Но псы-волки уже не слышали её. Отчаянно завывая, они скрылись в зелёной чаще.

— Друг мой, ты истекаешь кровью, — сказала льву Белинда. — Идем к моей госпоже, она быстро залечит твои раны.

Тем временем остальные путники выбрались из-под земли, радуясь свету и голубому небу.

С грустью посмотрела Алина на истоптанный холм, на красные от крови маргаритки.

— Один хороший ливень, и они опять станут белыми, — успокоил ее Всевидящий. — А трава распрямится.

— Купол, золотой купол! — с изумлением сказала Алина, указывая на церковь за грядой тополей. — Ведь она был разрушена! Ещё девчонки говорили. Да я и сама видела. А теперь…

И правда, из-за зелёных острых верхушек деревьев поднималась стройная церковь, а золочё-ный купол разбрасывал сияющие лучи.

Неожиданно откуда-то издалека послышался нарастающий свист, грубые голоса.

— Вот этого я боялся больше всего, — прошептал Всевидящий.

Небо потемнело, помрачнело, будто над лесом растянулась грозовая туча. Приближаясь к беглецам, сбивая верхушки молодых деревьев, летела стая безобразных карликов верхом на летучих мышах.

— Их зубы прокусывают даже камень, — пробормотал Всевидящий. — От них нет спасения…

Послышалось тихое печальное пение. По дороге мимо холма шла толпа людей в тёмных скорбных одеждах. Каждый держал в руке горящую восковую свечу. Впереди мужчины несли тяжёлый гроб, до половины укрытый обветшалой парчой.

За гробом шёл старый священник. Он был такой худой и измождённый, что казалось, под церковным облачением тело его совсем иссохло. Такими же, похожими на тени, были монахи в чёрных одеждах, идущие вслед за ним.

Дальше растянулась толпа. Низко опустив головы, шли сгорбленные старики, женщины в старинных длинных платьях. Дрожали огоньки свечей в их руках.

Между тем чёрно-серая стая всё приближалась. Теперь уже можно было разглядеть зловеще усмехающиеся лица безобразных карликов, оседлавших летучих мышей.

— Что же теперь будет? — еле вымолвила Алина и умолкла.

Она скользнула в толпу монахов, пробралась к идущему впереди священнику. Алина хотела схватить его за руку, но почувствовала, что не может нащупать его руку в рукаве его тёмного облачения.

— Они убьют меня и моих друзей, — Алина хотела заглянуть ему в лицо, но оно было закрыто низко надвинутым капюшоном.

Священник перекрестил её и дал ей тонкую горящую свечу. Алине показалось, эта свеча согрела её всю, и вдруг леденящий ужас отступил и оставил её.

— Пусть серебряные братья помогут нести гроб. Он непосильно тяжёл, а несут его древние старики, — голос священника был слаб, как лёгкое дуновение ветра.

Серебряные братья низко поклонились, подошли и подставили плечи, помогая нести гроб.

Маленький Гном пристроился возле сгорбленной полуслепой старухи, ковылявшей последней. Она с трудом переставляла ноги, стараясь не отстать от других.

— Ишь ты, кроха, совсем маленький, в школу-то хоть ходишь? — ласково проговорила старушка, поправляя на голове белый платок в синий горошек. Она сокрушённо вздохнула. — Что говорить, хороший человек был старый кузнец. Царство ему небесное! Лошадь подковать, замок сделать — всё к нему. А с бедняка не возьмёт и медного гроша. Только вот одно не пойму! Никого я нынче не узнаю. Вон вроде впереди идет печник. Так ведь он уже помер сколько лет назад. Видно, совсем я стала слепой, да соображаю неладно. А что ты дрожишь, дитятко, дай я тебя платком укрою!

Тихое пение звучало не умолкая. Но всё громче слышались звериные голоса безобразных карликов, их злорадный хохот.

— Задуем свечи! Перво-наперво задуем свечи! — вопили и хрипели карлики. — Доберёмся до девчонки. Хватайте девчонку!

Огонёк свечи заколебался в руке Алины, клонясь набок, грозя потухнуть. Безобразные карлики опускались всё ниже, переглядываясь и кивая друг другу. Можно было рассмотреть их длинные острые зубы. Того гляди, они накроют всех, как несущая смерть туча…

В это время траурная процессия поравнялась с открытыми дверями церкви. Тёплый свет лился от алтаря. Алина увидела изумрудный и гранатовый блеск лампад, подвешенных перед иконами.

