Последнее сообщение Игорю вовсе не понравилось. Кого ни попади — это, значит, и его, и Леднева могут схватить, Леднев, положим, отвертится: у него документ справный, профессорский, академический, печать с двуглавым орлом и коронами. А ему, Игорю, что делать? Паспорт он с собой не носит, держит дома — вместе с родительскими. Да и к чему он здесь — «краснокожий», с серпом и молотом?..

По Трехсотлетия Романовых мчались верховые — по одному и малыми отрядами. Извозчиков у длинного здания сегодня не видно. Попрятались?.. Пока дошли до площади с фонтаном, Игорь страху натерпелся. А старику Ледневу хоть бы что. И Лида идет воркует:

— У нас в классе многим девочкам офицеры нравятся. А мне, представьте, совсем нет. Какие-то они грубые, развязные, никакого обхождения. Просто оловянные солдатики…

Очень актуальная тема!..

Тут старик Леднев опять отвлекся, решил поговорить с толстой теткой, с мордастой краснощекой теткой, по виду торговкой, но с пустой корзиной. Распродала, что ли, все? Нашла время для торговли… Леднев вцепился в нее, как клещ, стал выяснять подробности городской жизни, торговли и наличия товаров на базаре, а Игорь решил: была не была! Потянул Лиду за рукав.

— Есть дело. Но секрет!

Лида мгновенно расцвела в буквальном смысле слова: щеки покраснели, глазки загорелись.

— Какой секрет, Игорь?

— Хранить умеете?

Она мелко и быстро перекрестилась.

— Христом богом клянусь.

Игорь посмотрел по сторонам: не слушает ли кто? — но сделал это больше для Лиды, чем для себя.

— Вы знаете, где Кадашевская улица? — шепотом спросил он.

— Знаю, — тоже шепотом ответила Лида. — Вон та — Свитская, а там направо — Кадашевская. А зачем вам?

— Надо. Идем.

— А Павел Николаевич?

— Ему — ни слова.

Лиде это не понравилось. Секрет секретом, но она же воспитана в уважении к старшим! Другое дело, что она не знала, как старшие иногда могут мешать…

— Может, мы его все-таки предупредим?

— Тогда он увяжется за нами, а там опасно.

Это сразило Лиду, и, уже не противясь, она пошла за Игорем, поминутно, впрочем, оглядываясь. Профессор был чрезвычайно занят беседой с торговкой, он настолько увлекся, что даже тыкал ей пальцем в необъятную грудь, что-то объясняя. Думал, похоже, что перед ним — его университетский коллега. Торговке нравилась роль коллеги, она сочувственно кивала, слушая Леднева.

Вопреки опасениям Игоря, никто на них не обращал внимания — ни раньше, когда они втроем шли, ни теперь, когда отделились от профессора. Игорь с Лидой на вид — юные влюбленные, местные Ромео и Джульетта, дети приличных родителей. А Леднев… Пащенко таких называл коротко: чайники. Кто, скажите, заподозрит в чайнике поджигателя и бомбиста? Только параноик, страдающий манией преследования. Чайник — сосуд привычный и безопасный…

Без приключений дошли до Кадашевской. Там пришлось спросить, где дом Игнатьева. Им объяснили. Дом оказался солидным по размерам: трехэтажный, каменный, с двумя подъездами. Типичный доходный дом.

Игорь сказал.

— Постойте здесь и смотрите в оба.

— На что смотреть, Игорь? — уже задавая вопрос, Лида смотрела в оба именно на Игоря. Она опять была влюблена в него, ибо поэт, да еще и окруженный ореолом тайны, весь погрязший в правилах конспирации, — это особый человек. Не любить его невозможно.

В данный момент Лидина влюбленность играла Игорю на руку.

— Если увидите кого-нибудь подозрительного, делайте вид, что просто гуляете. Или ждете подругу.

— А как я узнаю, что это подозрительный?

— Узнаете. Подозрительного сразу видно. — Игорь не стал вдаваться в объяснения, да и что он мог объяснить? Ровным счетом ничего! Он сам не ведал, как узнать подозрительного…

— А вы? — Лида не отставала.

— Я — в дом. Ждите.

— Берегите себя!

Последняя фраза — из какого-то романа. Возможно, ее произносила некая прекрасная дама своему возлюбленному, который отправлялся в очередной крестовый поход. Или еще куда-нибудь.

— Поберегу, — пообещал Игорь и вошел в подъезд.

