Никто особо не вслушивался в то, что он говорит. Лунг, совсем сонный, прилег рядом с Майей. Бурр-бурр-чан и Серношерстка деятельно готовили себе грибной перекус. Лола стирала брызги золота с самолета. Все устали от пережитой борьбы. Один только Бен обратил внимание на слова гнома.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, садясь на корточки рядом с гномом. Мухоножка взобрался Бену на колено. — Ты уже видал такое? Чтобы живое существо стало камнем?

— Конечно, — Галькобород положил руку на каменную чешую. — Со сказочными существами это происходит на каждом шагу. Их полно в ваших городах. Драконы, крылатые львы, единороги, химеры — все окаменевшие. Люди находят их и выставляют напоказ, воображая, что они полностью каменные. Это, конечно, не так. Обычно в них есть еще слабый отголосок жизни. Но люди ничего в этом не понимают. Они выставляют их на обозрение, как будто сами их сделали! Ха! — гном презрительно наморщил нос. — Воображалы! А у этих, — Галькобород сдвинул шляпу на затылок и посмотрел на окаменелых драконов, — каменная скорлупа еще совсем тонкая. Ее легко можно сколоть!

— Сколоть? — Бен изумленно посмотрел на гнома.

— Запросто! — гном надвинул шляпу обратно. — Но какого черта я стану это делать? Мне они куда больше нравятся каменными.

— Лунг! — Бен так резко вскочил, что Мухоножка свалился с его колена. — Лунг, ты только послушай!

Дракон поднял заспанную голову. Майя тоже встрепенулась. Галькобород испуганно потянул Мухоножку за рукав.

— Чего ему надо? — прошептал он. — Я же ничего не сделал. Я даже молоток свой не доставал. Ты свидетель.

— Гном говорит, что может их разбудить! — взволнованно выкрикнул Бен.

— Кого разбудить? — пробормотал Лунг, зевая.

— Драконов! — воскликнул Бен. — Окаменевших драконов! Он говорит, что камень лежит на них тонким слоем. Как скорлупа, понимаешь?

Серношерстка и Бурр-бурр-чан недоверчиво подняли глаза от своего перекуса.

— Мне кажется, гном просто хочет, чтобы ему разрешили тут стучать, — сказала Серношерстка, откусывая ножку гриба. — Сколоть скорлупу! Чушь какая!

— Вовсе не чушь! — Галькобород обиженно поднялся с лапы окаменелого дракона. — Я вам докажу, — гном достал из рюкзака молоток и вскарабкался вверх по зубчатому хвосту на каменную спину. — Это займет некоторое время, — крикнул он вниз. — Но вы увидите!

Драконы с сомнением глядели на него.

— Мы можем тебе чем-нибудь помочь? — спросила Майя. Горный гном пренебрежительно покачал головой:

— Вы? С вашими огромными лапами? Нет уж! Даже у человечка для этого недостаточно чувствительные пальцы, — он с важным видом поправил шляпу. — Это умеют только горные гномы, а больше никто.

— Тушите свет! — буркнула Серношерстка, возвращаясь к прерванному завтраку. — В таком случае первый дракон вылупится из скорлупы, когда у меня уже все зубы выпадут!

— Один день! — Галькобород сердито потряс молотком в ее сторону. — Один день, может быть, даже меньше! И ты увидишь!

Мухоножка вздохнул и устроился поудобнее на коленях у Бена.

— Эти горные гномы такие задаваки, — шепнул он мальчику. — Они всегда все лучше знают! Но с этим он, возможно, и вправду справится. В камнях они действительно понимают.

— Один день? — Лунг зевнул и снова с сомнением посмотрел на крошечного гнома. — Ты, однако, очень много обещаешь! Разбуди нас, если и вправду встретишь что-то живое. Обещаешь?

— Конечно, конечно, — ответил Галькобород. Он опустился на колени, ощупал рукой окаменелую чешую и начал обстукивать ее молотком так осторожно, что звук получался не громче тиканья часов.

Бен наблюдал некоторое время, как работает гном. Но глаза у него слипались. И когда драконы и кобольды давно уже спали и даже из самолетика Лолы доносилось легкое похрапывание, уснул наконец и он, а за ним и Мухоножка.

В большой пещере стало совсем тихо. Только Галькобород продолжал неутомимо работать молотком. Время от времени он поглядывал на остатки панциря, лежавшие в медленно застывавшем золоте. Гном злорадно усмехался и продолжал работать.

Первый дракон проснулся, когда все еще спали.

Галькобород проделал в каменной оболочке длинную, тонкую, как ниточка, трещину. Когда он снова поднял молоток, чтобы немного расширить ее, камень у него под ногами еле ощутимо дрогнул. Галькобород приложил ухо к трещине и прислушался. Оттуда доносился скрежет — скорлупа скребла по грубому камню. Под ногами гнома с треском разбегались тонкие, словно паутинка, трещины. Гном поскорее спрыгнул — и приземлился прямо на мягкий живот спящего мальчика.

