Пушистик нагнулся, заглянул в отверстие в стенке ящика и крикнул Фердинанду:

— Курятиной пахнет!

Фердинанд нетерпеливо облизнулся и мяукнул в ответ:

— Ну так тащи её сюда, чего ждёшь!

Щенок забрался внутрь и, ухватив зубами жареное куриное крылышко, потащил его за собой.

Вдруг что-то щёлкнуло, грохнуло, и отверстие, через которое он пролез, закрыла тяжёлая решётка.

— Эй, что это значит? — Фердинанд так и подскочил от неожиданности и в недоумении повернулся к Павлику.

— Это значит, что теперь вам придётся выполнять условия договора, — скрестив лапы на груди, ответил заяц.

— Какого ещё договора? Мы ни о чём не договаривались! — возмутился Фердинанд и поглядел на Пушистика — тот старался как-нибудь извернуться и выбраться из ящика.

— У нас же ничего нет, — Пушистик, не желая сдаваться, теперь грыз прутья решётки, испытывая её на прочность. — Выпусти меня, пожалуйста, и я тебе отдам то, о чём и сам не догадываюсь, что оно у меня есть, — взмолился Пушистик, которому решётка оказалась не по зубам.

— Ну, с тебя-то и в самом деле взять нечего, — мельком глянув на щенка, заяц снова повернулся к Фердинанду. — А вот у тебя есть то, что мне требуется. Отдай мне свои усы — и я покажу тебе, как открыть ящик.

— Совсем спятил? — шарахнулся от него перепуганный Фердинанд. — Никогда в жизни! Зачем тебе мои усы, своих не хватает? — и только теперь, внимательно поглядев на заячью мордочку, он увидел на месте усов одни лишь пустые дырочки.

Заяц почувствовал, что внутри у него всё закипает, а в голове зазвучало: «Павлин бритый-стриженый…»

— Считаю до четырёх! Либо ты отдаёшь мне свои усы — либо твой приятель остаётся сидеть взаперти! — пригрозил Павлик Фердинанду и, подняв кверху лапу, начал считать: — Раз!

«Бред какой-то! — Фердинанд лихорадочно пытался что-нибудь придумать. — Да чего там, надо просто найти камень побольше и разломать этот ящик!»

— Два!

Пушистик молча дрожал. Он и подумать не смел, что Фердинанд отдаст ради него свои роскошные белые усы, которыми всегда так гордился.

«А может, кинуться на него и выцарапать глаза? — всё никак не мог решиться кот. — Да нет, если он ослепнет, так тем более ящик не откроет».

— Три!.

— А может, тебе блохи нужны? Я бы штучки четыре наскрёб, а Пуш дал бы целых девять? — теряя последнюю надежду, предложил Фердинанд.

Пушистик зажмурился и жалобно заскулил.

— Четыре! — грянуло словно приговор, и заяц, повернувшись, собрался уходить.

— Постой! — Фердинанд чувствовал себя загнанным в угол. — Я тебе дам один ус.

— Или ты отдаёшь мне все свои усы, или я пошёл, — ответил заяц и сделал первый шаг.

Фердинанду почудилось, будто в его усах таятся все девять кошачьих жизней, а отдать девять жизней за одного Пуша… «И неизвестно ещё, действительно ли он — мой лучший друг», — попытался кот оправдаться в собственных глазах.

И еле слышным голосом пролепетал:

— Не отдам…

Заяц поскакал прочь и, когда за малинником уже виднелись одни только кончики его длинных ушей, крикнул издали:

— Если вдруг передумаешь, я буду ждать тебя на том самом месте, где мы встретились!

Вокруг стояла тишина, лишь изредка её нарушали птичьи голоса. Фердинанду было так стыдно, что он не смел и рта раскрыть. А Пушистик всё ещё силился перегрызть решётку.

— Наверное, мне с ней не справиться, — в конце концов сказал щенок.

— Ты на меня очень сердишься? — тихо и горестно спросил Фердинанд.

— Совсем не сержусь, — ответил Пушистик. — Я ведь знаю, что без усов тебе не обойтись.

Но Фердинанду от этого легче не стало, он чувствовал себя полным ничтожеством.

— Может, мне попробовать разломать этот ящик? Или камнем разбить?

— Не получится, он очень крепкий. — Пушистик тяжело вздохнул и закрыл глаза. — Вот была бы тут наша соседка крыса — она своими зубами что хочешь перегрызёт. Как ты думаешь, почему с нами всё время случается что-то плохое?

Фердинанд не знал, что ему ответить, а потому молча сидел рядом с ящиком и сопел. Пушистик тоже молчал, только изредка ёрзал, стараясь устроиться поудобнее, и облизывал нос. Начало темнеть.

— Хочешь, расскажу тебе про вампиров? — спросил Фердинанд, надеясь этим хоть немного развлечь Пушистика.

— Хочу, — ответил щенок, пытаясь вытянуть лапы, но ящик был слишком тесный.

