— Сдержанность! Где ваша выдержка? — шипела на нее из-под вуали леди Сибия.

В дальнем конце колонны, где шли скорбящие с простыми белыми лентами на рукавах, можно было видеть гномов, а Тэмми с Кашем затерялись среди посудомоек и натирщиков льда. Эти странные уродливые создания, в одежде из мешковины, подвязанной веревками, уныло шаркали по снегу, согнувшись в три погибели.

В царящей тишине до Тэмми доносились обрывки их испуганного шепота.

— Как-то нам будет под властью этой девочки? — шипел чей-то голос сбоку от Тэмми.

— При чем тут девочка? — отвечал другой. — Она еще слишком мала. Власть перейдет в руки лорда Тэрболта, по крайней мере до тех пор, пока принцесса не станет старше.

— А что если власть придется ему по вкусу?

— Тише! Это уж не нашего ума дело. Сначала надо попрощаться со старой Королевой.

Ветер швырял пригоршни снега в лица скорбящим, трепал волосы людей и шкуры волков. Внезапно разыгрался буран. Кто-то сказал, что так оно и должно быть, другие шептали, что это последняя магия умершей Ведьмы. Никто и не подумал ускорить шаг; той же мерной поступью скорбящие снесли тело умершей к реке, где уже ждала королевская ладья, которая стояла здесь с того самого дня, когда старая Королева впервые почувствовала себя больной.

Воины бережно положили тело Ведьмы на палубу и в скорбном молчании сошли на берег. Оловянный Нос вытащил меч и перерубил канат. Послышался громкий хлопок, как будто встряхнули ковер: парус развернулся, и все увидели на нем королевский знак — черную снежинку, которой не страшен свет тысячи солнц.

Затем, на глазах у скорбящих, течение подхватило ладью и понесло ее прочь от берега, на середину реки.

Увидев это, принцесса Агна обезумела от горя. Если бы не Оловянный Нос, она бросилась бы в воду и поплыла вслед за ладьей.

Вырвавшись из рук генерала, принцесса бросилась прочь, волки устремились следом за ней, и всю ночь они пробегали вместе, воя и беснуясь под луной.

— Королева умерла! Да здравствует королева!

На протяжении следующих дней Тэмми много раз слышал этот клич. Он даже напевал его Кашу, и медвежонок, не понимавший смысла слов, радостно вилял хвостиком.

Смерть старой Хаггот привела к огромным переменам.

Когда на рассвете принцесса Агна вернулась в замок, все были поражены ее спокойствием и самообладанием. Те, кто ее видел, рассказывали, что глаза у юной королевы все еще были красные, но она не проронила ни слезинки. Волки почтительно шли рядом с королевой, а в длинных коридорах воины опускались перед ней на колени и склоняли головы.

Агна больше не вернулась в детскую. Гномы и игрушки были забыты. Тэмми слышал, что девочка поселилась в королевских покоях. Он только однажды видел ее в большом зале, где королева сидела на троне, откусывая крошечные кусочки сырого мяса. Когда мальчик слишком долго смотрел на королевский трон, глаза у него начинали болеть от сверкания ледяной короны. Казалось, девочка совершенно растворилась в великолепии льда, что безмерно радовало лорда Тэрболта и его супругу.

— Ваше величество, — шептала леди Сибия, приседая в низком реверансе, — я холодею от счастья, видя, как вы похожи на свою покойную мать!

Агна холодно отвечала:

— Ее закон — мой закон. Ни дюйма льда не должно быть отдано пагубной оттепели. Служите мне, и вы убедитесь в том, что так оно и будет.

Леди Сибия так и трепетала от счастья. Она не сомневалась, что Агна станет великой королевой, а возможно, даже превзойдет свою мать.

Гномам новая жизнь быстро наскучила. Они так привыкли быть игрушками принцессы, что, лишившись своей хозяйки, не знали, чем заняться, и целыми днями ссорились. Если повода не было (что бывало крайне редко), то спор начинал Червоух, а остальные безжалостно щипали маленького Коббли, если тот осмеливался открыть рот. Честно говоря, Тэмми все это порядком надоело.

Он предпочитал проводить время с Кашем. Медвежонок никогда не спорил о том, у кого длиннее ресницы, кто может дольше не дышать или кто первым проснулся. С Кашем было гораздо интереснее, и хотя летать он по-прежнему не мог, Тэмми было просто приятно, когда медвежонок топает рядом с ним.

Каждый день Тэмми обязательно поднимался с Кашем на крышу замка. Выходить туда стоило хотя бы для того, чтобы полюбоваться видом: башенки торчали у них под ногами, вздымаясь ввысь, словно застывшие ракеты, еще ниже расстилались заметенные снегом поля, а за ними тянулись леса, далекие, как горы.

