Братья Гримм
Белоснежка и семь гномов
ыла как раз середина зимы. Весело кружились снежинки за окнами королевского дворца — точь-в-точь хоровод белых бабочек. То они носились из стороны в сторону, словно озорные девчонки, играющие в горелки. То проплывали медленно и важно, как церемонные дамы на придворном балу.
Старые люди говорили, что это добрый тролль-волшебник сидит на вершине самой высокой горы и крутит ручную мельницу. Если собрать снежные хлопья, положить их в горшочек и сказать: «Горшочек, вари!» — славная получится каша.
— Ну нет, — утверждали совсем старые люди, — это бабушка Метелица взбивает свои перины. И летят на землю снежинки — лёгкие, словно пух. Стоит расторопной мастерице сесть за прялку — вот вам и серебряная пряжа!
Молодая королева поставила свою прялку поближе к окну, распахнула раму из чёрного, очень дорогого дерева — ведь королевским особам не делают оконные рамы из чего попало! В комнату ворвались свежий воздух и ватага снежинок, послышались ребячьи голоса — в саду перед королевскими окнами играли дети. Они гонялись за белыми бабочками, бросались снежками, лепили снеговиков. На одном уже красовалась старая шляпа короля с пёстрым пером. Другой, с носом-морковкой, был так похож на первого министра, что это рассмешило королеву.
Вдруг она тихонько вскрикнула: веретено укололо ей палец. На снег упали три капельки крови, будто рассыпались рубиновые бусинки.
И королева загадала:
— Если у меня родится дочь, пусть она будет бела и нежна, как снег, румяна, как кровь, и черноволоса, как это блестящее, драгоценное дерево. Я назову ее Белоснежкой.
В конце зимы она родила девочку — белую, румяную и черноволосую. По всей стране были объявлены праздники с иллюминацией и бесплатным королевским угощением. Под окнами замка собирались весёлые толпы, соседние короли и императоры присылали гонцов с подарками и поздравлениями. Собрались и феи-волшебницы. В один голос они сказали, что Белоснежка — прелестное дитя. Последней приплелась самая старая недобрая колдунья. Но ей даже слова вымолвить не дали: ведь было известно, что она хотела выдать свою правнучку за короля этой страны.
А через год случилась беда — молодая королева умерла. Король погоревал-погоревал да снова женился. На бедной принцессе. Приданое у нее было так себе: старинный сундук, несколько картонных коробок для шляп да хрустальное зеркальце, которое, как поговаривали, досталось новой королеве в наследство от прабабки — колдуньи. На оправе мастер-зеркальщик преискусно вырезал надпись: «Кто меня разобьёт — тот разобьёт своё сердце».
Королева частенько беседовала со своим единственным другом:
— Скажи-ка, зеркальце, мне —
Кто всех прекраснее в нашей стране?
И зеркальце всегда говорило:
— Ах, королева, зачем мой ответ?
Вас, госпожа, прекраснее нет!
И это была сущая правда. Длинные шёлковые волосы струились по плечам королевы. Взгляд был властным и повелительным. Даже король, храбрый воин, склонялся перед ней в низком поклоне. Да и все придворные скоро убедились, что прекрасные голубые глаза её величества всегда оставались колючими и холодными, как льдинки.
Больше всего на свете королева любила праздники и новые наряды. Она уже накупила триста тридцать три новых платья, триста тридцать три шляпы да триста тридцать три пары перчаток. К великому ужасу королевского казначея, иноземные купцы были самыми дорогими гостями во дворце. За роскошные ткани из таинственной Индии, серебристые русские меха, ароматные товары жаркой Аравии приходилось платить золотой монетой. Но королева только улыбалась и приказывала готовиться к очередному балу.
Шумно и весело бывало в такие дни во дворце! Зажигались тысячи свечей, гремела музыка, в золочёных каретах съезжались гости. По вечерам над старым парком взрывались разноцветные звёзды ракет, гремели пушечные залпы.
Гости с восторгом смотрели на хозяйку:
— Свет не видывал такой красавицы! А уж так добра и щедра! Истинная королева!
Между тем Белоснежка подрастала. Придворные льстецы доносили королеве, что её падчерица проводит всё время среди чумазых поварят и садовников, сама ухаживает за цветами и — ужас! — штопает бельё. (Но что плохого в том, если девочка помогает старшим помыть посуду или сама пришьёт пуговичку к своему фартуку?)
Королева, завидев Белоснежку, морщилась:
— Фи! Вот что значит быть всё время среди прислуги — от принцессы пахнет кухней и скотным двором.
Но однажды королева встревожилась — ей донесли, что знаменитый старый художник нарисовал портрет Белоснежки, а бродячие певцы-трубадуры сочинили о ней песню.
