Динеке поперхнулась и тролль, похоже, решил любезно похлопать ее по спине, приближаясь к ней. Со своего места мне было прекрасно видно, как рука магини покрепче обхватила половник, и я уже было обрадовалась, что та жижа со странным запахом, которую Дине непонятно почему именовала «залукоморской кашей», сейчас украсит головы мага и наемника, ну и тролль с ней, как говорится. И они все равно мыться собирались. Но в последний момент тролль, прекрасно разгадавший план магини, сделал вид, что передумал, и на ее кивок по поводу его предложения: «Похлопать?» ограничился овациями, которыми награждают лицедеев, ежели нет монетки, чтобы поблагодарить за представление.

У Динеке данный жест вызвал утробный рык, но, судя по всему, в жижу пора было крошить овощи, и она сдержалась. Светлые боги! Она что, всерьез бросает в этот студень кольца сырого лука, не обжарив его предварительно?! Макошь, заступница! Я не смогу съесть столько вареного лука вприкуску с подгорелой жижей! Я вообще его не люблю, могу принять в себя только в хорошо поджаренном и мелко порезанном виде — в компании с грибами или картошкой, например. Но это перебор! Судя по тому, как переглянулись маг с троллем, они были того же мнения. Да и коловертыш, до этого соблюдавший суверенитет, заметно занервничал.

— Полно тебе, сестрица, противиться доле своей девичьей, — не унимался Лиодор, — Али не мечтаешь тайком у окна о витязе прекрасном зело, как яблочко наливное?

Что он несет? Какое еще яблочко? Какой еще витязь? У какого еще окна?! Столько дней в походе… Но серьезный, сострадательный тон, которым маг молол всю эту чепуху, пытаясь спровоцировать сестру выплеснуть на них с Михеем содержимое предполагаемого ужина, вызвал у меня взрыв смеха. Динеке недовольно посмотрела на меня, поджав губы и прищурив глаза с удлиненными зрачками, хороший знак, да. И я, прикрыв рот ладонью, сделала вид, что закашлялась. Получалось плохо, однако маг с троллем не унимались.

— Будешь ему, девонька, голубю сизокрылому, супчики жарить да ватрушки лакомые варить, — серьезно увещевал Динеке тролль, в то время как она сосредоточилась на своей жиже, к запаху гари от которой прибавился еще мерзкая вонь от вареного лука.

— Сударь наемник, а не наоборот? — с невинным лицом поинтересовался Лиодор, — Вообще то это супчики варят, а ватрушки пекут!

— Трудно поспорить с вами, сударь маг. Так действительно делают все, но только не наша цыпа, — хриплым басом, но ангельским тоном возразил ему наемник, — У нее талант величайший, ежели вы не ведали, ей виднее, что жарить, а что — варить!

— Истину глаголете, уважаемый сударь, — глубокомысленно заключил маг, — Каждый раз, когда Динеке принимается за стряпню, она вместо желаемого, изобретает новое блюдо!

Динеке сидела уже не только с вытянутыми зрачками, у нее еще выросли клыки, и если принять во внимание всю картину — убранные назад волосы, кокетливый передник поверх удобного облегающего костюма, в который магиня переоделась специально для отдыха, фосфоресцирующие глаза и оскал… И все это любовно помешивает нечто в дымящемся котелке… Я пожалела, что светлые боги не дали мне таланта рисовальщицы, потому как представленная картина была достойна кисти!

Однако магиня все не поддавалась и не поддавалась на провокации, вознамерившись наверно, наказать нас своей стряпней по полной, за неуместное веселье. И я уже мысленно попрощалась с этим светом, потому что боюсь, только при мысли о том, что то, что сейчас булькало крупными пузырями в котелке нужно съесть, упаду замертво. А не умру, так меня Динеке прикончит за то, что не оценила ее кулинарный талант! Спас сложившуюся ситуацию Данька:

— Ты не слушай этих остолбеней, Дина, — магиня благодарно кивнула коловертышу, не ожидая, что он продолжит, — Научишься кашеварить, глядишь и возьмет наконец-то в женки приличный человек али нелюдь какой, не все ж те безпелюхой[54] маяться!

Этого магиня снести уже не смогла и теперь я уже могла не сдерживаться, когда боевую одежду этой парочки украсили стекающие потоки сероватого цвета вперемешку с ошметками отвратительного вареного лука. Дар в последний момент успел щелкнуть пальцами и установить на себя с Михеем щиты от ожогов. И хорошо, кстати. Настроение не то было, чтобы с их ожогами от гастрономии Динеке вошкаться. Я сознательно взращивала в себе здоровую злость, которую завтра обрушу на этого треклятого Темного Рыцаря, чтоб его, если хоть один белокурый волосок упадет с головы брата или сестры. К тому же злиться однозначно лучше, чем бояться, поэтому я старалась вовсю.