Но у мальчика была еще одна причина выходить сюда. Тэмми понимал, что Каш должен научиться распознавать ветра — ведь для летучего медведя они так же важны, как океанские течения для китов и дельфинов. Ветра отличались друг от друга, как цвета в солнечном спектре. Северный ветер был черным, а южный — желто-зеленым; восточный ветер был синим, а западный — коричневым с оранжевыми крапинками. Промежуточные ветра смешивались из основных.

В один такой день, когда влажный черный нос Каша знакомился с серо-лиловым северо-западным ветром, кто-то окликнул Тэмми.

Он резко обернулся и увидел Агну. Она стояла чуть выше, босиком на снегу. На какой-то миг Тэмми показалось, что он видит перед собой обычную девчонку во взрослой одежде, а вовсе не великую королеву Ведьмогорья. Но он вовремя вспомнил, с кем имеет дело, и низко поклонился, спустив с рук Каша. Медвежонок вопросительно поглядел на него, не зная, рычать ему или вилять хвостиком.

Агна опустила взор.

— Этот медведь… Он еще не летает?

Тэмми ласково погладил Каша, словно вопрос королевы мог обидеть медвежонка.

— Нет, ваше величество. Должно пройти время, прежде чем крыло срастется.

— Правда? — Агна вздохнула и посмотрела в сторону, словно ей было вовсе не интересно.

— Но он с каждым днем становится крепче, ваше величество.

— Вот как?

— И ест все больше рыбы.

— В самом деле?

— Надеюсь, очень скоро он снова сможет летать.

— Да.

— Не хотите ли… не хотите погладить его, ваше величество?

— Нет! Нет, спасибо.

Повисло неловкое молчание. Тэмми улыбнулся. Он ждал, что Агна вот-вот рассмеется и перестанет изображать королевскую особу.

Но Агна лишь склонила голову набок и удивленно посмотрела на мальчика.

— Почему ты улыбаешься?

— Просто так, ваше величество. Я вдруг подумал, что мы с Кашем каждый день бываем на крыше, но никогда раньше вас тут не видели.

— Это потому, что я занималась исследованием, — с готовностью пояснила Агна. — Первая обязанность королевы состоит в том, чтобы обойти все комнаты замка, дабы в нем не осталось никаких секретов, которые впоследствии могут быть использованы против ее королевского величества! — она неожиданно доверительно понизила голос. — Знаешь, Тэмми, я видела столько такого, что ты просто не поверишь! Да вот сегодня утром я… Ой, я ведь не должна ничего тебе говорить! Понимаешь, я королева, и есть вещи, которые предназначены только для королевских глаз!

Тэмми показалось, что она почти забыла о своей короне и стала обычной девочкой, которой хочется поделиться своими секретами. И он был прав. Агна очень хотела рассказать ему о комнате, в которой был заточен ледяной дракон, и о комнате, где в стены вморожены тысячи сверкающих рыбок из драгоценных камней. Она видела комнату с желтым льдом, который был старше, чем сама земля, и комнату в которой входов было больше, чем выходов. В этой комнате хранились три великие магические книги старой Ведьмы: первая учила повелевать снегом, вторая — морозом, а третья — льдом.

— Я уверен, что вы поступили правильно, ваше величество, — сказал Тэмми и, не удержавшись, добавил: — Впрочем, тайны королевского замка недоступны разумению рыбацкого сына, который ухаживает за королевским медвежонком.

Тэмми надеялся, что она поймет его шутку и хоть немножко улыбнется. Но когда он поднял глаза, то увидел, что Агна даже не смотрит в его сторону.

— Что это за шум? — резко спросила она.

В мгновение ока она вновь стала царственной и неприступной. Перегнувшись через зубчатую стену, Агна смотрела куда-то вниз. Тэмми подхватил на руки Каша и тоже поглядел. Внизу, на заснеженной равнине он увидел гномов, возвращавшихся из леса с охапками хвороста в руках. От мыслей о предстоящем костре гномы так расслабились, что даже на время перестали ругаться друг с другом. Они шли и громко потешались над Коббли, который постоянно падал в снег. В конце концов, их отвратительные вопли, неподобающее уханье и неприлично громкий хохот привлекли внимание королевы.

Тэмми помрачнел. Сколько раз он предупреждал Червоуха, чтобы тот был осторожнее? Раньше, когда гномы должны были развлекать принцессу, они таскали из леса по несколько прутиков за раз. Но теперь, когда никто не спрашивал, куда и зачем они ходят, гномы потеряли бдительность, а сейчас и вовсе волочили за собой тяжелое бревно!