— А вот я не раз видывал черепашьи гнезда на деревьях! — возражает Нгапьин. — И здесь на дереве как раз такое гнездо.

Купец был горяч и нетерпелив и сказал:

— Эй, послушай-ка! Бьемся об заклад: если в этом гнезде на дереве и впрямь есть черепаха, то все товары, что лежат на пятистах возах, — твои. Ну, а если нет — ты отдашь мне все, что есть в твоем доме. Ну как, идет?

— Ну что ж, — согласился Нгапьин, — спорить так спорить.

Тут они оба полезли на дерево, посмотрели в гнездо и увидели там маленькую черепашку. Купец проиграл, пришлось ему отдать все свои товары Нгапьину.

Перевод А. Бурман

Давным-давно жили в одной деревне два приятеля. Одного из них звали Нгапу, что значит «коротышка», а другого — Нгашей, что значит «долговязый». Нгапу и в самом деле не вышел ростом, а Нгашей был долговязым парнем.

Однажды они вдвоем пошли в лес и увидели там дерево, увешанное крупными сочными плодами. Оба обрадовались и побежали к дереву. Да только оказалось, что дерево обвито ползучей колючкой и взобраться на него невозможно. Нгапу очень расстроился: он никак не мог дотянуться до вкусных плодов.

А долговязый Нгашей легко ухватился за ветку с плодами и стал собирать их в подол своего пасхоу. Он набрал плодов и предложил приятелю идти дальше.

Нгапу не сумел сорвать ни одного плода, и ему стыдно было возвращаться домой с пустыми руками. Он попросил приятеля:

— Друг Нгашей, ты высок ростом, вот и сумел набрать много плодов. А я-то совсем низенький, ни одного плода не сорвал. Тебе этого хватит надолго, дай и мне хоть немножко.

Нгашей, не глядя на друга, ответил со смешком:

— Что ж ты свою мать не попросил родить тебя повыше ростом?

Нгапу, ничего не ответив, продолжал идти дальше. Когда они прошли немного, Нгапу вдруг увидел в зарослях кустарника множество грибов. Он очень обрадовался, залез в кустарник и набрал корзину грибов. Нгашей, который из-за своего высокого роста не мог пробраться в кустарник, попросил приятеля:

— Друг Нгапу, дай и мне немножко грибов. Мне трудно собирать их из-за моего роста.

— Что ж ты не попросил свою мать, чтобы она родила тебя пониже? — засмеялся в ответ Нгапу.

Перевод В. Касевича

Как-то один бедняк шел по дороге, держа в руках сверток с едой. Вся еда была — один рис, даже без приправы. У дороги он увидел женщину, которая жарила рыбу. «Вот и славно! — обрадовался бедняк. — Рис у меня без приправы, так я хоть рыбный запах буду вдыхать — все рис вкуснее покажется».

Он устроился неподалеку от женщины и стал есть свой рис, с удовольствием вдыхая запах жареной рыбы.

Когда же бедняк кончил свою трапезу и собрался уже идти дальше, женщина сказала ему:

— Ты вот рис с рыбным запахом ел. А чьей это рыбы запах? Вот и плати за него, сколько положено!

Бедняк растерялся: у него не было ни гроша. Тогда женщина повела его к судье.

Судья расспросил бедняка, как было дело. Бедняк рассказал все, и судья решил:

— Ты, бедняк, должен уплатить за рыбный запах, с которым ел свой рис, пять джа[94]. Но коль то, что ты получил, всего лишь дым, ты можешь взамен расплатиться блеском монеты.

Бедняк сказал судье, что у него все равно нет монеты — где же ему взять блеск ее.

— Хорошо, — согласился судья. — Я заплачу за тебя.

Оп вынул одну монету в пять джа и протянул ее бедняку. Тот поймал монетой луч солнца и направил солнечный зайчик на жадную женщину.

— Вот тебе, — сказал он, — блеск пяти джа за запах рыбы!

Бедняк повертел на солнце монету и отдал ее судье.

Какой убыток понесла жадная хозяйка рыбы — такую прибыль и получила.

А с тех пор и пошла поговорка: «Как наелся — так и расплатился».

Перевод Р. Янсона

В одной деревне жил один очень хитрый и жадный богач. У богача был батрак. Батрак задолжал хозяину так много, что и не надеялся когда-нибудь уйти от него. Как-то поздней осенью богач был в хорошем настроения и сказал батраку:

— Если ты сегодня весь вечер просидишь в реке, я прощу тебе твои долги и отпущу на волю.

Батрак так хотел вырваться из кабалы, что согласился и просидел весь вечер в холодной воде.