— Ой! — Бен подскочил от испуга. — Что случилось?

Мухоножка ошалело протирал глаза.

— Готово! — крикнул Галькобород, танцуя в своих грубых сапогах на животе Бена. Мухоножка повернулся к окаменелым драконам.

— Прислушайтесь, юный господин! — прошептал он. Но Бен и сам уже слышал. Из камня доносилось кряхтенье и оханье.

— Лунг! — Бен схватил Мухоножку и Галькоборода и отпрыгнул на несколько шагов. — Лунг, просыпайся! Он шевелится!

Все встрепенулись.

— Что такое? — спросила Лола, выскакивая из самолета.

— Он вылупляется! — крикнул Бен. Крыса в три прыжка оказалась у него на плече.

Серый камень, в котором Галькобород проделал трещину, шуршал, трещал, крошился — и вдруг распался на тысячу кусков. Все испуганно отпрянули.

Из осколков вылез дракон — кряхтя, с трудом двигая пыльными затекшими лапами. Глаза у него были еще полузакрыты. Покачиваясь, он сделал несколько шагов, стряхнул с чешуи оставшиеся камни и открыл глаза. Он глядел вокруг непонимающими глазами, словно очнувшись от сна. Майя подошла к нему.

— Искрохвост! — позвала она. — Узнаешь меня?

Несколько мгновений дракон молча таращился на нее. Потом медленно вытянул шею и потянул носом воздух.

— Майя! — сказал он. — Что произошло? — он повернулся к Лунгу, стоявшему позади Майи. — Ты кто и… — он уставился на кобольдов и Бена, на плечах которого сидели Галькобород, Мухоножка и Лола, — и кто они?

— Один из них — дубидаи, — ответил Бурр-бурр-чан, скрестив на груди свои четыре руки. — Ты нас еще не забыл, Искрохвост?

Искрохвост растерянно кивнул. И тут его взгляд упал на искореженный панцирь Крапивника. Дракон в страхе отпрянул, шепча:

— Он здесь! Золотой тоже здесь!

— Нет, он был здесь! — сказала Серношерстка, почесывая живот. — Но мы его расплавили.

— Ну, не то чтобы мы, — вставил Бурр-бурр-чан. — Это сделали Лунг и Майя.

Искрохвост неуверенно шагнул к Майе.

— Вы победили Золотого? Вы вдвоем? — он недоверчиво покачал головой и закрыл глаза. — Это сон, — пробормотал он. — Прекрасный сон. Точно.

— Нет, это не сон, — Майя толкала его мордой, пока он снова не открыл глаза. — Золотой дракон мертв.

— Или что-то вроде того, — добавил Бен. Искрохвост изумленно повернулся к нему.

— Повелитель драконов! — прошептал он. Майя сдула со лба Искрохвоста каменную крошку.

— Да, Повелитель драконов вернулся, и Золотой побежден, — сказала она.

— Как в древних легендах, — пробормотал Искрохвост, бросая взгляд на расплавленный панцирь Крапивника. — Как в тех легендах, которые ты нам вечно рассказывала, Майя.

— Но победили его не легенды, — сказал Бен, спуская на землю Лолу и гнома.

— Да, победили его мы! — воскликнула Серношерстка, разводя руками по сторонам. — Мы, все вместе. Кобольды, драконы, человеческое дитя, гомункулус, гном и крыса. Мы оказались плавящей смесью! — она засмеялась. — А ты, к сожалению, все проспал. Как и вон те, — она показала на остальных драконов, все еще дремавших в каменных оболочках. Искрохвост обернулся и пошел к ним. Не веря своим глазам, остановился он перед обломками собственной каменной скорлупы.

— Что произошло? — тихо спросил он. — Объясни мне, Майя! Что все это значит, если это не сон?

Дракониха подошла ближе и ткнула его мордой в пыльный бок:

— Ну как, похоже на сон? Нет. Это явь. Ты проснулся. Тебя разбудил вот этот горный гном.

Галькобород гордо выпятил грудь.

— А остальных он тоже разбудит? — спросил Искрохвост. Галькобород скрестил руки на груди и ухмыльнулся:

— Конечно. Если сторгуемся.

— Ну конечно! — крикнул Мухоножка с плеча Бена. — Так я и знал, башка твоя гипсовая! Горный гном бесплатно ничего не делает. Чего тебе надо? Золота? Драгоценных камней?

— Нет! — возмущенно выкрикнул Галькобород. — Вовсе нет, гомункулус ты паученогий! Я ведь уже сказал. Я хочу остаться в этой пещере. Немного постучать в ней молотком. Вывести наружу и отшлифовать ее красоту. Может быть, выковырять себе один-два крошечных камушка. Не больше.

Майя насмешливо смотрела на него сверху вниз.

— Одним-двумя ты, конечно, не ограничишься, гном, — сказала она. — Больно ты жаден. Но мы тебе все же разрешим остаться здесь, если ты разбудишь остальных.