Просыпается Ионицэ, видит, что упустил кобылицу, и начал слезы проливать и голосить так, что и в полях и в лесах слышно было. Прибежал тут к нему хромой заяц и говорит:

— Положись на меня, мы тебе ее мигом сыщем!

Как пустился в лес тот зайчишка, собрал всех зайцев, оглядел их и узнал пришлого зайца по зубам: зубы-то у него не заячьи были, а лошадиные. Стал он пришлого зайца кусать да щипать и погнал вон из лесу. Ионицэ тут как тут, стоит, приговаривает.

— Но, ведьмина кобылица, не будь ты зайцем, а обернись кобылицей, как и была!

Стегнул он зайца уздечкой, и обратился тот в кобылицу. Ионицэ сел на нее и погнал прямо к дому. А ведьма тем часом поставила на огонь котел с водой. Закипела вода, ведьма ждет: вот вернется Ионицэ домой без кобылы, тут-то она и сварит его заживо. Как увидала, что привел он кобылицу, от злости чуть не лопнула. Прикусила язык здоровенными своими зубищами, ни словечка не сказала. Но уж зато кобылице и досталось от нее! Начала ведьма охаживать ее каленым железным прутом, самое даже пот прошиб. Потом опять наказала ей получше спрятаться, чтобы Ионицэ не сыскал ее.

На третий вечер опять поехал на пастбище Ионицэ и опять заснул, словно околдованный. Кобылица обернулась теперь старым дубом, встала посреди леса, а корни пустила на том самом месте, где спал хромой зайчишка, вот и спугнула его, беднягу.

Пробудился от сна Ионицэ, глядит — опять кобылицы нет. Загоревал он пуще прежнего. Сам видел, какая злющая бабка-то, теперь от нее и вовсе не жди добра. Но, как говорится, на большую беду и подмога велика.

Подоспели тут птица-чудодейка и хромой зайчишка и говорят Ионицэ:

— Нечего тебе сокрушаться! Вон у тебя какой крепкий посошок, стучи им по всякому дереву — и найдешь кобылицу!

Ионицэ так и сделал. Как ударил по старому дубу, тот и запрыгал, а Ионицэ говорит:

— Стой, ведьмина кобылица, обратись из дуба в кобылицу, как и была!

Обернулся дуб кобылицей, Ионицэ поехал на ней домой. Увидела его бабка, заскрипела зубами что есть силы; они у нее все и покорежились.

Так вот и год сровнялся. Ионицэ говорит бабке:

— Ну что, хорошо я тебе служил?

— Хорошо, — отвечает бабка. — Теперь идем на конюшню, выберешь себе коня, как у нас уговорено было. Только прежде поешь, а то ты, видать, голодный.

Ионицэ сел за еду, и вот, пока он угощался, залетела в окно птаха-чудодейка и шепчет ему:

— Выбирай самого захудалого коня!

После пошел Ионицэ с бабкой на конюшню, она и давай всяких коней ему показывать: и гнедых, и буланых, и серых. И велит выбрать одного.

А в самом конце конюшни стоит неказистая клячонка шелудивая, глаза бы на нее не глядели.

— Вон того коня дай! — сказал Ионицэ.

— Да как я тебе такого никудышного коня дам? — говорит бабка. — Бери другого, какого хочешь.

Ионицэ знай просит этого. Так и пришлось отдать.

Заполучил Ионицэ коня, распростился с бабкой и тронулся в путь. А конь такой заморыш, еле-еле идет со двора.

Да горевать нечего! Конь-то был не простой. Как заржал он вдруг, так и обратился в волшебного коня, хоть под облака на нем лети. Было у него четырнадцать селезенок, и потому он устали не знал.

Ионицэ вскочил на коня и только подумал, как бы ему к Иляне попасть, сразу очутился у змеиного дворца.

Иля на шла с водой от колодца, увидала Ионицэ, признала тут же, стала обнимать-целовать его.

Тотчас сели они на волшебного коня и понеслись.

Змей мигом это проведал, вскочил на коня и помчался за ними в погоню во весь дух. Видит, что не нагнать их, и давай кричать коню Ионицэ, чтобы сбросил тот его. Посулил змей коню, что будет его в молоке купать, овсом да сахаром кормить. Не сплошал Ионицэ, крикнул змеиному коню, что будет его клевером кормить и в росе купать.

Как услышал это змеиный конь, сбросил он змея наземь, расшиб на мелкие кусочки и растоптал копытами. Потом понесся во всю прыть и догнал коня Ионицэ.

Ионицэ сел тогда на змеиного коня, а Иляна Косынзяна осталась на его коне. Вот едут они дальше. Ехали, ехали по многим царствам, миновали девять земель и очутились дома. Как только воротились они во дворец Иляны, так стали гостей созывать да свадьбу справлять. Были на той свадьбе и все волшебницы из озера, пели, плясали — такого веселья ни на земле, ни на небе не знавали.

Если не умерли молодые, то и поныне живут.

