Поп и говорит:

— Ох, работник! Наверно, хороший жеребенок был: задни ноги у него длинные!

— Да, батька, — говорит, — наверное, хороший!

(Из сборника А. М. Смирнова, в обработке В. П. Аникина)

огатый поп заспорил с бедным попом об одном селе. Стали они жаловаться преосвященному. Вызвал он к себе бедного и богатого. Они приходят к нему. Архиерей и говорит:

— Из попов-то есть дураки! Нашли о чем спорить!

Спрашивает у богатого:

— Какой час?

Тот вытаскивает часы из кармана. Архиерей говорит:

— Двадцать лет ты учен, а оказываешься дураком! Должен был посмотреть на сегодняшнее число и это время, что нужно начинать петь, что в какой час поется: глас первый или глас восьмой! Ну-ка ты, — говорит архиерей бедному попу, — отвечай, голубчик, когда умеешь с богатыми судиться!

— Говорите, ваше преосвященство!

— А что сегодня бог делает?

— А мне сказали, что его дома нет, — я был у него!

— А где же он сегодня?

— Поехал в степь!

— Зачем?

— Пеньку скупать!

— На что ж ему пенька?

— А кнут вить!

— На что?

— А вас бить, зачем небыли спрашивать!

— Молодец! — сказал архиерей. — Село остается за тобой!

(Из сборника «Сказки Магая (Е. И. Сороковикова)», в обработке В. П. Аникина)

риезжает в один приход архиерей, а в деревне, где был приход, жили две старухи. Они никогда не видали архиерея. Старухи говорят своим сыновьям:

— Надо сходить в церковь и увидеть архиерея.

Сыновья стали учить своих матерей, как подойти старухам под благословение.

— Нужно правую руку положить на левую и подойти к нему, а он положит на ваши руки свою, тогда целуйте руку.

Вот пошли эти старухи. Подходят к церкви, увидали — стоит карета. Они думали, что там архиерей сидит. А архиерей был в церкви, а в карете у него осталась любимая собака. Старухи стали между собой толковать: «Заглянуть в карету или ждать выхода?» И решили заглянуть. Одна из них говорит:

— Я карету отворю, а ты правую руку на левую положи, подойди ближе к двери и подставляй; а когда архиерей положит правую руку, ты тогда целуй его руку.

Одна старуха отворяет, а другая сложила свои руки, и подошла к дверцам кареты, и просунула их туда.

Собака увидела старуху со сложенными руками, подумала, что лапку просит. Собака дала лапку — положила старухе на ладонь. Старуха поцеловала лапку, стала придерживать дверцу, чтобы другая старушка подошла. Та тоже сложила так руки, просунула в карету, — собака и ей положила лапку на ладонь, и она поцеловала лапку. И веселые пошли домой.

Когда пришли домой, то сыновья стали спрашивать старух: видели они архиерея? А старушки говорят:

— Да, видели.

— Ну, какой он?

— Ой, батюшки! — говорят старухи. — Весь в нашего барбоса.

(Из сборника Н. Е. Ончукова)

идят раз старик со старухой на печке и разговаривают:

— Хорошо бы, старик, как бы ты попом был, а я попадьей, житье-то хорошее бы было.

— Вот еще что вздумала, какой я поп, когда и грамоте не знаю, служить не умею?

— Велика грамота нужна, а служить-то научишься, — говорит старуха.

— Полно, старуха, пустяки-то выдумывать!

— Да я ли своего старика попом не сделаю, завтра же к архиерею пойду.

Наутро старуха собралась и отправилась в город.

Приходит к архиерею:

— Ваше преосвященство! Сделай моего старика попом!

— Да знает ли твой старик грамоте?

— Да если бы грамоту знал, так просто бы было и дело сделать, а вот теперь-то надо горю пособить.

— Да что, бабка, поповская степень ученая, да и учиться-то много надо. Нет уж, воля твоя, не могу.

— Ну, не можешь сделать старика попом, и ладно, а я этого дела еще не брошу, схожу к митрополиту, а он старика моего еще архиереем сделает.

Подумал архиерей, что есть и грамотные-то у него попы, да тоже едва с делом справляются, а старик, может, и проживет недолго; да если один поп и неграмотный будет в его епархии, это ничего; и говорит старухе:

— Иди, бабушка, домой. Пошлю указ и сделаю старика попом.

Пришла старуха домой, а прошло немного времени — и указ пришел, и стал старик попом.

