Она решила рискнуть. Подраться-то всегда успеется!

– Тогда слушай мою загадку! – торжественно провозгласила Плесси. – Скользкое, щипливое и трудолюбивое! Что это такое?

И она преспокойно улеглась на воду, искоса поглядывая на тролля сквозь щёлки прищуренных глаз.

Монстр глубоко задумался. Ей показалось, что слышит, как в его каменной башке с неимоверным трудом крутятся-вертятся, цепляя шариками за ролики, мысли.

Шёл час за часом, а тролль даже ни одного предположения не смог высказать. Да и где ему было отгадать, если саму Плесси девочка только недавно научила… мыться целебным подводным илом. И даже в первый раз помогла ей, когда Аида с Ахром чебурахнулись с её спины в воду. Но плезиозавр даже и думать об отгадке боялась. Тролль ведь мог прочитать её мысли…

Тем временем первые лучи солнышка, выскочив из-за горы, как чёртики из коробочки, застали врасплох задумавшегося каменного монстра. Теперь и в самом деле каменного.

Вот он, ответ на невысказанный вопрос, который сумела поймать за хвост и проглотить Плесси. От первых же попавших на тролля малюсеньких солнечных зайчиков монстр погиб! Теперь бедняга так никогда и не узнает отгадку. А она такая простая: это же мыло из ила. Может быть, кто-то хочет поспорить с плезиозавром? Тогда пусть попробует помыться илом даже земного Мёртвого моря, не говоря уж об озере Биармии! Вот уж, на самом деле, кто скользкий и щипливый! Ну, а насчёт трудолюбия, это кто как любит мыться. Сам-то ил не возражает, чтобы им мылись хоть до посинения. А вот тролли, похоже, никогда не делали этого!

Плесси за всю ночь и сама не сомкнула глаз. Где уж там, когда вот-вот съедят заживо… Зато теперь можно спать с чистой совестью. Она победила в честной борьбе, и не силой, а умом! Правда, так скоро можно совсем в сову превратиться. Зато в живую!

Плесси так перенервничала в прошлую ночь, что весь день проспала, как убитая. Хоть, бери её голыми руками! Разбудила плезиозавра чарующая музыка. Звучала она совсем тихо, но, казалось, пронизывала весь воздух. В такт звукам вибрировал лес, вода и даже сама Плесси. Она подняла голову, пытаясь определить направление источника звука, и потихоньку-полегоньку двинулась в ту же сторону. Это была не только музыка. Всё пространство было заполнено и мелодией без слов. Она выражала такое горе и муку, такую сердечную тоску, что даже у Плесси, плезиозавра с планеты Встречного мира Биармии, из больших жёлтых глаз с непроницаемыми чёрными зрачками тоненьким ручейком заструились слёзы. Она даже не замечала их, хотя ничего уже не видела впереди себя. Да и зачем ей в эти минуты было нужно зрение. Она слушала музыку не слухом, а сердцем. Плесси вспоминала далёкую планету, родную реку, девочку, ради которой она отважилась на это невозможно дальнее путешествие, полное таких невероятно опасных приключений. Она даже не заметила, как покинула реку и выползла на отлогий берег. Очнулась лох-несская красавица, только когда затихли последние аккорды музыки и звуки мелодии. А что бы произошло с музыкантами и певцами, если бы они заметили бейтира? Что бы стало с самой Плесси? Но «цыганское счастье», её удачливая судьба, снова не покинуло плезиозавра. Остановившись у последней черты, отделяющей кусты можжевельника от лунной поляны, она увидела тех, кто так невыносимо пронзительно играл на самых тонких струнах её нечеловеческой души.

На поляне собралось около двухсот чело… Нет, не людей. Или не совсем людей! Эти почти люди были невысокого роста, такие изящные, что казались даже хрупкими. Темноволосые и бледнокожие, они обладали каким-то неземным очарованием. Пронзительные тёмно-зелёные глаза оттенялись одеяниями свободного покроя всевозможных зелёных тонов. Но одна из них была самой-самой прекрасной. Это – королева эльфов.

– Мы пришли в этот мир, чтобы спрятаться от людей. Эльфы теряют своё волшебство, становятся похожими на них. В нас почти ничего не осталось от сидов, высших эльфов Волшебного мира, – вела свою грустную мелодию речи королева.

Они разговаривали между собой на тонком, певучем и мелодичном языке. Но Плесси не нужно было знать его, она просто понимала мысли эльфов, так они называли себя. Оказывается, у них случилось огромное горе, Волшебный мир покинул ещё один рыцарь-эльф. Несмотря на все преграды, все старания королевы эльфов, ещё один её рыцарь ушёл в мир людей, к человеческой девушке. Он как раз и был стражем этого леса.

