– Чтоб сгорел твой дом! Этот неизвестно откуда взявшийся дворец полон пэри! Не знаем, как дальше нам жить здесь! Народ боится.

Каландар поднялся по сорока ступеням во дворец, появившийся на месте его хижины, глядит: с потолка спускается пэри с двумя дивами.

Увидев, что каландар не осмеливается войти, пэри прогнала дивов и сказала:

– О, благородный каландар, заходите. Этот дворец ваш. Теперь вам следует только одеться.

Она дала ему роскошные одежды. Когда он нарядился, пэри отвела его в соседнюю комнату, показала ему на стоявший там большой сундук и распорядилась:

– Отец, откройте сундук, достаньте из него бриллианты и жемчуг, продайте их и устройте на эти деньги пир для жителей всего вашего города. Пригласите и падишаха и Дода. Когда они придут, каждому на плечи набросьте по златотканому халату.

Каландар сделал так, как сказала пэри. Сорок громадных котлов были поставлены на сорок очагов. Сорок дней и ночей угощал каландар пловом всех, вплоть до бедняков, у которых очаги порой и по году не дымились.

Падишах сказал: «Разве пристало мне, падишаху, идти к нищему?» – и не пошел, а послал вместо себя сорок военачальников во главе с Додом.

Каландар вышел к пэри и доложил:

– Доченька, падишах не приехал, а прислал Дода и сорок военачальников. Что ты скажешь?

– Это ничего, – ответила пэри. – Угощайте их попышнее. Дайте их военачальникам халаты, достойные семи стран, а на Дода наденьте царский халат, а потом покажите ему все строения дворца и под конец приведите его ко мне.

Показал каландар царевичу все строения дворца, а потом привел его к пэри. Поклонились Дод и пэри друг дружке и тут же лишились чувств. Когда они пришли в себя, пэри рассказала:

– Я вижу, Дод, у вас на плечах тыква вместо головы. Удивляюсь, как могли вы поддаться уговорам старухи-колдуньи. Лошадь вороной масти, вышедшая из родника, это я. А вы не только запрягли меня в арбу и заставили везти старуху-колдунью, но, по капризу ее, приказали зарезать. Когда же я обернулась тремя тополями, велели плотнику сделать из них двери и колыбель. А когда дверь прищемила колдунью, вы освободили ее. Когда же у вас каландар попросил стружки и щепки и они улетели в небо, вы и тогда, увы, ничего не поняли.

– О моя возлюбленная! – вскричал Дод. – Теперь все мне понятно! Он сбежал по сорока ступенькам, вскочил на коня, примчался к себе во дворец. Зашел он к жене-колдунье, а она в это время мыла волосы, и закричал:

– Ну, жена, покажи теперь свое искусство, обернись голубем!

– Рано мне еще показывать свое искусство. Я сначала рожу тебе еще сына и, когда ему исполнится семь лет, обернусь голубем, – ответила колдунья.

Дод схватил ее за волосы, выволок из дворца и велел есаулам изрубить ее на пятьдесят частей.

Потом Дод пришел к падишаху и сказал:

– Отец, дайте мне награду за радостную весть! Я нашел свою возлюбленную!

Заиграли тут карнаи и сурнаи. Усадив свою пэри на разукрашенную арбу, Дод привез ее во дворец. Позади ехали девушки на сорока арбах. Устроили пир, длившийся сорок дней и сорок ночей. Падишах назначил Дода правителем страны. Так сын бедняка Дод и его красавица пэри достигли своих желаний.

Сказочник Хасан Худайберганов. Перевел М. Шевердин.

Давно в старое время жил купец. Дважды в год ездил он в далекие города с товарами. Все уважали его за ум и сметку, и поэтому купцы избрали его своим аксакалом. Однажды аксакал объявил: – Поедем в такой-то город. Погрузил он на восемьдесят верблюдов товары, то же сделали еще сорок купцов, и отправились они все вместе в дальний путь. Сорок дней и сорок ночей шел купеческий караван через пустынную степь.

Купцы сказали своему аксакалу:

– Эй, аксакал, давайте отдохнем, да и верблюды наши наберутся сил.

– Очень хорошо. Давайте! – ответил аксакал.

Разгрузили верблюдов и пустили пастись. Стояла весна. После обильных дождей степь покрылась сочной травой. Верблюды ели досыта. Купцы тоже отдыхали, ели, пили, сколько им хотелось. Вдруг видят они – вдали вьется дымок.

– Эге, да здесь кто-то живет! – сказал аксакал. – Пойдем посмотрим, что за люди?

Аксакал вместе с друзьями собрались и пошли. Смотрят – стоит одинокая пастушья хижина. Хозяина дома не оказалось, и гостей встретила старушка – жена пастуха. Старуха приготовила плов. Когда купцы угощались, в комнату заглянула дочь пастуха и сказала тихо матери:

– Матушка, один!

