Когда Дивьего мужа не оказалось в темнице, и об этом донесли царю, то царь велел привести всех темничных сторожей и хотел их казнить, но один из сторожей сказал царю, что вора выпустил Иван-царевич. Царь очень рассердился на сына и собрал своих бояр и князей, чтобы судить Ивана-царевича. Бояре и князья и присудили выгнать Ивана-царевича из царства. В этот день его и выгнали.

Идет Иван-царевич дорогою и горько плачет. Сел он на камешек, чтобы отдохнуть, и вспомнил о Дивьем муже. Глядит, а Дивий муж стоит перед ним, словно из земли вырос, и говорит ему: здравствуй, Иван-царевич! я давно тебя дожидаюсь. Прошу пожаловать ко мне, отдохнуть и хлеба-соли покушать…

Иван-царевич очень обрадовался, встал, и они отправились в дом к Дивьему мужу. За столом Иван-царевич рассказал про свое горе, как отец выгнал его из царства.

— Не печалься и не горюй! — сказал ему на это Дивий муж, — все к лучшему! Потом велел жене своей поднести Ивану-царевичу рог с питьем, да сладкого яблочка наливчатого. Когда тот выпил и закусил яблочком, Дивий муж подвел его к палице булатной во сто пудов, и сказал: попробуй, подними! этой палицей ты должен сразиться с змеем. Иван-царевич сколько ни пытался, никак не мог поднять палицы. Тогда Дивий муж велел жене своей снова налить рог питьем и поднести наливчатый яблочек, и когда он выпил и съел яблоко, то приподнял булатную палицу. Тогда Дивий муж сказал ему: иди теперь к царю, который живет недалеко отсюда, наймись к нему в конюхи, ты убьешь змея, поедающего каждый день десятки людей.

Пошел Иван-царевич к царю, нанялся в конюхи, и был лучше и исправнее всех конюхов, послушен и услужлив каждому, за что его все другие конюхи и все служащие царя полюбили, и царь часто награждал его за исправность, а вскоре поставил его первым конюхом. Не возлюбил его только один конюх, по имени Девкин сын, и искал случая погубить его.

Однажды царская дочь делала для конюхов угощение, и приказала всем идти в ее комнаты. Обнося их вином, она заметила, что одного конюха нет; не было также и Ивана-царевича, который в это время чистил коней. Вычистив коней, он сел отдохнуть и задумался, и вспомнил о Дивьем муже. А Дивий муж стоит перед ним, как из земли вырос, и говорит ему: пожалуй ко мне, Иван-царевич, хлеба-соли откушать. — Иван-царевич встал, и они пошли. Дивий муж велел подать Ивану-царевичу рог питья и наливчатое яблочко; когда Иван-царевич выпил и съел яблочко, Дивий муж подвел его опять к булатной палице во сто пудов и сказал: подними ее! Иван-царевич поднял палицу, как перышко. — Можешь теперь сразиться с змием! сказал Дивий муж; поторопись же домой, чтобы товарищи не заметили твоего отсутствия; они скоро выйдут из-за стола. Завтра же, когда царь позовет свою дочь на съедение змию, ты зайди ко мне, и получишь от меня палицу и боевого коня. Иван-царевич вернулся домой.

На другой день, действительно, по жребию выпало, что царь должен был отдать свою дочь на съедение змию. Все пошли ее провожать до того места, где ее надо было оставить, а Иван-царевич пошел к Дивьему мужу. Дивий муж напоил, накормил его, отдал ему стопудовую палицу и богатырского боевого коня и сказал: когда победишь змия, то спеши приехать сюда, не показываясь царю.

Сел Иван-царевич на коня, привязал к боку палицу и поехал сражаться с змием. Скоро он увидел царевну, которая сидела на берегу моря и горько плакала, дожидаясь смерти. Иван-царевич, не показываясь ей, спрятался за ближнее дерево. Вдруг видит он: море заколыхалось и вышел из него змий. Иван-царевич выехал из засады и бросился на змия. Долго бились они, наконец Иван-царевич так ловко ударил палицей по голове змия, что он тут же издох. Хотел он тотчас же ехать, чтобы царевна не узнала его, но заметил на руке своей большую рану, из которой текла кровь, и подошел к царевне, чтобы та перевязала ему рану. Царевна перевязала ему руку своим шелковым платком, стала благодарить за свое спасенье и просила ехать вместе с нею во дворец к отцу ее. Но Иван-царевич, помня наказ Дивья мужа, не сказал ей ни слова, повернул своего коня и уехал. И лишь только он скрылся из глаз, как конюх Девкин сын выскочил из-за кустов с ножом в руках и сказал царевне: если ты не скажешь отцу, что я спас тебя от змия, то я тебя зарежу.

Царевна испугалась, дала ему верное слово назвать его освободителей от змия.

