- И эти люди тоже оказались убиты.
- Да.
- 'Зенит' убил их?
Оксли пожал плечами, устало протер крупный нос и шумно выдохнул. Он видел, как их машина рухнула в ущелье.
- Все зависит о того, во что вы верите.
Райан посмотрел на него.
- Считайте меня психом, но я вам верю.
Оксли слабо улыбнулся:
- Ну, хорошо. 'Зенит' убил много кого.
Англичанин пристально посмотрел на него:
- А теперь твоя очередь рассказывать. Почему твой отец заинтересовался этой темой? Это было тридцать лет назад. Неужели в мире мало проблем?
- Вы не согласны с его политикой?
- Политикой? Я вообще не перевариваю политику.
- Тогда за что вы ненавидите моего отца?
- Это личное.
- Личное? Вы его знаете?
- Не знаю, и знать не хочу, - он взмахнул рукой, отбрасывая эту тему. - Я задал вопрос. Почему именно сейчас? Чего твоему дорогому папочке от меня надо?
Райан пожал плечами.
- Ваш позывной был найден в деле, касающемся 'Зенита'. Никто не обращал на него внимания уже давно, но один рапорт в старом пыльном деле позволило предположить, что 'Зенит' - это Роман Таланов.
Оксли взглянул на него:
- Таланов? Ну, был такой. И что? Это было сто лет назад. Какое это теперь имеет значение?
Джек удивился.
- Стоп. Вы знаете, что Таланов - 'Зенит'?
- Подозреваю. Потому что я был одним из тех, кто подал тот рапорт из того старого пыльного дела. В девяносто втором году, если не ошибаюсь. После того, как вышел из ГУЛАГа. Но ты так и не ответил, какое дело кому-то до убийцы-одиночки, действовавшего четверть века назад.
Джек немного подумал
- Я не видел у вас дома телевизора.
- Не вижу смысла. И в радио тоже. Иногда смотрю регби в пабе, но новости мне не интересны.
- Тогда все понятно.
- Что понятно, Райан? - смутился Оксли.
- Дело не в том, что было тридцать лет назад. Дело в том, что происходит сейчас. Вы же не в курсе, что Роман Таланов теперь глава ФСБ?
Оксли подался вперед, глядя на поток машин на Уэлсли-роуд. После долгого молчания он сказал:
- Нет. Не в курсе. - Он задумчиво взял стакан и уставился вдаль. - Черт знает что творится.
ГЛАВА 67
Тридцать лет назад
Первые несколько часов после налета на квартиру РАФ на Шпренгельштрассе аналитик ЦРУ Джек Райан провел в затхлом свободном кабинете в британском консульстве в Западном Берлине.
Получив доступ к телефону защищенной связи, Райан позвонил главе директору ЦРУ по разведывательным вопросам адмиралу Джеймсу Гриру. Он застал его дома - на Восточном побережье было уже девять вечера - и доложил о событиях последних нескольких часов. Адмирал оказался потрясен, узнав о перестрелке и, особенно, об участии в ней своего подчиненного.
Джек подчеркнул, что скептически относится к мысли о том, что РАФ действовала самостоятельно, и был уверен, что в эту операцию были вовлечены некие неизвестные силы.
Но Грир сомневался в том, что это были русские:
- Джек, но как же 'Кролик'? Ты же не меньше меня знаешь, что у нас есть очень хороший источник информации о КГБ*. Мы опрашивали его много месяцев. Я не могу просто поверить, что он теперь просто почешет подбородок и скажет: 'о, да, я совсем забыл рассказать об убийце, действующем в Европе'.
* Бегству на запад шифровальщик а КГБ Зайцева ('Красный кролик') и связанному с этим обстоятельствам посвящен роман Клэнси 'Красный кролик'
- Мы должны проверить и его. Возможно, он что-то знает, - сказал Джек.
- Хорошо, Джек, мы поговорим с ним, но и ты и я знаем, что он ничего от нас не скрыл, - ответил Грир. - Если бы было что-нибудь похожее на то, о чем говоришь ты, он бы рассказал нам.
- Зайцев утратил доступ к каналам связи КГБ несколько месяцев назад. Возможно, это началось позже.
