Похолодев от ужаса, Рик уставился в темноту. Это что, клыки? Крылья? Непередаваемые изгибы кожи…?

И вдруг он понял. Летучие мыши-вампиры. Они были полностью окружены кровососущими летучими мышами-вампирами!

Это был пугающий момент. Все, что он когда-либо читал о вампирах, вспыхнуло в его памяти: как они высасывают кровь из человеческой шеи, пока те спят; как они грабят могилы; как они живут в темных и жутких местах; как они терроризируют всех, кто видит их. Наверно, он закричал, не осознавая этого, потому что безумные красные глаза закрылись. Злорадствуя. Ожидая.

Хамфри рядом с ним зашевелился и сел, потирая ядро с цепью на лодыжке. Потом, до того, как Рик успел остановить его, он кинулся вперед — прямо к самым огромным ужасным таращившимся глазам.

— Кузина Сюзи! — закричал он. — Это я! Хамфри! Хамфри Ужасный!

Красные глаза закрылись, снова открылись — и самая огромная летучая мышь-вампир вылетела на свет угасающего костра.

— Святые небеса! Неужто это сынишка Мейбл! — воскликнула Сюзи Пиявка. Она присмотрелась и рассекла его эктоплазму своими ужасающими клыками. — Да, мое бедное дитя, ужаснее ты не становишься.

— Я еще стану, — ответил Хамфри, вздыхая. Он страстно желал, чтобы ему не делали одно и то же замечание все подряд. — Это Рик, кузина Сюзи. Он человек, и он собирается найти для всех нас место для жилья.

— Человек, да? — сказала Сюзи Пиявка. — Приятно познакомиться. — Она медленно приблизилась. — Очень приятно познакомиться.

Рик старался сделать вид, что ему тоже приятно, но не мог. Быть в окружении привидений — это одно, но в окружении кровососов — другое. И когда Сюзи приблизилась к нему, все, что он смог сделать — это не отбежать в сторону.

— Вообще-то, это Убежище — как раз то, почему я здесь, — поведала Сюзи. — Я слышала кое-что от одной маленькой летучей мышки, которая пролетала вчера.

— Сюзи! — прозвучал крик из мшистой лощины. Появилась Ведьма, от волнения пахнувшая гнилыми бараньими мозгами, тухлыми яйцами и мертвыми червями одновременно — и они с летучей мышью начали обнимать друг друга, образовав клубок черных крыльев, носов, бородавок и когтей.

— Ну кто бы мог подумать, — говорила Ведьма снова и снова. — Какая радость, какая радость. Как мальчики?

Вампирша повернулась.

— Пьяница! Глотун! Сифон! Фред! Идите сюда! — позвала она. И четыре пары глаз вспыхнули и вылетели на свет костра.

— Хорошие мальчики, — сказала Ведьма. — Но худенькие.

— Худенькие, Мейбл? Не просто худенькие. Тощие. Умирающие от голода.

Она ткнула того, кто был ближе к ней, в живот.

— Глотун, нарекла я его, — горько сказала она. — Этот ребенок не сделал ни одного приличного глотка свежей теплой крови с тех пор, как родился.

— Слышал, дела у вас идут плохо, — сказал Скользящий Килт, присоединяясь к ним. Он никогда не мог заснуть, если Ведьмы не было рядом.

— Плохо! Они ужасны. Невероятны. Вы же знаете нашу долину. Какие чудесные там были земли. Множество пухлых фермерских жен, здоровые молодые пастухи, чистенькие пастыри. Деревни с мясниками и пекарями, спящими с открытыми окнами — о, еды было много! Один-два укуса каждую ночь — и мы, вампиры, были счастливы настолько, насколько нельзя было и мечтать.

— Вы хотите сказать, что залетали внутрь и ночью пили человеческую кровь? Вы правда это делали? — спросил Рик, пятясь назад.

— Конечно, делали, — ответила Сюзи, сердито глядя на Рика. — А чего ты ждешь от кровососущих вампиров, если не высасывания крови? Людей никогда не поймешь. Вампир, знающий свое дело, оставляет дырочку, не больше комариного укуса.

— Я все равно думаю, что это отвратительно.

— Ах, значит, ты так думаешь? А скажи-ка на милость, что это у тебя на ногах? — спросила Сюзи, сверкнув глазами.

— Ботинки, — удивленно ответил Рик.

— Вот именно. Без сомнения, кожаные. Из коровы, осмелюсь заявить. И я предполагаю, что ты сначала подошел к корове и сказал: «Извините, Мадам, но не будете ли вы так любезны умереть, чтобы у меня была пара ботинок?»

Рик вспыхнул. Он не думал об этом с такой точки зрения.

— А что ты ел на завтрак перед отъездом? Бекон, полагаю. Из свиньи.

Рик кивнул.

