— Только без паники, пожалуйста, — решительно сказал Денис.

— Но что нам теперь делать? Что делать? — Максим едва не плакал. — Есть нечего, пить нечего, подмоги тоже ждать неоткуда! Мы в стране хрулей, которые, как известно, враги. И которые находятся на службе у Князя Нелюды… Не даром крысы их ненавидят! Все они подлые и коварные летучие мыши!

— И мироеды, — иронично ввернул Денис.

— Вот-вот! — не обращая внимания на улыбку товарища, кивнул Максим.

— Ну, во-первых, не все, — спокойно возразила Леся. — Даже Царапс признавал, что и среди хрулей есть порядочные, благородные бизнесмены.

— Что-то я ничего такого от Царапса не слышал, — всхлипнул Максим.

— А ты и не мог слышать, потому что тебя тогда рядом не было. А между прочим, Царапс рассказал мне, где живут эти порядочные и благородные… То есть, — поправила сама себя Леся, — где он живет.

— Так он один что ли там такой — порядочный и благородный? — догадался Денис.

— Может и не один. Но Царапс знает только его…

— И как же его зовут?

— Брех-Ло. Живет он на окраине Гуляй-Сарая, столицы Хрульского Халифата. Возле Сухой Балки. Когда Царапс вез меня на берег, он сказал, что в самом крайнем случае мы можем обратиться к нему за помощью. А еще Царапс говорил, что у Брех-Ло есть собственный ковролет!

— Ковролет?! Что-то мне не верится…

— Мне тоже. Но Царапс так сказал!

— А Гуляй-Сарай далеко? — поинтересовался Максим.

— Вот об этом мы с Царапсом не говорили. Но, если я не ошибаюсь… если не ошибаюсь… — Леся наморщила лоб, оживляя в памяти уроки географии Архипелага… — от Бухты Брошенных Кораблей до Гуляй-Сарая должно быть никак не больше сорока километров!

— Сорок километров?! — Максим сердито выпучил глаза.

— Ну… может, тридцать пять, — замялась Леся.

— Ерунда! — заключил Денис. — Когда мы с родителями ходили в пеший поход по горному Крыму, мы покрывали в день по двадцать километров!

— Так то ж в Крыму, — пессимистично отмахнулся Максим.

— Можно подумать, в Крыму километры короче!

— И в самом деле, сорок километров — это не так много! — поддержала Дениса Леся. — Если скорость пешехода мы примем за пять километров в час…

— Вообще-то, четыре, — буркнул Максим. — Потому что наш шаг короче, чем у взрослых.

— Ну хорошо, четыре, — сдалась Леся. — Тогда сорок разделить на четыре — будет десять! Значит, мы можем дойти до Гуляй-Сарая за десять часов!

— Это только при условии, что не будем садиться ни на минуту! И отдыхать не будем! И перерывы на обед делать не будем! — взвился Максим. — А так сразу считай пятнадцать! Пятнадцать часов! Нет, я на такое не согласен!

— Почему не согласен?

— Это опасно! Идти по стране хрулей целых пятнадцать часов! А ведь нам, наверное, придется ночевать в лесу!

— Ну и что? Сегодня мы и так ночевали в лесу! — Леся указала на траву у них под ногами. — И ничего страшного не произошло…

— Ну, это совсем другое… Все-таки мы ночевали не под открытым небом!

— Может быть, мы встретим по пути какую-нибудь заброшенную избушку… Или кто-нибудь из добрых хрулей пустит нас на ночлег… Ведь не все же они служат Князю Нелюде!

— Нет, уж лучше тогда в лесу, чем у хрулей! — упрямился Максим. — Хотя я все равно не согласен. Вот представьте себе: пройдем мы эти сорок километров. Придем в Гуляй-Сарай. А этого вашего Брех-Ло нету дома! Ведь может быть такое, а?

— Конечно, может, — согласилась Леся. — Но даже если его и не будет дома, мы не пропадем. Мы дойдем до порта и попросимся на какой-нибудь корабль, который отвезет нас домой, на остров Буян!

— А вдруг левиафан-каравелла как раз и стоит сейчас в Гуляй-Сарае?! Она ведь разные рейсы совершает, а? Подумай, как это было бы здорово! Кюш-шать под-дано! Обратит-тесь к писаной инстрюкции! — Денис артистично изобразил «Алхимика-17».

Тут уже и Максим не удержался от улыбки — очень уж похоже у Дениса получилось.

— Ну значит пошли в этот ваш Сарай, — скрепя сердце, сказал он. — Ведь других вариантов у нас все равно нет?

Бухта Брошенных Кораблей и впрямь оказалась довольно глухим углом страны хрулей.

Рядом с ней не было ни деревень, ни хуторков, ни возделанных земель.