Вот приходят они во дворец к царю. Царевна подвела Девкина сына к отцу и сказала, что он ее спас от змия. Царь обрадовался, увидав свою дочь живою, и в награду за спасение своей дочери обещал Девкину сыну отдать за него дочь, а в приданое дать полцарства. Назначили и день свадьбы.

Когда узнал об этом Дивий муж, дал Ивану-царевичу волшебное колесо и гусли, велел ему одеться стариком и идти в заповедный луг, который находился недалеко от царства. При посредстве волшебного колеса Иван-царевич выстроил золотой дворец и стал играть на гуслях волшебные песни.

Услыхала эти песни царевна, и посылает свою няньку узнать: кто так хорошо играет.

Нянька пришла в заповедный луг и увидала золотой дворец. Вошла она во дворец — во всех комнатах благоухание, из первой комнаты прошла во вторую, потом в третью — никого нет. Наконец, в последней комнате увидела прекрасного юношу, играющего на гуслях, и так заслушалась его песен, что не могла сойти с места.

Между тем, царевна ждала, ждала, не могла дождаться няньки. Посылает она другую, и та также не возвратилась. Не вытерпела царевна, и пошла сама. Приходит во дворец, видит: няньки ее сидят, а прекрасный юноша играет на гуслях. Царевна тотчас же узнала в нем своего избавителя от змия, подошла к нему, и просила идти с ней к царю. Иван-царевич и пошел. Пришли они к царю, и она рассказала, как он ее избавил от змия, а равно и о том, как Девкин сын хотел ее зарезать. Царь так рассердился, что велел тотчас же отрубить голову Девкину сыну, а Ивана-царевича женил на своей дочери.

Записано в Вологодской губ., в Великом Устюге.

Не в котором царстве, не в котором государстве, именно в том, в котором мы не живем, жил был царь с царицей, а у них была дочь Елена Прекрасная. Она была хороша, только в том беда, — много башмаков изнашивала. Елена Прекрасная каждую ночь уходила, потому и башмаков много изнашивала, а уходила она за тридевять земель в тридесятое царство к одному любовнику, и никто не мог ее заметить.

Однажды царь сделал заявление во всем своем царстве: не выищется ли такой человек, который усмотрит, куда его дочь уходит? И вот нашелся один пастух; приходит к царю и говорит ему: ваше царское величество! я слышал ваше великое слово, будто бы ходит дочь ваша неизвестно куда, и никто усмотреть не может. Я это дело могу разузнать — куда она ходит.

Отвечает ему царь: ежели вы узнаете, то я за вас ее замуж отдам.

Наступает вечер. Угостившись, пастух лег отдохнуть на диван одной залы, но прикинулся нарочно, будто заснул. Вдруг приходит Елена прекрасная и говорит: прощай, мой друг, я уж пошла, а ты едва ли не проспишь здесь на диване. Пастух же, вставши, пошел за нею вслед. Долго они шли, и дошли до лесу с медным листьем; пастух, взявши, сорвал один листок и положил в карман. Недалеко отошли еще, и увидал пастух: в стороне леса дерутся два чертенка. Подходит он к ним и говорит: что, ребята, об чем деретесь? — делим после деда-прадеда сапоги скороходы и не можем разделить. — Так давайте, я вам разделю? — Раздели, пожалуйста! — А вот бегите в лес — который скорее листье сосчитает, того и сапоги. Черти побежали в лес считать листье, а он взял, надел сапоги, и ушел. Черти и сейчас бегают.

Вот доходят они до лесу с серебряным листьем. Пастух, взявши, сорвал листочек, опять положил в карман и опять увидел — в стороне леса два чертенка дерутся. Пошел к ним. — Ну что, ребята, об чем деретесь? — Об том, что после деда-прадеда делим шляпу-невидимку и не можем разделить. — Давайте, я разделю. Бегите в лес, считайте листье: который скорее сосчитает, того и шляпа. — Черти убежали, а он надел шляпу и пошел рядом с Еленой прекрасной.

Дошли они до лесу с золотым листьем. Взял он, сорвал листок, и опять положил в карман. И увидел в стороне лесу — дерутся два чертенка, подошел к ним и спрашивает: что вы, ребята, делаете? — делим после деда-прадеда саблю-саморубку, не можем разделить. — Давайте, я вам разделю. — Раздели, брат, пожалуйста. — Бегите в лес, считайте листье, который скорее сосчитает, того и сабля. Взявши пастух саблю, и отправился вперед.

Пришли они к ее любовнику. Этот сейчас ее принял, посадил за стол и начал угощать водкой, а пастух в шляпе невидимке сел с нею рядом. Они занялись разным разговором. Налил любовник рюмку водки, и потчует свою любовницу, она отставила рюмку. Пастух, взявши рюмку, и выпил. Любовник опять стал потчивать: ну что же, душечка, выкушайте рюмочку! Она, взявши рюмку: ах, вы потчуете гостей пустой рюмкой! — Да как же, я ее наливал! — Нет, должно быть, не налили.