Я признаюсь, что мечтаю о том же, надеясь, что она предложит вместе осуществить эти мечты, когда наступит время…
Эхо доносит до нас голоса ребят:
– Свисток, я тебя вижу!
– Буйволенок, вылезай!
– Здесь нас ни за что не найдут, – шепчет Неандерталочка, сжимая мою руку.
– Надеюсь, – отвечаю я тоже шепотом.
Время идет. Через расщелину доносятся голоса охотников, которые с факелами обходят все гроты, изгоняя непрошеных гостей.
Слышно также, как хлопают крыльями тысячи летучих мышей, внезапно пробужденных от спячки. Но шелест вдруг сменяется адским шумом. Проворная Стопа и Споткнувшийся Олень, должно быть, обнаружили крупного зверя.
В самом деле, из грота в грот эхом разносятся рычание и вой; голос дяденьки Бобра перекрывает все другие голоса:
– Не расходиться! Выше факелы! Вот они, гоните их сюда!
Шум удаляется, и мы выходим из нашего убежища.
– Березка, ты слышала? Они обнаружили волков, – шепчет Неандерталочка.
– Что нам делать, Умник? – спрашиваю я.
– Будем выбираться. Кажется, опасности больше нет, и…
– Тс-с-с… там что-то шевелится, – говорит Березка.
– Я ничего не вижу. Темнотища…
– Говорю тебе: тут кто-то есть.
Мне всегда было интересно, как это у Березки получается ощущать чье-то присутствие, даже если не видно ни зги.
Она пробирается по галерее, залезает в маленький грот, проползает в расщелину; я не отстаю.
– Вот он, – шепчет Березка. – Совсем близко. И зовет меня…
– Зовет?! Да кто же это? – изумляется Умник. Щенок… волчонок.
– Волчонок? Эй! – возмущается Неандерталочка. – Ты с ума сошла? А если мать поблизости?
– Нет… он остался один, бедняжка, – вздыхает Березка, двигаясь на ощупь в темноте. Потом наклоняется, что-то подбирает с пола.
– Поглядите, что за прелесть, – шепчет она. – Лижет мне руки. Я назову его Лизунчик!
И показывает нам дрожащий комочек меха с широко открытыми, полными страха глазами.
– Мы все равно должны отдать его старейшинам, – замечает Умник. – Ты знаешь порядок. С ними шутки плохи…
– Об этом не может быть и речи, – решительно заявляет Березка.
– Но… никому не позволено держать животных!
– Я прекрасно знаю закон, – сердится Березка. – Но ни за что не отдам малыша этим обжорам. Представляете, что с ним будет?
– Постарайся понять, Березка, – вмешивается Молния. – Этот симпатичный щенок через несколько лун станет опасным волком.
– Тогда и поглядим.
Слышатся голоса. Через расщелину просачивается слабый свет.
– Это Щеголек с Моржом, – волнуется Умник. – Что нам делать?
– Если они увидят волчонка, то обязательно наябедничают и нам попадет, – говорит Неандерталочка.
– Здесь его спрятать негде. Ни единой щели…
Мы понимаем, что уже слишком поздно: Морж вошел в галерею, ведущую в наш грот, и неумолимо приближается, высоко держа факел.
Я поворачиваюсь к Березке: та закрыла глаза и шепотом произносит какие-то странные слова.
Вдруг откуда ни возьмись налетел порыв ветра. Пламя факела заколебалось и погасло.
Морж уже вошел в пещеру. Мы стоим молча, затаив дыхание. Березка сжимает руками мордочку своего Лизунчика. Кромешная тьма. Слышно, как дышит Морж, потом Щеголек говорит:
– Странно, мне показалось, будто я слышал голос Неандерталочки.
– Нет. Тут нет никого. Поищем в других местах. Голоса затихают вдали, снова воцаряется тишина.
– Молодец, Березка. Здорово! Ты отлично накликала ветер…
– Да, – соглашается Неандерталочка. – Но это не решает проблемы. У нас не получится держать щенка здесь, в гротах. Рано или поздно его найдут.
– Есть только одно место, где он будет в безопасности, – заявляет Березка.
– Какое?
– Пещера Без Дна.
– Пещера Без Дна?! – восклицаем мы в изумлении.
– Ты с ума сошла?
– Пещера Без Дна – табу.
– Туда нельзя ходить. Там очень опасно…
– Вот именно, – улыбается Березка. – Эта пещера – табу, и туда никто не ходит. Как раз то, что нам нужно.
НЕУДАЧНАЯ ОХОТА
В лесу нам уже не страшно, хотя длинные тени еловых лап рисуют на снегу какие-то жуткие узоры.
Дедушка Пузан сегодня проводит одно из своих знаменитых практических занятий.
