Вечером кто-то постучался в дверь; открывает жених и видит, что это черт в зеленом камзоле; и говорит черт:

– Вот видишь, теперь мне досталось две души вместо твоей одной.

Однажды летней порою пошли медведь и волк в лес погулять. Услыхал медведь прекрасное пение какой-то птицы и говорит:

– Братец-волк, что это за птица, которая так прекрасно поет?

– Тише! Это король всех птиц, – сказал волк, – перед ним мы все должны преклоняться.

А то был королек.

– Если это так и есть, – сказал медведь, – мне хотелось бы поглядеть на его королевский дворец, проводи меня туда.

– Это не так-то просто, как ты думаешь, – сказал волк, – надо подождать, пока прибудет госпожа королева.

А вскоре явилась и госпожа королева, принесла в клюве корм, потом явился и сам король, и стали они кормить своих птенчиков. Захотелось медведю поскорей подкрасться, но волк схватил его за рукав и говорит:

– Нет, надо будет подождать, пока господин король и госпожа королева уйдут.

Заприметили волк с медведем хорошо ту впадину, где находилось гнездо, а потом убежали оттуда. Но не было медведю покоя: хотелось ему посмотреть на королевский дворец, и он пошел туда вскоре опять. А в это время король и королева далеко улетели. Заглянул медведь в гнездо, видит – лежат в нем пятеро или шестеро птенцов.

– Вот это и есть королевский дворец? – воскликнул медведь. – Ну, и неказистый же дворец! А вы и вовсе не королевские дети, а подкидыши.

Услыхали это молодые корольки, страшно рассердились и как запищат:

– Нет, мы вовсе не подкидыши! Наши родители люди честные. Медведь, ты за это еще поплатишься.

Стало медведю и волку страшно, они вернулись и засели в своих норах. А молодые корольки продолжали шуметь и кричать во все горло; вот родители принесли им опять корм, а они говорят:

– Не станем мы есть мушиных ножек, даже к ним и не прикоснемся, лучше с голоду пропадем, пока не будет решено, законные мы дети или нет. Был тут медведь и нас оскорбил.

Сказал тогда старый король:

– Ну, успокойтесь, мы с этим делом покончим!

И он полетел с госпожой королевой к медвежьей берлоге и закричал у самого лаза:

– Эй, старый ворчун-медведь, ты зачем оскорбил моих детей? Плохо тебе за это придется. Надо дело решать кровавой войной.

Итак, объявлена была медведю война, и призваны были им все четвероногие звери: бык, осел, корова, олень, косуля и все остальное зверье, что населяет землю. А королек призвал всех и все, что летает в воздухе, – не только птиц больших и малых, но и комаров, шершней, пчел и мух, – все должны были слететься.

Подошло время, когда должна была начаться война; и выслал тогда королек разведчиков – узнать, кто у врагов главный генерал-командир. Комар, самый хитрый из всех, стал летать по лесу, где собирались враги, и, наконец, уселся на дерево под листком, там, где давали боевой пароль. Вот поднялся медведь, кликнул лиса и говорит:

– Лис, ты самый хитрый из всех зверей, ты должен быть генералом и вести нас на войну.

– Хорошо, – говорит лис, – но какие же знаки отличия вы мне дадите?

Но никто этого не знал. Тогда сказал лис:

– У меня красивый длинный пушистый хвост, и он похож точь-в-точь на рыжий султан. Если я хвост буду держать вверх – то, значит, дело идет хорошо, и вы маршируйте прямо за мной; а если я хвост опущу вниз – то бегите со всех ног куда глаза глядят.

Услыхал это комар, прилетел домой и передал корольку обо всем в точности.

Вот наступил день, когда должно было начаться сраженье, и – туп-туп-туп! – прибежало-посбежалось с шумом четвероногое зверье, аж земля дрожала. Прилетел и королек по воздуху со своим войском; и жужжал, и вопил, и гудел воздух – аж страшно, ой, как страшно становилось всякому! Они двинулись с двух сторон друг на друга.

Выслал королек вниз шмеля, тот должен был сесть лису под хвост и укусить его изо всех сил. Получил лис первый укус, вздрогнул, поднял ногу, но все-таки вытерпел и продолжал держать хвост высоко. Но при втором укусе пришлось ему хвост враз опустить; а третьего не мог он выдержать, закричал и поджал хвост между ног. Увидали это звери, подумали, что все пропало, и пустились бежать наутек, каждый в свою нору. И птицы выиграли сраженье.

Полетели тогда король и госпожа королева домой к своим деткам и закричали:

– Радуйтесь, дети, ешьте и пейте в свое удовольствие, мы на войне победили!