Наутро батрак пришел к богачу и попросил отпустить его: ведь он выполнил условие и просидел весь вечер в реке. Но богач сказал:

— Я не считаю условие выполненным, потому что на другом берегу реки весь вечер горел разожженный рыбаками костер, и тебе было тепло от его огня.

— Помилуй, — взмолился батрак, — костер был так далеко!

— Неважно, — ответил богач, — далеко или близко, важно, что был костер и ты обогревался его теплом. Поэтому я не отпускаю тебя.

И батрак был вынужден остаться. Однажды богач дал батраку кусок мяса и велел его поджарить. Батрак взял мясо, пошел к реке и стал смотреть на другой берег, где опять горел рыбачий костер. Мясо он держал в руке, время от времени переворачивая его. Немного погодя батрак вернулся к богачу и сказал:

— Вот, господин, я выполнил твое приказание.

— Но ведь мясо сырое, — закричал богач, — ты не жарил его!

— О нет, господин, — ответил батрак, — я поджарил его на огне, что горит на той стороне реки.

— Как ты глуп, — воскликнул богач, — разве можно, стоя на одном берегу реки, поджарить мясо на огне, горящем на другом берегу?

— Конечно, — ответил батрак, — если пламя костра, горящего на одном берегу, могло согреть меня, когда я сидел в воде у противоположного берега.

Богач оценил находчивость батрака и отпустил его.

Перевод В. Касевича

Когда-то в одной деревне жила вдова. У вдовы был единственный сын. Однажды она послала его в лес поискать чего-нибудь на обед. Сын вернулся лишь к вечеру и с пустыми руками.

— Почему ты ничего не принес? — стала бранить его мать.

— Я, матушка, поймал в лесу воробья, — начал объяснять с огорченным видом сын, — поймал и говорю ему: «Лети во-он в ту деревню, там моей матушке нужно чего-нибудь на обед, она тебя и сварит». А что, матушка, разве воробей не прилетал?

— Ах, сынок, сынок! — стала поучать его мать. — Разве так делают? Нужно было просто свернуть ему шею и принести домой.

Сын это хорошо запомнил.

На следующий день вдова снова послала сына в лес за добычей. В лесу он набрел на грибное место. Вспомнил слова матери, взял длинную палку и давай сшибать грибы. Потом собрал все мелкие кусочки, завязал в свое лоунджи[95] и понес домой.

— Матушка, — закричал он радостно, — я отыскал много грибов! И всем им, как ты учила, посворачивал шеи!

Взглянула вдова на крошево и очень огорчилась.

— Сынок, — говорит, — разве так делают? Надо было выдернуть их вместе с корешками.

Сын и это наставление матери хорошо запомнил.

Наутро он опять пошел в лес поискать чего-нибудь съестного. В лесу заметил он на одном дупле пчелиный рой. Вспомнил, чему его учила мать, обхватил дерево и давай его тащить — авось удастся выдернуть с корнем. Как начал он трясти дерево, стали пчелы из дупла вылетать: чем больше трясет, тем больше их вылетает. Набросились пчелы на глупца и всего изжалили. Вернулся он в деревню весь распухший и говорит матери:

— Матушка, нашел я пчелиный рой в дупле, хотел, как ты меня учила, выдернуть дерево с корнем. А пчелы налетели на меня, всего искусали, а сами — прочь. Так мне ничего и не досталось.

— Да кто же так делает, горе ты мое! — запричитала тут мать. — Надо было огонь развести и пчел выкурить.

Сын и это запомнил.

Снова вдова послала сына в лес: авось чего-нибудь да найдет. По дороге глупец повстречал монаха. Решил он, что это как раз подходящий случай исполнить матушкино наставление, и, не долго думая, поджег край монашеского одеяния. Монах рассердился, крепко поколотил глупца и выругал его. Несчастный дурень вернулся домой весь в слезах.

— Матушка, — причитал он, — пошел я в лес сыскать чего-нибудь на обед. Вижу, идет кто-то в оранжевом[96]. Я хотел, как ты учила, развести под ним огонь, а он меня поколотил.

Матери было жаль сына, но долг велел отчитать его:

— Мало еще тебе досталось! Дурень ты! Как увидишь, что идет в оранжевом, — тут не огонь разводить надо, а кланяться в ноги.

Сын крепко запомнил поучение матери. А на другой день снова отправился в лес. И случилось так, что наткнулся он на тигра. Вспомнил он слова матери: «Как увидишь, что идет в оранжевом, кланяйся в ноги» — и ну перед тигром поклоны бить. Тигр не долго смотрел — съел глупца и косточек не оставил.