– Всю жизнь мечтал о барабане, – прослезился волшебник. – Всё детство! Вот о таком, жёлтом, с синими барабанными палочками. Отец упирался, не дарил. Говорил: шуметь буду! Я без барабана шумел. Теперь шуметь не буду, беречь его буду. Пойду отнесу в жилище.

Когда Дёмка вернулся, все уселись за праздничный стол. День рождения прошёл шумно, весело. Бабушка, не уставая, подкладывала в тарелку волшебнику салат «Оливье». Волшебник, не уставая, жевал. Мама пела любимые песни. Василиса с Алькой читали стихи. Кешка сидел нахохлившись: ему нравился день рождения и он лихорадочно вспоминал, когда же наступит его праздник.

Съев наконец все праздничные блюда, Демид спросил:

– Что делал король острова Попейрас, когда стрескал всю еду?

– Спать пошёл! – предположила мама.

– Я спать не хочу! Я подарки дарить хочу! Подарки дарить приятно! – сверкнул глазами чудодей. – Пусть каждый из вас выразит своё самое заветное желание. Я его исполню!

Идея понравилась. Семья задумалась. Первыми встрепенулись Васюшка и Алька:

– Хотим в Африку! Хотим в Африку! Посмотреть живого жирафа!

– Демид! – разволновалась мама. – Ни на шаг не уходи от них. Присматривай! Отпускаю под твою ответственность!

Дёмка привстал на цыпочки, втянул в себя животик, запел:

Солнце висело так низко, что, казалось, село на плечи и свесило ножки. Демид ловко натянул панамки на головы ребят.

– Не дома! – заботливо сказал волшебник. – Африка! Уганда! Понимать надо.

Из чащи леса прямо на Василису и Альку величаво вышел молодой белый слон. Слон смотрел на ребят счастливыми глазами, приветливо помахивал хвостом.

– Людвиг! – закричала Васюшка и помчалась навстречу. – Смотри, Дёмка, это же Людвиг!

Слон бережно обвил девочку хоботом, посадил себе на спину. С Алькой и Демидом Людвиг поступил так же. Медленно переваливаясь с ноги на ногу, слон провёз ребят по лесу, показал красоту цветущих африканских лиан, угостил сладкими экзотическими фруктами, направился к озеру. Там на водопой собралось множество обитателей Африки: носороги, бегемоты, антилопы, буйволы и даже львы. Звери уважительно, подняв хвостики свечкой, пропускали Людвига ближе к воде. Слон почтительно кланялся каждому из своих собратьев. На мгновение все, кто был на водопое, замерли. Людвиг поднял хобот, торжественно протрубил. К воде шло стадо жирафов. Трое из них несли сплетённые из небесно-голубых и розовых цветов гирлянды. Осторожно, чтобы не поранить, жирафы повесили гирлянды на шею Василисе, Альке и Демиду. Это был знак их особого уважения. Жирафы наклонили головы, дали ребятам погладить себя по бархатной оранжевой шкурке, а Людвиг набрал в хобот прохладной воды, устроил великолепный водяной салют.

Как только водяные капли коснулись волос ребят, они оказались в своей комнате на диване. Василиса и Алька могли подумать, что это был сон, если бы не гирлянды из великолепных африканских цветов.

– А теперь моё желание! – завопил Кешка, яростно топая когтистыми лапками по столу – получилась барабанная дробь.

– А теперь бабушкино! – сказал Демид.

Кешка не стал спорить: бабушку он любил больше всех.

– Ты не сможешь выполнить моего желания, Демид Лукич, – грустно сказала бабушка.

– Это ещё почему? – заволновался попугай. – Если он не выполнит желание моей любимой бабушки, баш-ш-шку проклюю!

– Чу, Кешуня! – успокоила бабушка попугая. – Я хочу побывать на море, которого больше нет!

– Как это так? – изумился волшебник. – Так не бывает, море исчезает тысячелетиями. Тебе, бабушка, ведь не тысяча лет?

– Нет, голубчик, не тысяча лет! – грустно покачала головой бабушка. – Но моря действительно нет!

И бабушка рассказала свою историю.