— Точно, — сказала Сюзи. — Более того, у тебя не хватило манер, чтобы пойти к той свинье и откусить от нее лишь маленький кусочек, чтобы она могла продолжать жить. О, нет. Вам нужно было убить целое животное и нарезать его на кусочки. Право же, человеческие существа меня утомляют.

— Рик — мой друг, — сказал Хамфри Ужасный, ласково кладя свои костлявые пальцы на плечо Рика.

Рик не заметил этого. Слова Сюзи потрясли его. Но разве возможно не носить обувь или не есть мяса? Некоторые люди — вегетарианцы, он знал это, и кто-то, может быть, сможет носить кеды. Но чтобы никакого хрустящего цыпленка, хот-догов, свиных отбивных…?

— Так что же произошло в долине? Почему дела пошли плохо? — спросила Ведьма.

— Ну, во-первых, люди стали уезжать. Им хотелось работать в городах. Там лучше платят. Бинго. Кинотеатр. Больше возможностей, говорили они. Каждый день можно было увидеть, что какая-то семья собирает вещи и уезжает. Любимые, сытные ужины просто загружались в свои машины и уезжали, — она вздохнула. — Но это еще не все. Знаете, что они теперь сделали?

Все покачали головами.

— Заводнили все место. Построили огромную бетонную дамбу с каждого края. Создали резервуары. Говорят, это чтобы обеспечить водой фабрики на юге.

— Боже мой, — произнесла Ведьма. — Боже, Боже, Боже.

— Можешь снова это повторить, — сказала Сюзи. — Там не осталось ни одного теплокровного человека. Только вода и несколько мерзких рыбешек.

— Вы ведь не можете питаться рыбой, да?

— Мы пытались, Мейбл, мы пытались, — печально ответила вампирша. — Но ведь рыбы хладнокровные. Мы отморозили себе все животы. Мой бедный старый дядя Чак — помнишь его? — умер после того, как высосал кровь из одной дьявольски холодной форели в прошлом январе. Заболел пневмонией. Говорю тебе, Мейбл, мы так больше не можем.

— Но чем вы будете питаться, Сюзи, если пойдете с нами? Там, в убежище, не будет людей.

— Коровы сгодятся. Вы же наверняка сможете содержать одну или две коровы?

— Вы не можете сосать кровь у… — начал Рик.

— Да ну, неужели? — Сюзи повернулась к нему. — А если бы ты был коровой, что бы ты выбрал? Пару укусов ночью, пока ты спишь, или людей, мнущих, сжимающих твое вымя и забирающих все молоко, которое ты бережешь для своего теленка?

Рик вздохнул. Спорить с Сюзи Пиявкой было очень трудно.

— Дело не только во мне, — сказала она, и ее голос изменился, стал мягким и по-матерински нежным. — Мальчики и я, мы-то как-нибудь протянем. А вот… в общем, взгляните.

Она пошарила под дряблой кожей у себя на животе, и из того, что было похоже на кожаный мешочек, вытащила что-то и протянула им.

— О, — воскликнула Ведьма, и волоски на ее длинном носу задрожали от волнения.

Они увидели крошечную вампирскую летучую мышку. Ее маленькое личико было не больше ногтя Рика, а крылья были настолько хрупкие и тонкие, что сквозь них можно было увидеть свет костра. Почувствовав холодный ночной воздух, маленькое создание открыло крошечный ротик и издало жалостный мяукающий звук.

— Это моя Малютка. Моя Малышка Роуз. И я не думаю, — сказала Сюзи, ударившись в слезы, — что она выживет.

Спустя час в маленьком лесу снова стояла тишина. Привидения вернулись ко сну. Пьяница, Глотун, Сифон и Фред устроились на ветках огромного бука, а их мама, чуток похрапывая, лежала между его корнями.

Только Рик никак не мог заснуть. Он сидел, обхватив колени руками, смотрел на тлеющие угольки костра и думал о тех вещах, что сказала Сюзи Пиявка.

Спустя какое-то время, он слегка кивнул и встал на ноги. То, что он решил совершить, было трудным, очень трудным, но он все равно собирался это сделать. Он вспомнил, как читал о человеке, который тренировал блох для блошиного цирка и который позволял им кормиться на его руках. А еще был натуралист, который отправился изучать пиявок в Африке и который часто стоял в реке и давал им пить его кровь.

Тем не менее, он слегка дрожал, подходя к куче буковых листьев, на которых спала Сюзи Пиявка. Вспомнилось все, что он слышал о вампирах, все эти зловещие истории…

Сюзи лежала на спине, ее клыки тянулись к звездам. Очень осторожно, очень медленно Рик нащупал мешочек на ее животе. Да, там была Роуз — мягкий, болезненно хрупкий комок кожи и когтей… Он начал вытаскивать ее, замирая каждый раз при малейшем движении Сюзи. На это ушло много времени, но, наконец, он ее вытащил, и теперь она лежала, скорчившись, на его ладони. Он чувствовал пальцами, как быстро бьется ее сердце.