Безобразные карлики уже готовились ринуться вниз на идущих, но вдруг, перекрывая все звуки, громко и торжественно зазвонил большой колокол на колокольне. Казалось, его ясный, гулкий звон оградил всех прозрачной, невесомой стеной. И, налетая на эту невидимую преграду, безобразные карлики с визгом и воем падали на землю. Они со стуком раскалывались на куски, как глиняные. Мелкие обломки тонули в густой траве.

Всё вокруг посветлело, и певучий звон колокола, казалось, заполнил всё небо.

Алина, оцепенев, смотрела, как безобразные карлики грудами падают на землю. А когда оглянулась, то увидела, что старого священника и монахов больше нет перед церковью. Они так быстро ушли, будто исчезли, растворились в ясном звоне колокола.

Гроб кузнеца уже стоял посередине церкви, окружённый молящимися. И молодой священник, открыв небольшую книгу в золочёном переплете, читал молитвы.

Поправляя на голове белый платок в синий горошек, мимо Алины в открытые двери проковыляла подслеповатая старушка.

— Хороший был человек. Царство ему небесное, — бормотала она на ходу. Под её изношенными башмаками хрустели остатки развалившихся на куски безобразных карликов.

Гном потянул Алину за руку:

— Ну, что ты стоишь? Тётушка, я думаю, уже давно ждет свой утренний кофе. И попугай, наверно, уже много раз звонил в колокольчик. Пошли!

Людей в церкви всё прибывало. Алина посмотрела на скорбные, суровые лица мужчин, на заплаканных женщин и заторопилась вслед за Гномом.

Они прошли молодую берёзовую рощу, где каждый листок трепетал от тёплого ветра. А вот и тётушкин дом, облезлый, покосившийся.

— Ай-яй-яй! — покачал головой Гном. — Калитка висит на одной петле. Что за непорядок!

Только один из безобразных карликов долетел до замка Чёрной Королевы. Летучая мышь с вывихнутым крылом упала на ковер.

— Твоё войско погибло, о Королева, — прохрипел карлик. — Я последний…

— Этого следовало ожидать, — лицо королевы потемнело. — Ведь кольцо ещё у девчонки… Что ж, видно, настало время мне встретиться лицом к лицу с моей младшей сестричкой!

Чёрная Королева достала с полки старинную книгу с позеленевшими медными застёжками.

— Страшные заклинания начертаны на страницах этой книги. Ещё никто не мог им противиться. Эй, слуги, укутайте меня покрывалами. Я спешу!

Слуги торопливо и покорно стали накидывать на неё покрывала из тончайшего чёрного шёлка. Скрылось её мрачное, ослепительно прекрасное лицо.

— Да, мы были сёстры и вместе играли в куклы, — проговорила Королева, поправляя покрывала. — Но я выбрала единственно правильный путь, ведь зло всегда сильнее добра. Потому меня всегда влекут к себе темнота и мрак. А ты, дурочка, вечно тянулась к свету. Сегодня я задую твой свет, твою жизнь! Эй, слуги, распахните окно!

Слуги поспешно повиновались.

И Чёрная Королева, прижимая к груди книгу с позеленевшими медными застежками, вылетела в окно. Чёрным облаком обвили её тонкие покрывала.

Между тем в маленьком домике на окраине посёлка царила ужасная суматоха.

— Где мой кофе? — слышался то и дело сверху скрипучий недовольный голос. Попугай отчаянно звонил в колокольчик. — Долго мне ещё дожидаться? Кольцо можешь положить на блюдечко.

Алина поскорей поставила кофейник на электроплитку.

— Не проморгай, — предупредил Гном, — а то через край побежит.

Гном подал Алине большую надколотую чашку.

— Сливок, сливок побольше! Она так любит.

Алина налила сливок, сняла с пальца тускло блеснувшее кольцо, осторожно положила его на блюдечко. Кольцо соскользнуло с её пальца легко, без усилия, как будто стало ей велико.

Алина, боясь расплескать кофе, заторопилась вверх по расшатанной ветхой лестнице.

— Доброе утро! — Алина поставила кофе на убогий столик перед закутанной в покрывала старухой.

Из-под белых покрывал выпросталась старая сморщенная рука с позеленевшими ногтями и взяла чашку.

Послышались хлюпающие глотки.

— Значит, ты все-таки раздобыла кольцо, — глухо донеслось из-под покрывал. — Выходит, ты не так глупа, как я думала.

Алина вспомнила, сколько страху натерпелась она в Чёрном Замке, вспомнила всё, что пережила, и ей стало обидно.

Вот тебе! Даже «спасибо» не сказала. Она, вроде, и про кольцо забыла. Похоже, этой тётушке на всё наплевать.

Тут девочка увидела золотогривого льва. Он, положив голову на лапы, спокойно дремал у ног старухи.