ставших рабами, было неисчислимо!

Истребительные войны, которые вели португальцы, эту охоту за рабами, амбундо прозвали «Kvata! Kvata!» — «Хватай! Хватай!»

Нгола Килванжи стойко сопротивлялся португальцам, чем вызвал в завоевателях дикую ярость. И чтобы устрашить «короля дикарей», они привязывали пленных к жерлам пушек и таким образом отсылали растерзанные тела в стан врага.

Вот во время этой первой войны на краю страны, охваченной пламенем и залитой кровью, в Кабасе у короля Нголы Килванжи родилась дочь — Нзинга Мбанди, будущая королева, ставшая впоследствии символом сопротивления ангольского народа.

Нзинга Мбанди Нгола жила в королевстве Донго под присмотром отца, величайшего воина народа амбундо. С высот Матамбы его воины спустились вниз по течению реки Кванзы и в порту Томбо после долгих и ожесточенных сражений одержали победы над португальскими войсками.

Вскоре провинции Иламба и Кисама стали владениями короля Нголы. Множество вождей теперь платили ему дань. К тому времени, когда португальцы появились в устье Кваизы, среди вождей было немало таких, кто не хотел подчиниться королю Нголы и искал покровительства у португальцев, надеясь, что те помогут им вернуть независимость. Однако эта опрометчивость обошлась африканским вождям дорого. Земли, отвоеванные с помощью португальского оружия и португальских солдат, перешли по владение иезуитов, которые стали называть себя покровителями африканцев, В действительности ж о они являлись палачами рабов, которых в огромном количество вывозили я Бразилию.

Белых солдат иезуиты получали в тюрьмах, наполненных преступниками. Эти преступники и воевали в Иламбе и Кисаме против амбундо. И пока иезуиты охотились за рабами, Паулу Диаш ди Новаиш прокладывал себе путь к серебряным горам Камбамбе.

Однако сражаться с могучим войском Нголы Килванжи белым солдатам Паулу Диаша ди Новаиша было трудно. И Новаиш обратился за помощью к королю Конго. Когда иезуиты уже считали себя хозяевами земель Нголы Килванжи, это войско, состоящее из подданных короля Конго и португальских преступников, освобожденных из тюрем, возглавляемое черными военачальниками, в первом же бою на северной границе Донго обратилось в бегство. Португальцы отступали вниз по реке Кванзе беспорядочными толпами. Солдаты, добравшиеся живыми до Луанды, рассказывали невероятные истории о «сражениях с миллионами полчищ амбундо…»

Тогда иезуитский священник Балтазар Баррейра обвинил солдат в недостатке патриотизма. И, так как Новаиш потерял всякую надежду на победу, а черные полководцы тоже считали битву проигранной, отважный иезуит сам стал во главе отрядов преступников и занялся охотой на людей амбундо, чтобы превратить их и христиан и рабов.