– Ты не туда смотришь, – возмутилась Мерроу, – посмотри, какие шелковистые волосы, какое белое личико, коралловые губки…

– Так вот что у вас, на Земле, считается красивым, – наконец-то начала понимать Плесси. – А я-то всегда считала, что самое главное, это – гибкость ласт, упругость кожи… В общем, всё то, что позволяет водоплавающим плавать по воде и под водой.

– Теперь понятно, почему меня люди обозвали лох-несским чудовищем, – потерянно опустила голову в воду бывшая красавица.

– Да что ты! – принялась горячо разубеждать её русалка. – Это я так, по привычке, кокетничаю, привыкла своей красотой людей в воду заманивать…

– Да ты та ещё штучка! – буркнула Плесси, потихонечку приходя в себя.

– Мы же русалки! – примирительным тоном воскликнула Мерроу. – Нам это по должности положено. Но не подумай, что русалки только плохое приносят людям. Мы и лечить умеем, и спасать утопающих. Люди ведь тоже разные бывают. Попадаются и жадные, и злые, и двуличные. Ну, давай искать шапочку! Я чувствую, она находится где-то здесь рядом, на дне.

– Ты сможешь нырнуть глубоко-глубоко? – на всякий случай спросила русалка.

– Обижаешь! – воскликнула Плесси. – Да я самый лучший ныряльщик во всей Биармии. Хоть на километр…

– На километр не надо, – улыбнулась Мерроу хвастовству плезиозавра, – но метров на триста, может, и придётся.

Добравшись до места, под которым, по ощущению русалки, должна лежать на дне волшебная красная шапочка, Плесси нырнула, оставив русалку дожидаться её на воде.

По сравнению с мутной водой озера Лох-Несс морские воды оказались намного прозрачнее. Плезиозавру удалось разглядеть сначала рыб, снующих мимо неё по своим рыбьим делам, а потом и заросли бурых, красных и зелёных водорослей, в которых таились донные хищники, подстерегающие зазевавшихся крабов. Плесси сделала несколько кругов над подводным лесом, который скрывал, наверно, немало тайн, затонувших вместе с их носителями: лодками, останками людей, животных и рыб. Были и свои собственные секреты в виде следов четвероногов, древнейших ископаемых, напоминающих гигантских крокодилов, миллионы лет тому назад впервые отважившихся выползти из моря на сушу.

А вот и пропажа! На коралле нежно-абрикосового цвета высотой около полуметра с множеством пушистых веток висела залихватски заломленная набок красная шапочка с петушиными перьями, лениво перебираемыми подводным течением. А возле неё сторожил добычу огромный краб, наверно, поджидающий владельца этого головного убора, чтобы попробовать лишить его головы, этой важной части тела. Тогда и шапку будет не на что надевать!

Плесси, недолго думая, спикировала на находку прямо сверху, прихватив зубами и шапку, и сторожа. Пусть на берегу, мол, Мерроу сама с ними разбирается! И правильно сделала!

– Какая же ты молодец, – похвалила её русалка. – Это ведь мой дружок Крак. Он нашёл мою волшебную шапку и не один день сторожил её, не сходя с места даже чтобы перекусить.

– Спасибо большое, Крак! – ласково поблагодарила Мерроу краба и погладила его по выпуклому панцирю, скрывающему такое преданное сердце.

– Не стоит благодарности, – смущённо щёлкнул клешнями Крак. – На моём месте так поступил бы каждый краб. Мы же с тобой – друзья детства. Помнишь, как мы играли в прятки в подводных зарослях и нашли затонувший корабль? Я ещё чуть-чуть не погиб, запутавшись в остатках рыболовной сети, а ты меня спасла…

– Долг платежом красен! – улыбнулась русалка. – Теперь мы в расчёте!

Мерроу натянула свою волшебную шапочку.

– Помню, помню, – засмеялась она в ответ на невысказанный вопрос, застывший в обиженных глазах Плесси, – что обещала помочь найти твою девочку…

– Я никуда не собираюсь убегать, хотя многие считают, что все русалки – обманщицы, – не утерпела она, чтобы не поделиться давнишними обидами. – Я только опробую шапку, не отсырела ли без моего тепла, да провожу Крака домой.

– Передашь нашим, что я жива-здорова! – попросила Мерроу краба. – А я провожу плезиозавра до мыса Носс-Хед и вернусь.

Во время её получасовой отлучки Плесси не теряла времени зря и вкусно пообедала стайкой зазевавшихся рыбёшек, метра по полтора каждая. Это для плезиозавра они были рыбёшками. Любому из жителей побережья хватило бы их не на одну неделю.