Но молодые корольки сказали:

– Нет, не станем мы есть до тех пор, пока медведь не придет к гнезду и не скажет, что мы – законные дети.

И полетел королек, подлетел к самому лазу медвежьей берлоги и как крикнет:

– Эй, медведь-ворчун, ступай к гнезду моих деток, просить у них прощенья и сказать, что они законные дети, а не то все ребра тебе поломаю!

И пополз медведь туда в великом страхе и попросил прощенья. Только тогда и успокоились молодые корольки, уселись все рядышком, стали есть и пить и веселились до самой глубокой ночи.

Жила-была бедная, скромная девочка одна со своей матерью, и есть им было нечего. Пошла раз девочка в лес и встретила по дороге старуху, которая уже знала про ее горемычное житье и подарила ей глиняный горшочек. Стоило ему только сказать: «Горшочек, вари!» – и сварится в нем вкусная, сладкая пшенная каша; а скажи ему только: «Горшочек, перестань!» – и перестанет вариться в нем каша. Принесла девочка горшочек домой своей матери, и вот избавились они от бедности и голода и стали, когда захочется им, есть сладкую кашу.

Однажды девочка ушла из дому, а мать и говорит: «Горшочек, вари!» – и стала вариться в нем каша, и наелась мать досыта. Но захотелось ей, чтоб горшочек перестал варить кашу, да позабыла она слово. И вот варит он и варит, и ползет каша уже через край, и все варится каша. Вот уже кухня полна, и вся изба полна, и ползет каша в другую избу, и улица вся полна, словно хочет она весь мир накормить; и приключилась большая беда, и ни один человек не знал, как тому горю помочь. Наконец, когда один только дом и остался цел, приходит девочка; и только она сказала: «Горшочек, перестань!» – перестал он варить кашу; а тот, кому надо было ехать снова в город, должен был в каше проедать себе дорогу.

Достал раз крестьянин из угла свою толстенную палку, а была она вырезана из граба, и говорит жене:

– Трина, я пойду далеко, вернусь назад этак дня через три. Если зайдет к нам торговец скотом и захочет купить три наших коровы, можешь продать их, но только за двести талеров, никак не меньше. Слышишь?

– Ступай с Богом! – ответила жена. – Уж я так и сделаю.

– Ты уж молчи! – сказал муж. – Тебя словно кто в детстве пришиб, такой ты и до сих пор осталась. Но смотри, наделаешь глупостей, размалюю я тебе спину досиня, и без всякой это краски, а одной только палкой, вот этой самой, что у меня в руке, будут полосы целый год держаться, ты уж мне в этом поверь! – С этими словами крестьянин отправился в путь-дорогу.

На другое утро приходит торговец. Ну, жена не стала слишком долго с ним разговаривать. Осмотрел торговец коров и, узнав цену, говорит:

– Что ж, это я охотно заплачу; столько они, пожалуй, по сравнению с другими, и стоят.

Отвязал он их и вывел из стойла. Собрался гнать их за ворота, а хозяйка схватила его за рукав и говорит:

– Сначала вы должны мне двести талеров уплатить, а так я вас не выпущу.

– Это правильно, – отвечает торговец, – да я вот позабыл свой кошелек с деньгами к поясу пристегнуть. Но уж вы не беспокойтесь, будьте уверены, я вам уплачу. Двух коров возьму я с собой, а третью вам в задаток оставлю.

Хозяйке это здорово понравилось, она отпустила торговца с коровами, а сама подумала: «Как Ганс-то, пожалуй, обрадуется, когда узнает, что я так умно поступила!»

Воротился крестьянин домой, как и говорил, через три дня, и тотчас спрашивает, проданы ли коровы.

– Разумеется, милый Ганс, – отвечает жена, – и так, как ты мне и велел, за двести талеров. Они того, пожалуй, и не стоят, но торговец взял их без всякого спору.

– А деньги где? – спрашивает крестьянин.

– Денег-то у меня нету, – отвечает жена, – он как раз забыл свой кошелек с деньгами, но скоро их принесет, он мне хороший задаток оставил.

– А какой задаток? – спрашивает муж.

– Одну из трех коров он оставил у нас, он получит ее, когда за другие уплатит. Я-то умно поступила, оставила ведь самую меньшую, ее и кормить не так много придется.

Разгневался муж, схватил палку и хотел было уже, как и обещал, жену свою дóсиня размалевать. Но вдруг бросил палку и говорит:

– Такой глупой гусыни и на свете еще не бывало, но мне тебя жалко. Выйду-ка я на проезжую дорогу и три дня подожду, не найдется ли кто поглупее тебя. Удастся мне такого человека найти, я прощу тебя, а не удастся, уж получишь ты у меня без всякой скидки заслуженную награду.