— А мама говорила, что кошки, как бы ни падали, всегда приземляются на ноги, — сообщил Полосатый.

— Ну, так это кошки.

— А какая разница — кошки, лошади. Ведь у вас же всё то же самое: ноги, хвост, — рассуждал Полосатый. — Ты, главное, если что — рули хвостом!

— Давай попробуем с крыши конюшни, — предложил Поперечный. — Мы знаем, как туда залезть.

— Что мы теряем? — крикнул Полосатый. И котята бросились к строительным лесам.

— В крайнем случае, если не получится рулить хвостом, я всегда могу просто слезть, — рассуждал Кабачок на ходу. Котята в три прыжка оказались на коньке крыши.

— Сначала прыгаешь туда, потом на эту штуку и сюда, — руководил сверху Поперечный.

Кабачок разбежался и прыгнул сначала «туда», но, когда он собирался уже прыгнуть «на эту штуку», леса под ним затрещали и стали оседать. Он успел прыгнуть «на штуку», но и здесь леса угрожающе стали крениться. Кабачка охватил ужас, он изо всех сил оттолкнулся и оказался рядом с кошками. Сзади загрохотали сломанные деревяшки. Кабачок в растерянности оглянулся. «Придётся рулить хвостом, просто слезть уже не получится», — понял он.

Зато с крыши было видно далеко-далеко.

— Ну как? — с гордостью спросил Поперечный.

— Высоко, — осторожно сказал Кабачок.

— Мы вообще часто тут сидим, — поделился Полосатый.

— А как вы тут сидите? — спросил Кабачок, у которого передние ноги съезжали по крыше в одну сторону, а задние — в другую.

— Ну, хочешь так, — Полосатый сел на самый конёк. Потом перебрался на карниз и свесил задние лапы, — а хочешь так…

— А тут вообще можно лечь, — предложил Поперечный, — кому как нравится…

— Мне что-то не нравится, — проворчал Кабачок.

Тут из-за забора появилась Ривьера. Увидев всю компанию на крыше, она встала как вкопанная, и её глаза засияли восторгом.

— Ой, Кабачок, что вы там делаете?

— Учим Кабачка летать! — радостно завопили котята.

— У Кабачка растут крылья! — добавил Поперечный.

— Кабачок — поэтическая лошадь, — пояснил Полосатый.

— А как вы туда попали? — удивилась Ривьера.

— Взлетели на крыльях поэзии, — объявил Поперечный, — а что?

— Я тоже хочу! — в восторге закричала Ривьера.

— Сочини что-нибудь, может, взлетишь, — посоветовал Полосатый.

Ривьера в волнении стала сочинять стихи:

— Ну как? — спросила Ривьера.

— Попробуй взлететь! — ответил Поперечный.

— Если не получится — значит, не очень. Тогда сочиняй ещё! — посоветовал Полосатый. А Кабачку становилось не до стихов.

Тут из ворот появились Халва и Руслан.

— Опа! — воскликнул Руслан. — Глянь! Там целая компания!

Некоторое время они с интересом ждали, что будет дальше.

— Как ты думаешь, в конце концов он оттуда свалится или спрыгнет? — с интересом спросила Халва.

— Давай погадаем, — предложил Руслан.

И они принялись срывать и жевать ромашки одну за другой: «Свалится, не свалится, свалится, не свалится».

Соня была в самом солнечном настроении, когда ей навстречу выскочила Ривьера:

— Ривьера, что с тобой? — удивилась Соня.

— Пытаюсь взлететь, — сообщила Ривьера и ускакала, подпрыгивая.

На дороге у Сони встали Руслан и Халва.

— Свалится, не свалится… — гадали они.

— Кто свалится? — спросила Соня и подняла голову. С крыши на неё смотрели Кабачок, Поперечный и Полосатый.

— О! — вырвалось у Сони. — Что вы там делаете?

— Любуемся, — мрачно отозвался Кабачок.

— А как ты думаешь слезать? — осторожно спросила Соня.

— Я ещё не думаю слезать…

— Он полетит! — закричал Поперечный.

— Мы сейчас все к тебе прилетим, — добавил Полосатый.

— Может, не надо? — неуверенно возразила Соня.

— Сейчас у него крылья ещё чуть-чуть отрастут! — пояснил Поперечный.

— А вдруг это сказки, что у лошади вырастают крылья? — тревожно сказал Кабачок.

— Халва говорила, если хорошо себя вести — обязательно вырастают, — успокоил Полосатый.

— А вдруг я недостаточно хорошо себя вёл?

— Отлично ты себя вёл! — заверил его Поперечный.

— Короче, полетели! — крикнул Полосатый и спрыгнул с крыши.

Халва с Русланом на мгновение остановились…

— Не надо! Подожди! — закричала Соня. И Кабачок подождал.