Долгое время дорога шла сквозь каменистую пустошь, унылое однообразие которой кое-где перебивалось пучками высохшего бурьяна. Немилосердно палило солнце и лишь соленый ветерок, который дул с моря, ненадолго приносил прохладу.

Уже к полудню все трое — и Денис, и Максим, и Леся — начали страдать от голода и особенно от жажды.

Но если Денис и Леся предпочитали помалкивать, чтобы не портить себе и товарищам настроения, то Максим принял совершенно иную тактику.

— Вот бы сейчас бифштексик такой небольшой слопать… — меланхолически глядя в небо, говорил Максим. — С картошечкой-пюре… Да еще с салатом из огурцов и помидоров! Кстати, вы как больше любите салаты — со сметаной или с растительным маслом?

Денис и Леся стоически хранили молчание, но их ответов Максиму и не требовалась. Он продолжал:

— А я лично со сметанкой люблю. Или, если нету сметанки, то хоть с майонезом «Провансаль». А самый мой любимый салат — это оливье. Особенно если он сделан по-человечески. С морковочкой, с яблочком… И чтобы горошек в нем был молодой и сладенький. А вот селедку под шубой я ненавижу…

Денис и Леся, злые и голодные, молча вышагивали за ним — оба с удовольствием заткнули бы уши ватой, только бы не слышать кулинарных излияний Максима. Увы, ваты они с собой из Лицея почему-то не прихватили…

Вскоре пустошь кончилась. И начались странные, полуфантастические пейзажи.

Слева и справа от дороги, на расстоянии от нескольких метров до километра, темнели конусообразные кучи земли.

Кучи эти были похожи на терриконы отработанной в шахтах породы, какие видел Денис, когда отец брал его с собой в Донбасс, в командировку. Разве что были в несколько раз меньше.

А еще эти кучи напоминали кротовины — горки земли, которые выбрасывают на поверхность кроты, когда роют свои норы. Разве что были они тоже в несколько раз больше.

Но сильнее всего от кротовин и шахтных терриконов эти кучи отличал запах.

От них пахло одновременно старым навозом, гнилым болотом и свежим мясом.

От этого запаха Дениса просто выворачивало наизнанку, настолько он был отвратительным.

Леся даже зажала нос пальцами. И только на Максима эти гнилостные «ароматы» нисколечко не подействовали.

… А есть еще такое блюдо — жюльен, — вслух разглагольствовал он, шествуя впереди отряда, — так его я тоже люблю. Жюльен бывает двух видов: с грибами и с курицей. Так вот с курицей, конечно, вкуснее… Его еще в таких ковшиках металлических подают…

Денис и Леся переглянулись. С одной стороны, болтовня Максима действовала им обоим на нервы, ведь это ужасно — все время слушать про еду, когда ты не ел уже двенадцать часов! Но, с другой стороны, лучше ведь слушать болтовню Максима, чем гнетущую, тревожную тишину чужого края.

— Ну и вонища! — сказал Денис, чтобы как-то отвлечься от жюльенов и оливье. — И откуда только такая?

— Эдо как даз подятдо, — отвечала Леся, не разжимая носа.

— Из вот этих шахт? — предположил Денис.

— Эдо де шахды! — возразила Леся. — Эдо чедвефедбы.

— Кто?

— Чедвефедбы!

— Не понял!

— Тьфу ты! Да червефермы это! — экспрессивно повторила Леся, разжав нос. — Фермы, где выращивают червяков, которых хрули потом едят! Это как у нас, у людей, птицефермы!

— А почему они так воняют?

— Да потому, что червяки живут в навозе! Все эти кучи состоят из навоза! А внутри них размножаются червяки!

— Какая гадость! — не удержался Максим. — Не даром же они такие, эти хрули. Моя мама все время говорит: «Мы есть то, что мы едим». Вот они едят гадость и сами становятся гадами!

— По-моему, ты к хрулям несправедлив. Нельзя по двум подонкам судить обо всех, — Леся в очередной раз вступилась за славный народ торговцев и предпринимателей. — И потом, некоторые люди, например первобытные племена в джунглях, тоже питаются лягушками и личинками. А эскимосы, как известно, специально выращивают плесень и затем едят ее.

— И все равно люди лучше хрулей, — проворчал Максим. И, помолчав с минуту продолжил:

— Так на чем это мы остановились? Правильно. На котлетах по-киевски…

Вскоре конусы червеферм окончились и дорога врезалась в траченную солнцем миндальную рощу. Увы, миндаль был еще совсем зеленым и ужасно горьким.

Напрасно ребята снова и снова лущили бархатистые зеленые орехи — их содержимое не сгодилось бы в пищу даже свиньям.

Зато на окраине миндальной рощи их поджидал настоящий сюрприз: из земли бил родник!

Денис, Леся и Максим встали на четвереньки и жадно, словно животные, припали к ледяному зеркальцу воды.