Совсем маленькой она жила с родителями на берегу одного из самых редких морей. Называлось море Алым. Алым потому, что каждый вечер солнце ложилось в него спать, на мгновение окрашивая воду моря в алый цвет. Морская вода была слишком солёной, чтобы пить, зато плавать было одно удовольствие. Вода светилась синевой до самого глубокого донца. Водились в море изумительные рыбы, таких больше не было ни в каком другом водоёме. Дно моря выстилал мелкий жёлтый песок; казалось, само солнце смотрит на тебя из глубины. По берегам селились большие белые птицы. Перья их были белыми до голубизны, а огромный клюв оранжевый, как апельсин. Птицы с берега ловили рыбу, кормили ею своих детёнышей. Берегами моря были степи. Степи весной – чудо чудное! Так же, как море волнами, колыхались степи полями диких красных маков, голубых ирисов, жёлтых тюльпанов. Тут и там вдруг появлялись головки любопытных варанчиков. Маленькая бабушка любила вместе с другими ребятами бегать по степи, собирать охапки цветов, купаться в солёном море. Сейчас море почти погибло. Глупые злые люди, нарыли никому не нужных каналов, и бросили начатое дело так и не напоив землю влагой, но зато отняли у моря почти всю воду. Море обиделось, и ещё больше ушло в землю, осталось только маленькое озерцо.

Когда бабушка закончила рассказ, всем очень захотелось, чтобы Дёмка исполнил её заветную мечту: чтобы она побывала на море своего детства. Демид встал на цыпочки, втянул в себя животик, забасил:

Когда бабушка вернулась, на её лице была морская соль, а в руках лучистая перламутровая раковина. Бабушка была счастлива.

– Я понял! Понял! – заверещал Кешка, размахивая крыльями. – Сейчас мамина очередь!

Семья думала, что мама захочет слетать на Марс или стать немыслимой красавицей, а мама вдруг сказала:

– Всю жизнь я мечтала иметь хороший голос. Сильный. Такой, чтобы люди заслушивались!

– Ой, доченька, – запричитала бабушка, – у тебя прекрасный голос. Сядь за рояль, спой нам!

Пока мама пальцами перебирала клавиши рояля и думала, что ей спеть, Дёмка в уголке комнаты привстал на цыпочки, втянул в себя животик и прошептал.

Мама запела любимую песню:

Голос её с каждой минутой густел, креп. Заполнил собою всю комнату, потом весь дом. Голос звонкой птицей вылетел в окно, заметался среди облаков. Тучка, лениво плывущая сама по себе, вдруг застыла на месте. Она услышала песню. Ветер перестал шуметь листвой, задрожал от восторга и радости. Люди на улице остановились, замерли. Машины перестали шуршать шинами.

– допела мама. – Как жаль, что этим голосом спета всего одна песня.

– Отчего же? – хитро улыбнулся Демид. – Песня закончилась, а голос остался. Кто же забирает подарки обратно?

Пока все, замерев, слушали песню, куда-то запропастился Кешка. Наконец настала его очередь загадывать желание. А его нет как нет! Васюшка с Алькой кинулись искать.

– Не суетитесь, ребята! Дня через три вернётся, – волшебник сидел на диване и с удовольствием почёсывал пятки «у-ху-хя, у-ху-хя, у-ху-хя».

В вечерних новостях по телевизору объявили о том, что король острова Попейрас продолжает праздновать день рождения. Сегодня у него намечен приём почётных гостей из других стран. Третьим в гостевой зал на золотой жёрдочке был внесён последний и единственный отпрыск королевской семьи попугаев Кешью V. С экрана телевизора улыбался довольный Кешка. Кешка озорно подмигнул с телеэкрана и неожиданно зарокотал:

– Вторинственный! Вторинственный! Слыхал, прох-х-вост? Единственный отпрыск королевской семьи. Это тебе не фунт изюма стрескать!

Дёмка на диване продолжал с удовольствием чесать себе пятки «у-ху-хя, у-ху-хя, у-ху-хя».

Васюшка научилась читать и писать рано. Годика в четыре. Учила грамоте её бабушка. Сначала дело шло туго. Буквы Я, У и Ч никак не хотели смотреть в ту сторону, в которую должны, всё норовили развернуться в обратную. Поэтому узнавались Васюшкой плохо. Девочке, когда она перечитывала то, что написала, приходилось вспоминать, что это за буквы. Повертев тетрадку в разные стороны, она догадывалась: это те самые, противные, «незапоминалки». Со временем Васюшка привыкла и всё же иногда разворачивала их в удобную ей сторону.

– Так закорючки выглядят симпатичнее! – оправдывалась Василиса.

В подарок Василиса любила получать игрушечных лошадей. Разнопородных скакунов у девочки было много. Лошадиные фигурки лежали в мешочках, в коробочках, в ларцах. Самые большие стояли в игровой комнате по всем четырём стенам.

Далее предпочтение Васюшка отдавала собакам. Их было, конечно, меньше, чем лошадей, но тоже очень приличное количество. Кукол Василиса не любила вовсе.

– Зачем ты, мамочка, подарила мне эту выдру? – возмущалась Васюшка. – Что я с ней буду делать? Она же не лошадь, я не умею играть в куклы.