— Однажды я нашёл на Свалке очень мудрую книгу, в которой изображено всё, что только есть на свете. Там, кстати, и зайцы нарисованы. Только на картинках они мирно щиплют травку и ни усов у котов не отнимают, ни щенят не запирают в ящиках. Так вот; на одной картинке я увидел настоящее страшилище. Эта ужасная тварь мордой смахивает на крысу, только уши у неё вдвое больше. А ещё на спине у неё растут два крыла, но не такие, как у ворон, а голые, совсем без перьев, похожие на засохшую куриную кожу. И эта тварюга садится коню на спину и пьёт кровь, — последнее слово Фердинанд произнёс еле слышно и огляделся. — Вампиры эти живут повсюду, но днём их не увидишь, они прячутся зато ночью они выбираются наружу и так и норовят прыгнуть на спину, а потому лучше всего спать животом кверху Я несколько раз пробовал так ложиться, но уснуть ни разу не смог, страшно неудобно.

— Ты что, видел такого вампира на Свалке? — Пушистику в это не верилось.

— Ну, я не то чтобы вполне был в этом уверен, но несколько раз, кажется, почти видел. Знаешь, мне совсем не хотелось бы нос к носу столкнуться с такой крысой, да ещё летающей.

— Не думаю, что на Свалке мог бы жить хотя бы один вампир. Кроме того, там и коня ни одного не было — так на кого же вампиру запрыгивать, ни у кого из местных нет такой широкой спины, — рассуждал вслух Пушистик.

— Ты хочешь сказать, что моя спина хуже конской? — возмутился Фердинанд — и тут же понял, что увлёкся. — Может, ты и прав, она и в самом деле раза в два поуже. Ну и хорошо, а то я всё думаю, как бы приучиться спать на спине.

Фердинанд услышал, что Пушистик начал ровно посапывать. «Уснул, — подумал кот, — надо бы и мне вздремнуть». Он внезапно почувствовал, как сильно устал, и к тому же вокруг было совсем темно. Кот осторожно забрался на ящик, в котором спал Пушистик, ощупал себя, убедился, что усы всё ещё на месте и мгновенно провалился в сон.

— Фер… Фердинанд… — позвал Пушистик едва слышно. — Фердинанд, ты где?

— Тут я! — кот мгновенно проснулся и соскочил с ящика. — Я здесь, что случилось?

— Мне кажется, я… умираю… — грустно сказал Пушистик и закрыл глаза.

— С чего ты взял? Почему умираешь? — Фердинанд перепугался и кинулся к Пушистику. — Нос не горячий, всего лишь чуть тёпленький, и дышишь совсем легко, значит, пока точно не умираешь, — говорил кот, чувствуя, что сердце сейчас выскочит у него из груди.

— Я уже совсем не чувствую лап и хвоста, хочу ими пошевелить, а не могу. Наверное, это означает, что я скоро умру.

— Не умирай пока, хорошо? Я сейчас что-нибудь придумаю! — Фердинанд бестолково носился вокруг ящика, голова у него была совершенно пустая, в ней только с бешеной скоростью что-то стучало: «Тук, тук, тук».

И тут Фердинанд вспомнил про зайца Павлика.

— Если я открою ящик, Пушистик точно не умрёт! — подумал он и поглядел на щенка.

Вид у Пушистика был жалкий.

— Подожди, я мигом обернусь! — крикнул Фердинанд Пушистику и рванул напролом через кусты.

Едва рассвело, лес только начал просыпаться. Кое-где сонными голосами перекликались дрозды, изредка пролетала, жужжа, заблудившаяся муха. Никто никуда не спешил, и лишь Фердинанд летел сломя голову. Продравшись через кустарник, он одним прыжком перемахнул через стремительный ручеёк и оказался в берёзовой рощице. Молоденькие берёзки, куда ни глянь, и слева, и справа, росли совершенно одинаковые: высокие, стройные, с белыми стволами.

Фердинанд растерялся. «Кажется, здесь», — потоптавшись на месте, он взял правее и снова припустил во весь дух, потом вдруг остановился, огляделся и помчался влево. Так он бежал и бежал, пока не выбился из сил. Запыхавшийся Фердинанд сел, привалившись к обомшелому пню, и понял, что заблудился и уже не знает, куда идти. Кот в отчаянии повалился на траву и зарыдал. «Тупой воображала и жадюга, — ругал он себя. — И чего пожалел — нескольких усиков? Да все эти усы, все двадцать три волоска, не стоят и кончика хвоста Пушистика! А теперь из-за этого мой лучший и единственный друг должен умереть!

МОЙ ПЕРВЫЙ САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ ДРУГ! До чего же я вас ненавижу!»

И Фердинанд, зарыдав ещё громче, принялся рвать на себе прекрасные белые усы.

— Ну, ну, не надо портить хорошую вещь, — внезапно услышал он прямо у себя над ухом.

Подняв голову, кот увидел перед собой зайца Павлика.