Спустя небольшое время девушка заглянула снова и проговорила только:

– Два!

Потом снова заглянула:

– Три!

Когда купцы поели плова и уже пили чай, дочь пастуха вошла в комнату еще раз и сказала:

– Четыре!

И так она говорила до семи раз.

– О чем это говорит ваша дочь, тетушка? – спросил аксакал.

– О, мои дорогие гости! – ответила старуха. – О чем дочка может говорить. Живем мы в глухой степи. Прядем нитки, тем и живем. А дочь заглядывала, чтобы сказать мне, что она спряла за это время семь мотков ниток.

Аксакал купцов поразился:

– Удивительно! Пока мы поели плова, эта девушка спряла семь мотков ниток. Это же драгоценный клад, а не девушка!

Спросил он старуху:

– Тетушка, а дочь ваша не занята?

– Не занята она, нет, – ответила старуха.

Подумал тогда аксакал, что лучшей жены, чем эта девушка, не найти, и решил послать к ней сватов. Когда он вместе с купцами вернулся на привал, собрал их и задал вопрос:

– Что вы скажете? Решил я послать к дочери пастуха сватов. Посоветуйте мне!

– Вот вам, аксакал, наш совет: пока об этом надо молчать, – сказали купцы. – Куда вы сейчас повезете в далекое трудное путешествие молодую жену? Съездим в город, продадим товары, вернемся сюда. Тогда и можете засылать сватов.

Совет понравился аксакалу, и он сказал:

– Тогда давайте быстрее грузиться. И в путь!

Через сорок дней и сорок ночей караван прибыл в город Распродали купцы товары, накупили других и двинулись обратно.

Через сорок дней и сорок ночей добрались купцы до того же самого места. Пустили они верблюдов попастись, а сами наварили себе пищи, наелись, напились. Настала ночь, а за ней и утро. Взошло солнце, озарив весь мир. Тогда аксакал, собрав друзей, повел такой разговор:

– Ну, кто же пойдет сватать дочь пастуха за меня?

– Я пойду, – сказал один из купцов по имени Кыркынбай. Отправился он в дом пастуха сватом. Старуха послала подпаска за мужем, а когда тот пришел, сели они, и Кыркынбай сказал:

– Спросите меня, дедушка, зачем я пришел к вам?

– Добро пожаловать, сынок! Чем можем вам служить? – спросил пастух.

– А пришел я к вам сватать вашу дочь, – заявил Кыркынбай. – Аксакал купцов хочет породниться с вами. Полюбил он вашу дочь.

– Ну, если аксакал купцов решил породниться со мной, простым пастухом, я согласен! – ответил пастух.

– Ну, если так, – сказал Кыркынбай, – тогда назначьте калым за дочь!

– Ну что ж, дочка у меня единственная. Пусть жених пришлет товары на сорока верблюдах, а как устроит он свадьбу, это дело его, – ответил пастух.

– Ну что же, я пойду и передам ему ваши слова, – сказал купец.

Пришел он к аксакалу и объявил:

– Уладил я ваше дело, с вас причитается подарок!

– А как договорились? – спросил аксакал.

– Он потребовал товаров на сорока верблюдах, а свадьбу, говорит, пусть устраивает так, как желает, – ответил Кыркынбай.

– Отсчитайте сорок верблюдов, нагрузите на них разных товаров и отвезите пастуху, – распорядился аксакал.

Вместе с товаром отправил он в дом пастуха баранов, масла и риса. Потом устроили пир, отпраздновали свадьбу, и аксакал отправился в путь с молодой женой.

Через сорок дней и ночей караван возвратился на родину. Купцы разошлись по своим домам.

Прошла ночь, настало утро, взошло солнце, озарив весь мир. Аксакал собрал всех своих родственников, друзей, знакомых и устроил в честь своей молодой жены пир на девять дней и десять ночей.

Зажил аксакал купцов со своей молодой женой в мире и согласии. Но однажды он задумался: «Дорогой калым я заплатил за дочь пастуха. Прельстило меня ее умение прясть. А то не на такой мог бы еще жениться!»

Привез он с базара триста пудов хлопкового волокна, сложил в чулан и сказал:

– Слушай, жена! Я уезжаю в дальний город торговать, вернусь через шесть месяцев. До моего возвращения ты должна из этого волокна напрясть ниток, показать свое умение. Сказал так аксакал купцов – и уехал.

А дочь пастуха и не думала браться за дело. Жила она себе припеваючи. Шли дни за днями, недели за неделями. До возвращения купца остался месяц. «Скоро муж вернется, а я еще ничего не сделала», – испугалась дочь пастуха. Пошла она в чулан, набрала полный подол волокна, рассыпала его по всей террасе и принесла туда веретено и прялку. Начала она прясть, но тут же проголодалась и пошла сготовила себе похлебку. Неудобно ей было одновременно и есть и работать. Она облила и измазала все руки, платье – и то пряла, то облизывала пальцы и платье.