И королева спросила:
— Скажи-ка, зеркальце, мне —
Кто всех прекраснее в нашей стране?
Зеркальце ответило:
— Вы хороши собой, королева,
Но всё же прекраснее юная дева.
Королева онемела от неслыханной дерзости, пожелтела от злости, позеленела от зависти. В сердце у неё затаилась лютая ненависть к Белоснежке. Словно тень, бродила она по дворцу и всё придумывала, как избавиться от падчерицы.
Скучно стало в королевском дворце. Не играла музыка, не съезжались в каретах гости, не гремели пушечные залпы. Даже заморским купцам было объявлено — королева больна и не принимает гостей.
Но однажды снова весело запели трубы — это приехал посол одного императора. Он уже не раз намекал их величествам, что только наследный принц его страны может быть достойным женихом Белоснежки. Правда, принц ещё очень молод, а так как он начитался разных книжек про злых волшебников, противных колдуний и огнедышащих драконов, то мечтает только о рыцарских подвигах.
— Но, — уверял посол, — наш принц забудет всё-всё, когда увидит Белоснежку.
Так оно и вышло. Юный принц влюбился в Белоснежку, попросил её руки и, получив согласие, объявил, что едет за подарками для невесты.
— Я тоже приготовлю свой свадебный подарок, милейший принц, — любезно сказала королева. И глаза её недобро сверкнули.
Она вызвала к себе лесничего и так посмотрела на него, что он похолодел от страха.
— Уведи девчонку в лесную чащу и убей. Иначе я прикажу отрубить тебе голову. И семью твою не помилую. Убьёшь Белоснежку — принесёшь мне её сердце.
Лесничий, однако, был славным и добрым человеком. Он завёл девочку в лесную чащу и рассказал о приказе королевы-мачехи.
Белоснежка заплакала:
— Ах, господин лесничий! Отпустите меня! Уж пусть лучше меня растерзают дикие звери!
— Бедное дитя! Если я ослушаюсь, мне отрубят голову. Но будь по-твоему, беги! — И лесничий даже вздрогнул от собственной храбрости.
Он убил дикую козу, завернул её сердце в лист лопуха и принёс королеве. По её приказу он рассказал придворным и королю, что дикие звери растерзали Белоснежку. Король горько заплакал, а у королевы снова стало прекрасное настроение:
— Его величество очень грустит о Белоснежке. Надо развлечь его. Приказываю готовиться к балу!
Нет, недаром говорили во дворце, что прабабка королевы была злой и бессердечной колдуньей.
Пока во дворце готовились к балу, Белоснежка пробиралась по дремучему-дремучему лесу. Недавно здесь пронеслась буря. Она вырвала с корнями старые деревья, всё перепутала — самая настоящая стена из бурелома и кривых сучьев вставала перед девочкой. Шиповник цеплялся за её платье, царапал руки и лицо. Деревья скрипели и размахивали ветвями, осыпали Белоснежку листвой.
Становилось темно. Вспыхивали жёлтыми фонариками глаза зловещих сов и филинов. Камни, заросшие мхом, казались ей огромными свирепыми медведями. Над болотами загорались и блуждали тусклые колдовские огоньки. Синим туманом поднимались из лесных озерков длинноволосые русалки и манили Белоснежку:
— К нам, дитя! К нам!
Плясали хороводы ведьм, и на полянках вырастали «ведьмины кольца» поганок и мухоморов.
Со старого дуба клочьями свисала зелёная борода Лесного Царя. Хорошо ещё, что он крепко спал!
Но вот над лесом взошла луна, и всё вокруг стало серебряным и совсем не страшным. Замолчали совы и филины, затихла листва на деревьях, погасли колдовские огоньки на болотах. И только в глухой чаще неведомая ночная птица тихонько напевала:
— Не бойся! Не бойся!
Вдруг вдали блеснул огонёк.
«Это, наверное, хижина дровосека. Там живут простые и добрые люди. У них я найду еду и ночлег», — подумала Белоснежка и храбро двинулась вперёд.
На полянке стоял домик — точно из сказки, которую рассказывала Белоснежке старая няня. Только не пряничный, а из толстых сосновых брёвен. В решётчатые окошечки были вставлены разноцветные стёкла. Хозяев дома не оказалось. В очаге золотились угли, на цепи висел большой закопчённый котёл. В нём тихонько мурлыкала бобовая похлёбка. Всё здесь было маленьким: и кровати, и стулья, и стол, на котором стояло семь столовых приборов, совсем игрушечных. А бокальчики с вином были не больше наперстка. Белоснежка взяла немного хлеба, немного бобов с тарелочки, выпила капельку вина. Потом прошла в спаленку, легла на самую большую кроватку и уснула.