Как только глаза клоуна закрылись, из-за дерева вышел крошечный эльф и поднёс фонарик к лицу Воттака.

— До чего же он пел сладко, — вздохнул он, разговаривая сам с собой. — Жалко, если его съест какой-нибудь дикий лесной зверь. А это, должно быть, ребёнок. — Он поднёс фонарь к рыжей голове Боба. Некоторое время он молча смотрел на спящих путников, а потом задумчиво подёргал свою серебристую бородку, поставил фонарь на землю и скрылся за дерево.

Воттак, сам не зная того, сказал чистую правду — в этом лесу жили феи и эльфы. Вообще-то они жили во всех лесах Страны Оз, но, кроме них, в лесах водилось много других созданий, в том числе и дикие звери. Но этих двух путников старый эльф решил защитить от всякого вреда. Немало волков и других зверей проходило, принюхиваясь, мимо, но эльфов фонарь ясно говорил им: «Лапы прочь!», и они, ворча, шли искать себе пропитания подальше.

Фонарик исчез с первыми лучами солнца, и Воттак с Бобом, не подозревая, каких опасностей избежали, проснулись почти одновременно.

— Вот так, — зевнул клоун, открыв один глаз и подмигивая, — мы ещё здесь. Понятно. Я-то думал, может, дома проснёмся.

Он откатился в сторонку и несколько раз отжался, чтобы размяться.

— Я часто удивлялся, почему цветочки такие неподвижные, а теперь знаю: потому что спят на земле. Я даже рад, что я не цветок, а ты, Боб?

Боб кивнул и бойко вскочил на ноги. Дул свежий ветерок, день был ясный и солнечный. Мальчик был готов к новым приключениям, а от одного взгляда на Воттака ему делалось легко на душе.

— Как ты думаешь, сегодня мы доберёмся до Изумрудного города? — спросил он, поспевая вприпрыжку за Воттаком, который направлялся к весело журчащему ручью.

— Вообще-то Мустафа говорил, что туда три дня пути, — ответил Воттак. — Но Мустафа никогда не выступал в цирке, а цирковой народ может в любое место добраться в три раза быстрее, чем обычная публика, так что я не удивлюсь, если мы будем нынче ужинать в Изумрудном городе. Эх, жаль, что я не прихватил с собой старика Билли, он бы нас донёс туда на спине.

— Это слон? — воскликнул Бобби, сделав круглые глаза. Клоун кивнул и, опустившись на колени на берегу ручья, принялся умываться. Боб последовал его примеру. Потом он разулся, чтобы поплавать, но тут Воттак вскрикнул, и мальчик замер на месте.

— Эх, зачем же я это сделал! — горестно восклицал Воттак, подпрыгивая и размахивая руками.

— Умылся, вот что! Пудру всю смыл! — Клоун указал на своё лицо, которое покраснело и заблестело от холодной воды. — А пудры у меня больше нету! У тебя случайно нет пудры, Боб? Ох ты, горюшко! И с белым-то лицом нелегко шутить, а уж с красным и вовсе невозможно. Что же с нами будет? Я больше не клоун!

Бобби ужасно огорчился — он понимал, что без шуточек Воттака им придётся нелегко. Он торопливо пошарил у себя в карманах — не потому, что ожидал найти там пудру, а просто от растерянности — и в маленьком кармашке штанов обнаружил пакетик с конфетами, который добрый пожилой джентльмен купил ему в цирке. Конфеты раздавились и слиплись, но мальчик машинально их вытащил и протянул клоуну.

— Ой, да это же зефир! — воскликнул в восторге Воттак. — Боб, ты спас честь моей профессии! Мы тщательно их сохраним. — Он похлопал себя по щекам зефириной, посыпанной сахарной пудрой, и с удовольствием рассмотрел своё отражение в воде. — Ну вот. Я опять клоун, — весело заключил он.

Боб тоже обрадовался. С напудренным лицом Воттак выглядел гораздо естественнее.

— А теперь приступим к завтраку, — объявил Воттак, слизывая с губ сахарную пудру.

Бобу очень понравилось умываться из ручья и завтракать под деревьями. Подкрепившись бутербродами маджистанского владыки, друзья бодро зашагали дальше.

— Мне почему-то кажется, что хоть сегодня от моих четырёх правил будет какой-то толк, не то что вчера, — усмехнулся клоун. — Сегодня я попробую переодевание номер три. Номер три, Боб, да будет тебе известно, это медведь. Помни нашу программу: переодевание, вежливость, шутка, бегство. Все у нас пойдёт как по маслу! — Воттак высоко подпрыгнул и от восторга стукнул ногой о ногу.