— Свалится, не свалится… — Руслан и Халва вновь взялись за ромашки.

Через минуту Полосатый снова был на крыше.

— Ну что же ты?

— Соня просила подождать.

Ещё через минуту Соня тоже была на крыше.

— Очень рад тебя видеть. — Кабачок шаркнул ногой, отчего его ноги ещё немножко съехали.

— Держись! — перепугалась Соня. — Что ты тут делаешь?

— Понимаешь, сказали, что, если не взлечу, уволят. И вот я… — жалобно начал Кабачок.

— Что ты?

— Кажется, скоро упаду, — упавшим голосом сообщил Кабачок.

— А что же делать?

— Делать нечего, лети! — закричал Полосатый и спрыгнул с крыши.

— Как мы! — завопил Поперечный и прыгнул вслед за ним.

— Не надо! — твёрдо сказала Соня.

Помолчали. Снизу раздавалось:

— Свалится, не свалится…

— Кошки советуют рулить хвостом. Но я не знаю, как это делается…

— Может, кого-нибудь позвать? — предложила Соня.

— Пожалуй, пора.

Соня мигом слезла с крыши и побежала разыскивать конюхов.

— Там Кабачок на крыше! — взволнованно выкрикнула Соня.

— О боже мой! — всплеснул руками угрюмый конюх. — У меня сил нет с ним бороться! Хочет сидеть на крыше — пусть сидит!

— Он уже не хочет сидеть на крыше, — возразила Соня.

— Пусть слезает, — устало сказал угрюмый конюх.

— Ну что? — тревожно спросил Кабачок.

— Он сказал, что если ты хочешь здесь сидеть — сиди, а не хочешь — слезай.

— Как? — в отчаянье крикнул Кабачок, и его ноги ещё немножко разъехались.

В ответ снизу раздалось:

Дальше Кабачок не расслышал — Ривьера скрылась за конюшней.

— Я сейчас позвоню папе, — решила Соня. — …Папа, мне срочно нужна твоя помощь! Ничего не случилось. Я на крыше. Со мной лошадь. Да, она сама туда залезла. Не знаю, по-моему, она не спрашивала разрешения. Папа, я тебе объясню при встрече, но с крыши я слезу только вместе с лошадью! И если ты не приедешь, папа, извини, но я позвоню маме и скажу, что сижу на крыше, мне страшно, а ты отказываешься меня снять. Приезжай поскорее, пожалуйста… Сказал, что сейчас приедет…

— Он у тебя вертолётчик? — спросила снизу Халва.

— Нет, но он что-нибудь обязательно придумает. Он у меня конструктор.

— Свалится, не свалится…

— У меня нога затекла, — пожаловался Кабачок.

— Я могу ей чем-нибудь помочь?

— Отвлеки её как-нибудь, — попросил Кабачок.

— Сказка для лошадиной ноги, сползающей по крыше, — объявила Соня.

Жила-была лошадиная нога. Все, кто её видел, восхищались её грацией и красотой. И вот однажды лошадиная нога отправилась поступать в балет. На экзамене ей сказали: «Подпрыгните, сделайте батман и фуэте». Нога подпрыгнула и сделала батман. Но с фуэте ничего не вышло, ноге нечем было оттолкнуться. В жюри закачали головами и посоветовали ноге найти себе пару. Долго лошадиная нога искала себе пару и наконец нашла другую лошадиную ногу. Однако эта нога была капризна и ни за что не соглашалась расстаться с тремя своими соседками. И вот пришли они впятером. Четыре ноги принесли на себе ещё и лошадь (а куда её было девать?). Им сказали: «Подпрыгните, сделайте батман и фуэте». Все пятеро подпрыгнули и сделали батман. В жюри зааплодировали и закричали: «А теперь фуэте». Тут одна нога оттолкнулась второй ногой, вторая — третьей, третья — четвёртой, четвёртая — пятой. А пятая хотела было оттолкнуться какой-нибудь ногой, но все ноги уже были заняты. Попробовала она, да только повалила первую, первая повалила вторую, вторая — третью, третья — четвёртую. И когда они все упали, упала и лошадь, которая на них держалась. Прямо в жюри. В жюри рассердились и прогнали все пять ног. «Это всё из-за тебя», — сказали четыре ноги пятой. С тех пор и появилась поговорка: нужна как лошади пятая нога.

— Эта поговорка как-то по-другому звучит, — возразила снизу Халва.

— Смотри! Вдали показалось облако пыли! — закричала Соня. — Это папина машина! Она обычно так дымит, когда папа волнуется.

Папа привёз всё конструкторское бюро — пять человек.

— Здравствуйте! — сказал Кабачок сверху.

— Здравствуй, здравствуй, — отозвался папа.