- Возможно, хотя и маловероятно, и ты знаешь, почему. Такие операции требуют подготовки. Убийство западноевропейских банкиров. Сотрудничество с западногерманскими террористами и - если я правильно тебя понял - перевод стрелок на них. Это не похоже на что-то, подготовленное за последние несколько месяцев.
- Да, - согласился Райан. Он помолчал и добавил. - Я знаю, как это звучит.
- Это звучит так, что ты, похоже, хватаешься за соломинку. И если бы мне это говорил кто-то другой, я бы сказал ему бросить это дело. Но ты не кто-то другой. Ты чертовки хороший аналитик и я в долгу перед тобой. Так что верь своему чутью.
- Спасибо.
- Но я хотел бы, чтобы ты кое-что помнил. Британцы хорошо себя зарекомендовали в таких делах. Если они решат, что закончили, ты останешься там один. Ты можешь сотрудничать с любыми местными органами, если будет нужно, но будь осторожен. Ты и так уже оказался в большой опасности. Я не хочу, чтобы ты шел на ненужный риск.
- Я тоже этого не хочу.
* * *
Двадцать минут спустя Райан встретился с Истлингом и его группой в кабинете на втором этаже, и они начали разбирать материалы, обнаруженные на квартире РАФ. BfV стремилась сохранить портфель и его содержимое при себе, так что два следователя из BfV нависали над плечами Райана и Истлинга, пока англичанин и американец просматривали имеющиеся материалы.
Работу возглавляли Истлинг и его группа. Прежде всего эту операцию начала SIS. Один из контрразведчиков, имевший комплект отпечатков пальцев, осмотрел портфель и его содержимое на предмет соответствий. Истлинг решил снять всю возможную информацию, начиная от непосредственно материалов и заканчивая водяными знаками на бумагах, методами печати фотографий банкиров и особенностями шрифта печатной машинки, на которой была набрана инструкция по изготовлению бомб и коммюнике.
Портфель осмотрели на предмет двойного дна и потайных карманов, но ничего не нашли.
Джека зачаровала эта работа, что свидетельствовало о том простом факте, что у него не было никакого опыта расследований. Он не был ни полицейским, ни экспертом. Его отец был экспертом в Балтиморском полицейском управлении, но Джек никогда не видел его работы.
Он был просто аналитиком и, получив, наконец, шанс взглянуть на эти материалы, занялся, в первую очередь, документами. Естественно, он брал их в резиновых перчатках и пользовался помощью следователя BfV в переводе.
Джек пытался убедить сотрудников BfV в том, что было невозможно, чтобы члены РАФ могли оказать столь профессиональное сопротивление GSG9, но немцы не были настолько в этом уверены. На квартире на Шпренгельштрассе было найдено девять тел, и только пять из них были опознаны. Следователи отвечали, что они не могут судить о уровне боевой подготовки боевиков РАФ, пока не опознают тела, лежавшие сейчас в морге.
Из документов Райан узнал немногое. Он не был специалистом по РАФ, но коммюнике выглядело стандартным для леворадикальной террористической группы, все материалы, касающиеся убийств Габлера и Ветцеля - фотографии, карты, инструкция по изготовлению бомбы - тоже вызывали доверие.
Единственным, что мешало принять содержимое портфеля и все, что с ним было связано, была необходимость поверить, что Марта Шёйринг проявила себя худшим в истории леворадикального терроризма специалистом по финансовым делам. Хотя РАФ, как и большинство террористических групп, регулярно брала кредиты для своих целей, то, что она взяла его по своим реальным документам, вызывало недоумение.
Райан не знал, что ему думать. У Шейринг было за плечами несколько арестов, но она ни разу не было причастна к убийствам. Однако двое обитателей квартиры находились в розыске в связи с ракетным обстрелом базы НАТО несколько лет назад. Хотя тогда не было убитых и даже тяжелораненых, они, несомненно, имели намерение кого-то убить.
Истлинг, как обычно, склонялся к завершению расследования. Райан, с другой стороны, полагал, что эти доказательства были более подозрительны, чем факты, которые они изобличали.
Так как немцы стремились уйти вместе с доказательствами как можно быстрее, Райан и британцы закончили в течение часа.