Боб подумал про себя, что вчера переодевание ничего хорошего не дало, но из вежливости промолчал. Поскольку ничто вокруг не предвещало опасности, он весело бежал по тропинке, время от времени останавливаясь, чтобы нарвать ярко-голубых цветочков, которые росли под деревьями. Лес оказался не таким большим, каким казался ночью, и через час друзья вышли на опушку. Вперёд вела узкая дорога, по обеим сторонам которой плотной стеной стояли высокие деревья.

— Что же, мы по-прежнему идём на север. — Довольный Воттак поглядел на большой дорожный указатель, висящий в начале дороги.

«На север Д», — гласила надпись.

— Интересно, почему тут стоит это Д?

— Потому что сидеть не может, — внезапно проговорил указатель. Боб разинул рот от изумления, а Воттак от неожиданности зацепился ногой за камень и шлёпнулся.

— Забыли нарисовать линеечку, на которой оно могло бы присесть, — ворчливо пояснил указатель.

— Куда идёт эта дорога? — с трудом проговорил клоун, поднимаясь на ноги и хватая за руку Боба.

— Никуда она не идёт, лежит себе спокойно на месте.

— Послушайте, — сказал растерявшийся Воттак. — Я никогда в жизни не слышал о говорящих указателях, но раз уж так получилось, что вы умеете говорить, дайте нам, будьте любезны, несколько указаний.

— Я даю только одно указание: на север. Хотите берите, хотите нет.

Воттак попробовал задать указателю ещё несколько вопросов, но ничего не услышал, кроме угрюмых отговорок. Поняв, что от него толку не добьёшься, друзья поспешили дальше.

— А может, Д означает Дороти? — предположил Боб после недолгого молчания.

— Вполне может быть, — ответил клоун, с беспокойством оглядываясь через плечо. — Но, вообще-то, эта страна очень непростая и выбирать тут не приходится. Эй, а это что ещё такое?

Дорога внезапно повернула, и путники застыли на месте. Перед ними возвышалась серая стена, такая высокая, что перелезть через неё нечего было и надеяться, и такая длинная, что обходить ее пришлось бы несколько дней. Правда, в стене было несколько тяжёлых дубовых дверей. Кроме того, на ней висела доска с надписью:

«Дверное графство. Не ошибитесь дверью».

— А какая же дверь нам нужна? — растерянно спросил клоун. Он не удивился бы, если бы доска ему ответила. Но та молчала.

— А всего их семь! — воскликнул Боб, который успел пересчитать двери по пальцам.

Путники в недоумении стояли перед стеной.

— Какая же дверь нам нужна? — повторил Воттак, почёсывая ухо.

Когда Боб и Воттак подошли поближе, они заметили, что на каждой двери висит начищенная медная табличка с надписью.

«Входа нет», — лаконично извещала первая табличка.

— Ну, эта дверь, ясное дело, нам не подходит, — объявил Воттак и быстро перешёл к следующей двери.

«Не разбудите ребёнка», — предупреждала вторая табличка. Воттак и Боб прошли мимо этой двери на цыпочках и остановились перед следующей.

«Спальня. Допуск с февраля», — сообщила третья табличка.

— А сейчас только май. Мы не можем так долго ждать. — Воттак снял шляпу и отвесил двери вежливый поклон. — Кроме того, — пояснил он Бобу, который по складам разбирал надпись на четвертой табличке, — зачем нам спальня? Мы уже выспались.

На четвертой двери висела табличка с надписью:

«Его сверкательство владетельный граф

Теодор Третий».

— Вот так-так! — воскликнул клоун. — Ещё одна владетельная особа! Знаешь, Боб, по-моему, хватит с нас владетелей, какая-то они ненадёжная публика.

«Её сверкательство графиня

Адора дю Конфитюр де ла Порт, —

извещала пятая дверь.

Нетитулованных просят не беспокоиться».

— Да уж, мы с тобой не графины, это точно, — подмигнул Воттак.

Полные любопытства, они поспешили к шестой двери. Здесь на табличке было написано коротко и ясно:

«Толкайте».

— А стоит ли? — задумался Воттак, потирая лоб. — Давай-ка лучше толкнёмся в последнюю дверь, Боб.

— Будете толкаться, как бы и самим по лбу не получить, — проскрипел неприятный голос. — Вам что, делать больше нечего, как толкать бедные трудящиеся двери?

После говорящего дорожного знака Воттаку с Бобом можно было бы и не удивляться подобной неожиданности. Но они почему-то удивились — настолько, что застыли на месте.