Здесь было тихо и прохладно, даже холодно, как и в любом подьезде-колодце в старых московских, еще дореволюционной постройки, домах. Игорь, случалось, бывал в них: там жили и его знакомые и знакомые его родителей. В любую жару такие подъезды, как термосы, хранили каменную прохладу, и секрет прохлады — вот секрет, а не то, что Лиде обещано! — был навсегда утерян в дни скоростного крупноблочного и крупнопанельного строительства. Ощутимо пахло кошками. Неширокая, но внушительная лестница — похоже, из мрамора, вела вверх, ограниченная слева стеной с облупленной штукатуркой, но без привычных Игорю надписей цветными мелками, а справа — чугунными решетчатыми перилами. Вниз, в подвал или в полуподвал, тоже вела лестница, но куда поуже и попроще. Голопузый малец, сообщивший вчера о доме Игнатьева, не объяснил, где именно искать дядю Матвея, чем поставил Игоря в дурацкое положение. С одной стороны, спрашивать боязно: а вдруг дядя Матвей тоже нелегал? Или еще кто-нибудь? Не накликать бы беду на него. И на себя… С другой стороны, не у кого спрашивать: не пойдешь же по квартирам?..

Начал анализировать, применяя житейскую логику. Из каких слоев вышел голопузый? Вряд ли из богатеньких. По виду — сын мастерового, который от снега до снега бегает босиком, утирая сопли, не знает иной одежды, чем ветхие портки и свободная рубашонка. Раз его послал дядя Матвей, то и сам дядя скорее всего принадлежит к мастеровым. Может, рабочий. А может, сапожник или там медник. Да и Пеликан, судя по всему, не стал бы якшаться с буржуями. Далее. В таком доме — если сравнить его с соседними на улице — квартиры вряд ли дешевы. Вон лестница какова… Да за нее одну хозяин небось лишний рупь к квартплате накидывал! Значит, дядя Матвей не мог жить в дорогой квартире — не по карману. А между тем он живет именно здесь. Где конкретно? Ответ ясен: в подвале. Или в полуподвале, где квартиры наверняка много хуже и дешевле. Гениальный ход мыслей, что там Шерлок Холмс!..

И тут, как в добротном детективе, сзади раздался голос:

— Чего встал? Вниз иди…

Можно было бы написать так: «Игорь вздрогнул как ужаленный». Или так: «Сердце Игоря подпрыгнуло и опустилось, будто что-то оборвалось внутри». Разно можно написать, но не будем этого делать, ибо Игорь и вздрогнул, и с сердцем тоже что-то произошло. Во всяком случае, он обернулся не без ужаса. На него смотрел давешний малец, стоял у входной двери, придерживал руками штаны — скорее по привычке, чем по необходимости: держались они на лямке — и улыбался. Переднего зуба у мальца не имелось. Судя по возрасту, молочные у него выпали давно, а коренного, видимо, он лишился в драке. Бывает…

— Иди-иди, не боись — молвил малюточка басом, шмыгнул, как и вчера, носом, повернулся, не прощаясь, и выскочил на улицу. Счел свою миссию оконченной.

Выходит, за Игорем следили. А точнее — не за Игорем, конечно, — подумаешь, персона грата! — а за домом. И, заочно уважая дядю Матвея, а тем более Пеликана, можно было утверждать, что не один малец фланировал вокруг дома, кто-нибудь еще тем же — занимался. И постарше, посолидней и посерьезней.

Да, интересно: как Лида на мальца отреагировала? Сочла подозрительным или нет?..

Игорь осторожно спустился по лестнице — двенадцать ступеней вниз, сосчитал — и уперся в низкую, обитую железом дверь. Ничего на ней не написано, никаких табличек не висит. Постучал. Сначала тихонько, а потом и посильней. Из-за двери раздался приглушенный голос:

— Кого надо?

— Мне дядю Матвея, — сказал Игорь.

— А от кого будете?

— Мне вчера сказали, чтоб я пришел…

— Погоди…

Чем-то загремели, что-то с лязганьем грохнулось. Дверь приоткрылась, и в щель Игорь увидел глаз. Глаз помигал, кто-то кашлянул, и дверь наконец распахнулась. На пороге стоял высокий сутулый старик с великолепными — под стать Буденному! — пшеничными усами.

— Игорь, что ли? — спросил старик.

— Ну я…

— Заходи, ждут.

Игорь вошел в крохотную прихожую, вернее, в пространство, отделенное от всего остального плотной занавеской. Старик сзади лязгал замком. Игорь отодвинул занавеску, увидел маленькую комнатку с низким потолком, стол посередине, керосиновую лампу на его голых досках. И за столом, выложив на него огромные лапищи, улыбаясь в сто зубов, сидел Пеликан.

— Здорово, Игоряха, — сказал Пеликан. — Не ожидал?

— Обижаешь, Пеликан, — улыбнулся Игорь. Он рад был его видеть и не собирался это скрывать. — Не только ожидал — уверен был, что ты где-то здесь обретаешься.

— Ишь ты! — удивился Пеликан. — Какой проницательный, ехали бояре… С чего бы так?

— Ас того, что, если я кому-то и нужен, так тебе, а не мифическому дяде Матвею.