– Воспитание должно основываться на жизненном опыте, – заявил он нам, перед тем как войти в лес. – Вот почему мы сегодня не взяли с собой еды. Пообедаем тем, что принесет нам охота, а девочки освежуют добычу. Сталкиваться с жестокой реальностью. Привыкать самим решать все проблемы. Стать независимыми. Вот цели, которые ставит перед учениками моя школа.
– Дедушка, это правда, что старейшины хотят ее накрыть? – срывается у меня с языка.
– Помолчи, Неандертальчик. Хочешь испортить мне аппетит?
– Почему они хотят накрыть школу, дедушка? – не отстаю я.
– Завидуют, только и всего. День-деньской лежат кверху брюхом, требуют у охотников мозговые косточки, печенку, прочие лакомые кусочки, а я, в их возрасте, тружусь и приношу пользу общине…
– Они с этим не согласны! – выкрикивает Блошка.
– Проклятые болтуны! И подумать только: ведь я выковал целые поколения бесстрашных охотников, крепких ледниковых людей, несокрушимых как гранит, способных выжить в самых экстремальных условиях! Это заслуга дедушки Пузана, победителя тигров. Что им возразить на это?
– Они говорят, будто школа обходится слишком дорого: ты ничего не производишь, а ешь, как буйвол!
– Какое мне дело, что говорят эти паразиты. Живей, вперед, иначе примерзнем к месту.
Мы входим в лес, потрясая грозным оружием: ясеневыми копьями, заостренными и закаленными на огне.
Дедушка Пузан собирается начать с самой легкой добычи: с зайца-беляка.
Обнаружив нору, мы становимся чуть поодаль и, подняв копья, терпеливо ждем, пока ее обитатель выйдет наружу. Потом бросаемся в погоню.
К полудню Умник обходит группы охотников и объявляет общий итог:
– Но-о-о-оль!!!
Дедушка Пузан, пыхтя, собирает нас на солнечной полянке.
– Ребята, когда дела идут скверно, хороший охотник должен спросить себя, в чем причина…
И в чем? – звонким голоском спрашивает Кротик.
– В том, что мы недостаточно изучили противника, вот в чем. Или недооценили его. Поэтому теперь, перед тем как возобновить охоту, займемся немножко теорией.
– Фу, – морщится Свисток, – какая скукота.
– Молчи, сопляк, и слушай, – командует дедушка Пузан, проглядывая свою дубинку для записей. – Итак, заяц-беляк, небольшой зверек белого окраса, неразличимый на снегу. Заяц-беляк не опасен, не обладает храбростью и даже не слишком проворен, особенно на рыхлом снегу…
– Да, но если так, дедушка Пузан, то почему нам его не поймать? – спрашивает Медвежонок.
– Потому что вы действовали поодиночке, а не сообща. Видите ли, заяц осторожен, очень осторожен, и роет много нор. Будем действовать по-другому: возьмите копья и встаньте каждый у своей норы. Я разведу огонь и выкурю зайца…
– Дедушка Пузан, – зову я шепотом.
– Молчи и делай, как я сказал, Неандертальчик.
– Но, дедушка, эти норы…
– Тихо, зануда, заяц может выскочить с минуты на мину…
Заяц в самом деле выскакивает.
Но из той единственной поры, которую никто не сторожит.
– Вот это я и хотел сказать тебе, дедушка Пузан! – возмущаюсь я. – Нас столько, сколько пальцев на шести руках, а нор на одну больше!
– Ур-р! Почему ты раньше молчал? Ну, ребята, вперед, еще не все потеряно. В погоню!
Тридцать одетых в шкуры ребятишек с воплями гонятся за зайцем, но без толку: у того слишком большая фора.
– М-м-м… займемся чем-нибудь более существенным, – предлагает дедушка Пузан, когда мы собираемся снова. – Вон там, внизу, отличное стадо мускусных быков. Прямо как на заказ.
Потом, сверившись с дубинкой для записей, читает нараспев:
– Мускусный бык, жвачное крупного размера, живет небольшими стадами в тундрах, на вечной мерзлоте. Мясо очень вкусное, шкура, покрытая густой шерстью, превосходна. На боках и на животе шерсть такая длинная, что почти достает до земли…
– Счастливый, ему не холодно, – вздыхает Блошка.
– Мускусный бык, – продолжает учитель, – ростом с ледникового человека и весит от двух до трех медведей.
– Гл-п. – Морж сглатывает слюну.
– Дедушка, как тебе кажется: он для нас не слишком большой? – спрашивает Молния.
– Дай закончить. Когда стадо подвергается нападению, самцы становятся в круг и защищают самок с детенышами, наставляя на злополучных охотников крепкие, острые рога…
В замешательстве смотрим мы на плотную стену могучих, длинношерстных быков, которые сгрудились вокруг своих малышей. И тут слышится крик Рыси:
– Глядите! Горные козы!
Мы поворачиваемся к холму. Дедушка Пузан не знает, что предпочесть.