Путь до мыса занял всего-то пару дней со всеми остановками. Но с таким-то проводником дорога показалась плезиозавру считанными часами. Мерроу, большую часть времени провела на «палубе», на широкой и надёжной спине плезиозавра. Иногда она обнимала своими тёплыми ручонками Плесси за шею, чтобы не свалиться, когда она развивала сумасшедшую скорость. Та сразу вспоминала Аиду и млела от счастья. Русалка рассказывала о самых примечательных местах побережья. Но не о тех, всем известных памятниках, о которых мы обычно слышим от гидов: обратите внимание, вон там, на мысе Тарбат-Несс находится маяк, который сконструировал сам Роберт Стивенсон. Мерроу вела речь о тех таинственных местах, где выходят на берег русалки, о Шотландском нагорье, на котором издревле проживают тролли и феи, эльфы и гномы. Упомянула она и о морском змее, который изредка, нет-нет, да и появится на побережье, пугая и людей, и духов.

Так они миновали залив Дорнох-Ферт, устья рек Брара, Хельмсдейл и Уик. Когда они достигли северной оконечности Шотландии, или Каледонии, как её раньше называли, русалка остановила плезиозавра.

– Здесь нам пора прощаться! – грустно промолвила она и в последний раз крепко-накрепко обняла шею Плесси. – В этом месте заканчивается действие моего круга силы. Каменная пирамида – ретранслятор волшебной силы, уже далеко позади осталась, в Камстере. Сколько раз просили друидов построить пирамиду на горе Морвен, а у них всё ноги туда не доходят. Можно было бы плавать по всей Каледонии, – проворчала русалка. – А тебе нужно плыть во-о-он туда.

И Мерроу указала на тёмные точки далеко в море.

– Именно оттуда я слышу зов девочки, к которой ты так стремишься, – с завистью в голосе воскликнула русалка. – Хотела бы я, чтобы меня так сильно любили…

– Я буду любить тебя сильно-сильно, – пообещала растроганная Плесси, – а ты береги себя и больше не позволяй шторму выбрасывать на берег, как какое-то там бревно. Ты же – русалка! А мы, водоплавающие, должны уметь справиться с любым ураганом.

– Не забывай, что я ещё и человек, пусть только наполовину, – вздохнула Мерроу, – и ничто человеческое мне не чуждо…

– Я надеюсь, что мы с тобой ещё увидимся, – воскликнула Плесси и, махнув русалке ластой, скрылась в волнах.

Проплыв немного вдоль побережья, она заметила на берегу уютную бухточку, со всех сторон, кроме моря, разумеется, окружённую скалами, с песчаным языком пляжа почти до самой воды. Только на пробойной части пляж покрывала узенькая полоска гальки.

– Вот здесь я и заночую, – решила Плесси, – а завтра, с утра пораньше, в путь!

Плесси не повезло. Не успела она как следует угнездиться, как на берегу появилась группка из четырёх человек.

– Опять люди, – недовольно поморщилась Плесси. – Почему-то в последнее время я не жду от них ничего хорошего…

Каково же было её удивление, когда люди достали из хорошо замаскированного тайника тюленьи шкуры и приоделись в них.

– Такого я ещё не видела, – поразилась Плесси. – Люди-тюлени! Удивительное – рядом! Это что же: на суше они, сняв свои шкуры, живут как люди, а в море, снова надев их, – как тюлени?

Она с удовольствием отметила, что тюленьи шкуры людям идут больше. Такие красивые, окрас – от светло-серого до тёмно-серого, да ещё и темные пятнышки есть. Плесси взглянула на себя. Конечно, её бурой бугристой шкуре далеко до тюленьей, но тоже очень даже ничего. Но зато она намного-намного крупнее. Эти тюлени и трёх метров в длину не будут, да и вес – не больше килограммов трёхсот, просто малявки. Правда, у них – обтекаемое тело, мощные ласты. Наверно, отличные пловцы…

– Нужно будет как-нибудь попробовать поплавать с ними наперегонки! – решила Плесси. – Не догоню, так хоть согреюсь!

«Маленькая головка с вытянутой мордочкой, большие круглые и тёмные глаза, а вот животик – светлый, почти белый, – продолжала без зазрения совести любоваться тюленями Плесси. – Густые усы-вибриссы, наверно, улавливают малейшие колебания воды, сверхчувствительный нос – изменения её качества, а слух позволяет свободно ориентироваться под водой…»

– Да и зрение у нас – хоть куда! – кто-то внезапно продолжил мысли увлекшейся подглядыванием Плесси. – И сейчас соглядатай получит по длинной шее, чтобы впредь не смел совать свой любопытный нос в чужие дела…

Она насторожилась. К плезиозавру, грозно шлёпая ластами по «слезам русалки», приближался самый крупный из тюленей.

– Мало мне того, что люди подглядывают за шелки, пытаясь обнаружить, куда мы прячем шкуры. Видишь ли, им то и дело нравится кто-нибудь из моих подружек, – рычал он на ходу. – Теперь и бейтиры тем же занялись. Я, конечно, не рабовладелец и не буду чинить препятствия, если кому-то из них приглянётся молодой человек, но уж никак не наоборот.