Маг с троллем ушли со словами — «У нас, похоже, большая стирка наметилась», весьма довольные собой и своей изобретательностью. Я вздохнула. Похоже, кулинарный запал магини иссяк и мне предстоит готовить ужин самой — вон, Лиодор с Михеем долго проплещутся, опасаясь опять попасть под горячую руку разъяренной Дине, которую единственную огорчило то, что «такое блюдо загубили, колоброды!»[55]. Похоже, тесное общение с Данькой дает себя знать. Он, кстати, тоже ушел с мужчинами к ручью. Во избежание.

— Дин, не поможешь овощи порезать? — спросила я, и магиня с неохотой вернулась к импровизированному столу.

— Волнуешься? — спросила она.

Я не ответила. Могла бы и не спрашивать. Итак ясно.

— Не бойся, Сения, — Динеке улыбнулась, — Не посмеет он ни детям ничего сделать, ни тебе.

— Не знаю, — вздохнула, — Похитить-то мелких посмел!

— Они тебе не являлись больше во сне?

Я покачала головой.

— Нет, но… но меня не покидает ощущение, что они точно в его замке. Несколько дней уже как. Думаю, их встретили, или заранее обеспечили каким транспортом.

— Вообще, звучит правдоподобно. Ты не волнуйся, если бы что не так — ты бы сразу почувствовала.

Я кивнула. Надеюсь.

— Сень, я хотела поговорить насчет…

Я сделала предупреждающий жест рукой — не надо, мол. А то я не знаю, о чем ты хочешь поговорить. О нем, понятно.

— Я никогда не прощу брату его глупость.

Глупость? Кто говорит о глупости? Он просто разлюбил. Это оказалось очень… просто.

— Я не понимаю, почему он не поговорит с тобой по-человечески.

— А зачем, Дине? Разговор ничего не даст.

— Если бы ты знала…

— Хватит, Дин. Не хочу больше ничего слышать, просила же. И кто так режет овощи? Давай-ка каждый кусок еще на две части.

— Кто бы мог подумать, что у Темного Рыцаря такой светлый замок? — недоуменно бормотала Динеке, пялясь на приятный, теплый цвет стен, яркие пятна интерьера, — И такой красивый…

Я хмурилась, отчаянно стараясь не верить этой красоте, окружившей нас с момента попадания в Обитель Темного Рыцаря. Главное — не попасться на все эти хитрые удочки, ловко заброшенные этим подлым и мерзким человеком. Потому как только такой человек мог похитить беззащитных детей из отчего дома!

Белые, сверкающие перламутром на солнце башни, возвышающиеся над зелеными холмами, мы увидели издалека. Поднявшись на очередной пригорок, я присмотрелась — удивительно! Обитель зла в корне не соответствовала ничьим представлениям о ней. Уютный замок с белыми стенами в бледных, еле угадываемых вензелях, причудливой формы арками, витые колонны… Не было даже приличествующих крепостных стен, должных защищать сию Обитель. Похоже, владелец любит простор. Несколько небольших деревушек поодаль. Но все такие чистенькие, аккуратные, как будто игрушечные. Не похоже, что их жителям плохо живется под гнетом злобного и деспотичного господина. А каким еще должен быть Темный Рыцарь?

— Не обольщайся, Дине, — недоверчиво повел бровью маг, — В тихом омуте хухликам раздолье.

— А ты что скажешь о Темном Рыцаре, Михей?

— А что я скажу? Я его не видел ни разу, мы вон в той веске остановились, неподалеку от замка. С рыцарем вашим старшина договаривался.

— Ясно, никакого толку от тебя, — я нервничала и говорила то, что думаю.

— Чейта никакого?! Разве я не вывел вас по самой короткой дороге? Прямо к замку — от он!

— Карта вывела, а не ты.

— Цыпа, я понимаю, что ты не в настроении, все дела. Но может, хватит меня мордовать?

— И не подумаю. Вот что бы ты чувствовал, если б ни с того ни с сего до зарезу понадобился наместнику тьмы? Так, что он не погнушался детей твоих похитить?

— Дорогуша, во-первых, не твоих, своих тебе иметь пока рано, судя по детству, играющему в… к черту подробности, это раз. А два… Так он это… Чтоб ты поторопилась, вот.

— Спасибо, но лично пригласить дорогую гостью и самому можно было.

— Сень, прости, пожалуйста, но я не могу в сто тысячный раз это слушать, — взмолилась Динеке. Она права. Этот разговор с троллем повторялся по нескольку раз на день, — Давайте подождем, пока дойдем? Недолго осталось.