– Не спорю, она прекрасна, – продолжала королева. – Я превращала рыцаря в ящерицу и в змею, жгла его раскалённым железом. Всё оказалось напрасным. Он всё-таки выбрал людей. А девушка не отвернулась от него, в каком бы виде эльф-рыцарь не представал перед ней.

– Зря, наверно, я не превратила сердце девушки в камень, – вздохнула королева. – Тогда бы он не пронзил его стрелой любви, как когда-то моё бедное сердце. Но я всё равно буду тебя ждать, мой рыцарь:

Эта несравненная музыка, эта волшебная мелодия, которая завлекла Плесси на поляну, была эльфийской песнью печали.

– Станцуем же в честь эльфа-рыцаря прощальный танец, – предложила королева.

Эльфы встали в круг и стали танцевать под луной. Их движения были такими грациозными, а музыка – такой зажигательной, что Плесси сама не заметила, как оказалась в центре круга. Она приподнималась на всех четырёх ластах, крутилась волчком. Голова приказывала шее выделывать такие выкрутасы, что в обычное время ей бы ни за что не распутаться. Нельзя сказать, что Плесси была похожа на корову на льду. Она ничуть не уступила бы цирковым вступлениям моржей, тюленей или котиков. Даже друзья-дельфины, которые являлись несравненными танцорами, поаплодировали бы. Плесси, конечно же, не была единственным исключением из всех остальных обитателей Большого мира, попавшим в сети эльфов. Люди, которые попадали в волшебный круг, увлечённые колдовской музыкой эльфов, могли танцевать в нём годами. Ей просто-напросто повезло! На самом пике танца, когда Плесси вся так и затрепетала, устремляясь навстречу переливающемуся серебром лунному свету, она услышала зов девочки А: «Где же ты, Плесси?»

Она очнулась и как бы увидела себя со стороны стоящей на цыпочках, с вытянутой донельзя шеей, поднявшимся на всю высоту своего гигантского роста. А ещё Плесси заметила с десяток эльфийских охотников, подкрадывающихся к звероящеру с сетью в руках. Она, конечно, не знала, что попасть в эти волшебные сети, означало – пропасть навсегда, но всё равно до глубины души обиделась.

У Плесси даже слёзы навернулись на глаза от такого коварства: – Я к вам со всей душой, даже впервые в жизни танцевала, чтобы разделить ваше горе… Эх, вы, нелюди!

Она всеми фибрами души рванулась навстречу зову и… исчезла с глаз изумлённых эльфов.

Все нелюди, даже сама их королева, смущённо переглянулись между собой, явно не ожидая таких вот упрёков от бейтира. Но извиняться было уже не перед кем…

Плесси стремглав летела по реке прочь от этого негостеприимного маленького волшебного народца. Ведь если бы не непредвиденные задержки, она уже давным-давно могла бы оказаться на берегу морского залива, поближе к Аиде.

Плесси впервые увидела море. Впереди, справа, куда ни кинь взгляд, простирались вода. Её было намного-намного больше, чем даже в дельфиньем озере Биармии. На вкус она оказалась противно-солёной. Зато плавать – одно удовольствие! Так легко мчаться, перескакивая с волны на волну, не опасаясь, что во что-нибудь врежешься, ей давненько не приходилось. А вот нырять было труднее, вода так и старалась вытолкнуть на поверхность, наверно, чтобы невиданный здесь зверь не выведал какие-нибудь подводные тайны.

– Куда же плыть дальше? – задумалась Плесси.

Зов раздавался слева, откуда-то с суши, а там ведь и заблудиться недолго. Вдруг девочка снова на какое-то время забудет про неё. А это же не открытое море, на берегу она чувствовала себя неловкой и неуклюжей. Может быть, удастся проплыть вдоль берега, не теряя зова Аиды. Но пускаться в далёкое плавание так вот, сразу, из ставших уже знакомыми мест, Плесси не рискнула: нужно понять, хотя бы, как тут с пищей насущной.

С рыбой больших проблем не оказалось. Она была тут даже крупней, чем в озере, а косяки – многочисленней. Кроме того, плезиозавру опытным глазом удалось подметить, что над рыбными скоплениями непрерывно кружат большие белые птицы, то и дело стремительно ныряющие в волны и возвращающиеся с добычей в клювах.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Плесси, – искать проще. Значит, одной проблемой меньше. Интересно бы ещё выяснить, как тут с более крупными морскими хищниками, вроде меня. Да и ураганы здесь, наверно, не в пример нашим, биармианским, речным и озёрным…