Сел я на горячую головню верхом и мелю языком, сел я верхом на пилу на ржавую и поведал вам быль небывалую.

Было время, когда по земле бродили великаны-чудища. У них были громадные огненные крылья и хвосты, а чешуя сияла, как солнце. Жили они в горах, в глубоких пещерах, и, когда летали, становились невидимыми.

Эти чудища назывались змеями.

И вот случился на земле великий потоп, и все змеи потонули, потому что плавать они не умели, а долго летать по небу не могли — крылья ослабевали. Остался на земле только один змей. Он поднялся на самую высокую гору и ждал, пока воды потопа не стекут в моря, озера и реки. И вот обсохла земля, и змей тронулся в путь. Пришел он в болгарскую землю и поселился в горах, в одной пещере. Подыскал себе в служанки старую ведьму и отправился искать богатырей-юнаков.

А в то время уже родились на свет хитрецы, что побеждали не силой, а разумом.

Шел-шел змей, и повстречался ему однажды такой хитрец. Звали его Хитрый Петр. Вот змей и спрашивает его издалека:

— Эй, человек, ты богатырь-юнак?

— Богатырь, — отвечает Хитрый Петр.

— А в чем твоя сила?

— Возьму в руку камень, стисну — вода потечет.

— Не верю, — говорит змей.

— Давай потягаемся. Только сперва ты возьми камень и стисни.

Змей поднял с земли камень, стиснул его, в порошок искрошил — не течет вода.

— Ну, теперь гляди на меня, — говорит Хитрый Петр.

Нагнулся Хитрый Петр, поднял камень, а другой рукой незаметно вынул из торбы комок свежего творога. Стиснул в руке камень вместе с творогом — потекла вода.

Подивился змей на такую богатырскую силу.

— Ну, ты посильнее меня, — говорит. — Давай побратаемся!

— Давай, — согласился Хитрый Петр.

Побратались. Дальше пошли вместе. Шли-шли, дошли до виноградника. Видят: стоит среди виноградника высокая черешня со спелыми плодами. Змей был великан — рвет спелые черешни с высокого дерева и ест с ладони. А Хитрый Петр вертится вокруг ствола да облизывается — не может достать рукой до веток. Обобрал змей все ветки и наклоняет самую верхушку, чтоб и ее очистить. Тут Хитрый Петр изловчился, поймал одну ветку и принялся рвать черешни. Наелся змей, отпустил верхушку, а Хитрый Петр не успел вовремя выпустить свою ветку да и взлетел на воздух, как птица. Перекувыркнулся через черешню и шлепнулся в терновый куст. Под тем кустом дремал заяц. Испугался заяц, выскочил и — тягу.

— Что с тобой, побратим? — спрашивает змей Хитрого Петра.

— Да ничего! Увидел я зайца. «Дай, — думаю, — перепрыгну через черешню да схвачу его за уши». А заяц — наутек. Убежал, проклятый!

Змей еще пуще дивится. Пошли дальше. Шли-шли, добрались до леса. А в лесу полным-полно всякой дичи — и зайцев, и серн, и оленей. Змею захотелось есть. Вот он и говорит Хитрому Петру:

— Давай огородим лес высокой стеной, будем дичь ловить. Поймаем — изжарим и съедим.

— Ну что ж, я не прочь, — отвечает Хитрый Петр.

Засучили рукава, принялись за дело. Змей трудится по-богатырски — целые скалы таскает, одну на другую громоздит, а Хитрый Петр затыкает грязью дырочки между камнями.

Сложили высокую стену, огородили лес. Змей перелез через стену и принялся ловить медведей, волков, лисиц, серн, зайцев — всяких зверей. Ловит и в кучу складывает. А Хитрый Петр куда-то скрылся. Стал змей его кликать. Кликал-кликал, наконец Хитрый Петр показался вдалеке. Немного погодя подошел к змею с двумя малыми птенчиками в руках и говорит:

— Видишь? Я и птиц ловить могу! Не велико уменье ловить тех, кто по земле ходит. А ты попробуй поймай того, кто по воздуху летает!

И вот змей с Хитрым Петром сложили под деревом громадный костер. Змей освежевал дичь, насадил на вертелы сто оленей, двести серн, пятьсот зайцев. Изжарилось мясо, змей и говорит Хитрому Петру:

— Садись, побратим, мясо есть!

Сели. Змей ел по-богатырски, как змеи едят, — по зайцу зараз проглатывал, а Хитрый Петр еле-еле управился с лопаткой молодой серны. Смотрит Хитрый Петр на змея, завидует, хочется ему показать, что и он может есть по-богатырски. И стал он хватать громадные куски мяса. Есть не ест, только за спину себе кидает, когда змей в сторону глядит.

Настал вечер. Змей и говорит Хитрому Петру:

— Пойдем ко мне ночевать.

Пришли они в пещеру. Встречает их ведьма и спрашивает на змеевом языке:

— Это кто такой?

— Мой побратим.

— Что он за птица?