Приходит воскресенье, служить надо, а старик еще не научился служить. Собралось народу в церковь много. Выходит он с книгой и говорит:

— Православные! Знаете ли божье слово?

— Знаем, батюшка, знаем! — кричит народ.

— А знаете, так и читать нечего.

Тут и служба окончилась.

На другое воскресенье опять вышел с книгой и спрашивает:

— Православные! Знаете ли божье слово?

Крестьяне согласились сказать, что не знают.

— Не знаем, батюшка, не знаем! — кричат все.

— А не знаете, так и заводить нечего; я стар, а читать надо много, все равно не успею.

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Заветные сказки»)

или старик со старухою: не было у них ни одного детища, только и был, что козел: тут все и животы. Старик никакого мастерства не знал, плел одни лапти — только тем и питался. Привык козел к старику: бывало, куда старик ни пойдет из дому, козел бежит за ним.

Вот однажды случилось идти старику в лес лыками, и козел за ним побежал. Пришли в лес; старик начал лыки драть, а козел бродит там и сям и травку щиплет; щипал, щипал, да вдруг передними ногами и провалился в рыхлую землю; начал рыться и вырыл котелок с золотом.

Видит старик, что козел гребет землю, подошел к нему и увидал золото; несказанно возрадовался, побросал свои лыки, подобрал деньги — и домой. Рассказал обо всем старухе.

— Ну, старик, — говорит старуха, — это нам бог дал такой клад на старость за то, что столько лет с тобой потрудились в бедности. А теперь поживем в свое удовольствие.

— Нет, старуха! — отвечал ей старик. — Эти деньги нашлись не нашим счастьем, а козловым; теперича нам жалеть и беречь козла пуще себя!

С тех пор стали они жалеть и беречь козла пуще себя, стали за ним ухаживать, да и сами-то поправились — лучше быть нельзя. Старик позабыл, как и лапти-то плетут; живут себе поживают, никакого горя не знают.

Вот через некоторое время козел захворал и издох. Стал старик советоваться со старухою, что делать:

— Коли выбросить козла собакам, так нам за это будет перед богом и перед людьми грешно, потому что все счастье наше мы через козла получили. А лучше пойду я к попу и попрошу похоронить козла по-христиански, как и других покойников хоронят.

Собрался старик, пришел к попу и кланяется:

— Здравствуй, батюшка!

— Здорово, свет! Что скажешь?

— А вот, батюшка, пришел к твоей милости с просьбою. У меня на дому случилось большое несчастье: козел помер. Пришел звать тебя на похороны.

Как услышал поп такие речи, крепко рассердился, схватил старика за бороду и ну таскать по избе!

— Ах ты окаянный, что выдумал — вонючего козла хоронить!

— Да ведь этот козел, батюшка, был совсем православный, он отказал тебе двести рублей.

— Послушай, старый хрыч, — сказал поп, — я тебя не за то бью, что зовешь козла хоронить, а зачем ты по сю пору не дал мне знать о его кончине: может, он у тебя уж давно помер.

Взял поп с мужика двести рублей и говорит:

— Ну, ступай же скорее к отцу дьякону, скажи, чтобы приготовился; сейчас козла хоронить пойдем.

Приходит старик к дьякону и просит:

— Потрудись, отец дьякон, приходи ко мне в дом на вынос.

— А кто у тебя помер?

— Да вы знавали моего козла, он-то и помер.

Как зачал дьякон хлестать его с уха на ухо!

— Не бей меня, отец дьякон! — говорит старик. — Ведь козел-то был, почитай, совсем православный; как умирал, тебе сто рублей отказал за погребение.

— Эка ты стар и глуп! — сказал дьякон. — Что же ты давно не известил меня о его преславной кончине; ступай скорее к дьячку: пущай прозвонит по козловой душе!

Прибегает старик к дьячку и просит:

— Ступай прозвони по козловой душе.

И дьячок рассердился, начал старика за бороду трепать.

Старик кричит:

— Отпусти, пожалуй, ведь козел-то был православный, он тебе за похороны пятьдесят рублей отказал!

— Что ж ты до этих пор копаешься! Надобно было пораньше сказать мне: следовало бы давно уж прозвонить!

Тотчас бросился дьячок на колокольню и начал валять во все колокола. Пришли к старику поп и дьякон и начали похороны отправлять; положили козла в гроб, отнесли на кладбище и закопали в могилу.

Вот стали про то дело говорить промеж себя прихожане, и дошло до архиерея, что-де поп козла похоронил по-христиански. Потребовал архиерей к себе на расправу старика с попом: