Побежали конюхи к царю, обо всём, что узнали, ему рассказали. Царь Миколай велел Дурака к себе позвать.

— Ты, — говорит, — где взял перо птицы Семруг?

— Так и так, — отвечает Дурак, — в чистом поле увидел я птицу, рвала она там когтями мертвечину. Я подкрался к ней, ухватил было её за хвост, а она вырвалась, улетела, только перо у меня и осталось.

— Вот что, — говорит ему царь, — приказываю тебе поймать птицу Семруг и мне привезти.

Захныкал Дурак, стал отказываться.

— Ты не купил мне красную рубашку и новые лапти, а обещал. Не пойду я птицу Семруг ловить. Мне-то ведь она не нужна.

— Да куплю я тебе красную рубашку, — отвечает царь.

А Дурак заупрямился.

— Хоть и купишь, всё равно не пойду.

Рассердился царь, закричал на Дурака:

— Ах, ты вон как заговорил? Да я сейчас позову солдат, велю тебя расстрелять!

Испугался Дурак, согласился идти за птицей Семруг. Потом пошёл к Белой Кобылице, обнял её и заплакал:

— Ну как мне поймать птицу Семруг?

— Не горюй, — сказала Кобылица, — это дело нетрудное. Я научу тебя, как можно поймать птицу Семруг. Попроси, чтобы тебе дали коня. Доберёшься до того места, где ты видел птицу Семруг, коня зарежь, мясо положи, а в шкуру сам спрячься. Семруг прилетит, станет лакомиться мясом, ты её тогда и поймаешь.

Поблагодарил Дурак Белую Кобылицу и пошёл просить себе коня. Сел верхом и отправился в путь.

Лишь на третий день он добрался до того места, где он первый раз видел птицу Семруг. Здесь он слез с коня, сделал всё, как Белая Кобылица его научила, спрятался в шкуру, стал ждать. Всю ночь пришлось ждать Дураку, а на рассвете загудела земля, поднялся ветер, засверкали молнии, загремел гром. То птица Семруг прилетела лакомиться кониной. Не чует Семруг никакой беды, начинает мясо клевать. Тут выскочил Дурак из шкуры, схватил Семруг за ноги, крепко держит. Бьётся птица, пытается вырваться, но ничего у неё не получается, словно прирос Дурак руками к её ногам. Так и поймал он птицу Семруг и принёс её царю. А у того от счастья и радости голова закружилась, перед заморскими гостями выхваляется. Ни у кого нет такой птицы. А про красную рубашку и новые лапти, что Дураку купить обещал, совсем царь забыл. Только и знает, что диковинной птицей любуется. Любовался, радовался, да мало ему птицы стало, захотелось царю завладеть табуном волшебных кобылиц. Видел он однажды тот табун в дальних лугах, когда на охоте был. Но тогда никому поймать волшебных кобылиц не удалось.

Загорелась душа у царя, захотелось ему тот табун иметь. «Может, Дурак и кобылиц сумеет добыть мне?» — подумал царь. И велел позвать к себе Дурака.

— Эй, Дурак, поймай и приведи ко мне сорок волшебных кобылиц.

— А где красная рубашка и новые лапти? — заартачился Дурак. — Слово дал, не выполнил, а только новую работу мне выдумываешь.

— Да ты не бойся, будет тебе красная рубашка и новые лапти, — смеётся царь.

— А мне уж и не надо красной рубашки, — говорит Дурак, — я никуда не хочу идти, тебе надо кобылиц, сам и иди.

Рассердился царь.

— Ах, вон ты как? — закричал он. — Сейчас велю солдат позвать, тебя расстрелять.

Хотелось ли, нет ли, а пришлось Дураку подчиняться приказу царя. Согласился он идти ловить волшебных кобылиц. И попросил царя:

— Дозволь хоть попрощаться с милым другом моим, Белой Кобылицей.

Дурак пришёл к Кобылице, обнял её и горькими слезами заплакал.

— Что случилось с тобой, друг мой, чего ты горюешь-печалишься? — спрашивает Белая Кобылица у Дурака.

— Пропала моя головушка, — отвечает Дурак, — посылает меня царь-государь на верную смерть.

И рассказал Белой Кобылице, какое дело царь велел ему сделать.

— Не горюй, — говорит ему Кобылица,— Трудное дело велел тебе сделать царь. Но ведь нас с тобой двое. Где один не сумеет, другой поможет. Ты не печалься, выполним царскую волю. Скажи царю, что на это дело ты отправишься верхом на мне. Пусть велит выковать для меня четыре подковы по сорок пудов каждая, да пусть нальют в сорок бочек дёгтя.

Дурак идёт к царю:

— Так и так, царь-государь, — вели-ка налить в сорок бочек дёгтя, прикажи подковать Белую Кобылицу подковами в сорок пудов каждая. Я на ней в трудную дорогу отправляюсь.

Обрадовался царь, всё, что просил Дурак, велел сделать. Когда всё было готово, погрузил Дурак сорок бочек дёгтя на Белую кобылу, сам сел верхом на неё и отправился в путь. Проехали часть дороги, Белая Кобылица и говорит:

— Обмажь меня дёгтем со всех сторон, дай подсохнуть и опять обмажь, чтобы дёготь толстым слоем на мне застыл.

Дурак сделал, как лошадь велела. И опять они пустились в путь. И вот доехали они до дремучего тёмного леса. Тут лошадь велела Дураку остановиться.

— Ты подожди меня здесь три дня, дальше я одна пойду. Если через три дня не пригоню тебе табун волшебных кобылиц, значит, погибла я. Тогда прощай, мой друг. Один к царю не возвращайся, убьёт он тебя.

И ускакала Белая Кобылица. Только земля задрожала, лес зашумел. И остался Дурак один. Вот он ждёт день своего верного друга, два дня ждёт, уж третий день на исходе, а не видать лошади. Загорюнился Дурак. «Видно, погибла моя Кобылица», — думает.

Вдруг затряслась земля, загремел гром, по всему небу молнии засверкали. Глядит Дурак и глазам своим не верит. Жива его Белая Кобылица, и идёт она не одна, а ведёт табун волшебных кобылиц. Видать, трудно ей табун достался: налепленный дёготь в клочья изодран.

Подошла Белая Кобылица к Дураку, велит, не мешкая, в путь отправляться. И отправились они в путь. Впереди сорок кобылиц, а за ними Дурак на Белой Кобыле. Только земля загудела, да ветер застонал.

Быстро добрались они до царского города. А как в город вошли, народ весь обомлел. Никогда таких лошадей никто не видывал. Загордился царь, перед всеми хвастает, таких кобылиц ни у кого нет, а у него есть. В радости царь опять забыл, что обещал Дураку красную рубашку да новые лапти купить.

Много ли, нет ли времени проходит, а царь новую потеху для себя придумывает, а Дураку работу.

Знал царь, что табун волшебных кобылиц принадлежал раньше дочери падишаха джиннов. А она, говорят, очень красива.

Вот царь позвал Дурака и говорит ему:

— Достал ты мне волшебных кобылиц. Теперь приведи мне дочь падишаха джиннов. Такое будет тебе моё повеление.

— Нет уж, — говорит Дурак, — ты всё обманываешь меня, красную рубашку да новые лапти не покупаешь, а работу придумываешь. Не пойду я никуда. Сам иди, если тебе нужно.

— Ах, вот ты как?! — вскричал царь. — Сейчас велю солдат позвать и тебя расстрелять!

Что бедному Дураку остаётся делать? Опять пошёл он к своей Белой Кобылице, обнял её, про свою беду-печаль рассказал, о своём горе поведал.

— Трудное дело царь велел тебе сделать, труднее прежних, — говорит Белая Кобылица. — Только ты всё равно не горюй. Сумеем и с этим делом справиться.

И отправились они к морю. Падишах джиннов живёт под водой. И дочь его там. На берегу моря Белая Кобылица говорит:

— Ты подожди меня здесь три дня и три ночи. Не вернусь если, значит, погибла я, тогда прощай. А к царю уж ты не возвращайся, убьёт он тебя.

Сказала так и нырнула в глубину, а Дурак один на берегу остался. Ждёт он день, ждёт два.

А на третий день потемнела вода в море, молнии по небу пошли, тучи сдвинулись, высокие волны поднялись и кипящей пеной падали, ураганный ветер промчался! Смотрит Дурак, а из морской глубины его Белая Кобылица выходит, держа в зубах красавицу за волосы, а следом джинны несутся.

Выскочила Кобылица, велела Дураку крепко обнять красавицу и садиться верхом.

— Нам скорее отсюда уходить надо, а то джинны догонят, красавицу отнимут.

Сел Дурак верхом на Белую Кобылицу, крепко обнял девушку. И полетела Белая лошадь, земли не касаясь, быстрее птицы. Джиннам не угнаться за ней, они и отстали. Вот и домчались они до царёва города, до Петербурга, значит. Царь Миколай на красавицу любуется, от радости не знает что сказать, у него глаза разбежались и голову совсем потерял. Такая краса даже во сне ему не снилась. Хочет он скорее на ней жениться. Только дочь падишаха джиннов не торопится, своё условие ставит.

— Я, — говорит, — буду женой тому, кто сумеет подоить моих волшебных кобылиц, потом вскипятить молоко и три раза в кипящее молоко нырнуть.

Не хочется царю в кипящее молоко нырять, знает он, что это верная смерть. Да уж больно девица хороша. Что делать? Думал, думал и вот что надумал. Пусть Дурак сперва нырнёт. Останется если живой, значит, и со мной, царём, ничего худого не случится. Так решил царь и велел позвать к себе Дурака. Выслушал его Дурак и говорит:

— Опять ты мне работу придумал, а красную рубашку и новые лапти всё ещё не купил. Больше не буду я тебя слушать.

Царь ему:

— Ты только эту работу выполни, сразу куплю тебе красную рубашку и новые лапти.

А Дурак в ответ:

— Да не надо уж мне ничего, без красной рубашки и новых лаптей обойдусь. Хоть я и Дурак, а живьём вариться в кипящем молоке не хочу, мне жить охота. Тебе надо, сам ныряй.