Волк лежал в высокой траве, широко раскинув уставшие лапы, и глядел в небо. Там высоко-высоко щебетали птички. Ещё выше, где-то в космосе, неслись космические корабли. Дальше, и ежу понятно, там — бесконечность.

«Ну, хорошо. Птички, космос, бесконечность, с этим всё ясно. Но вот как бабушка Пелагея делает такие вкусные пирожки, совершенно не понятно.

Конечно, не в пирожках счастье,— думал Волк,— но • счастье, когда они есть и их можно съесть». Такова была его волчья философия. Звенящую тишину утра нарушила своим жужжанием назойливая Муха. Выделывая фигуры высшего пилотажа, она настырно зудела Волку в самое ухо.

—Не всякий, с крыльями рождённый, высоко взлететь может,— пробормотал Волк, пытаясь от неё отмахнуться.

Не тут-то было!

—Зануда! Жигалка осенняя! — Он вскочил, размахивая лапами, как ветряная мельница, желая прихлопнуть ненавистницу.

Опять не вышло!

«Ну, что ж, придётся смириться с тем, чего не можешь изменить»,— мысленно успокоил он себя и вновь улёгся на мягкую, влажную от росы траву.

Вдоволь нажужжавшись, Муха присела ему на нос передохнуть.

—А ты, лупоглазая, когда-нибудь пробовала Пела-геевы пирожки? — скосив на неё глаза, миролюбиво спросил Волк.

Муха долго скребла лапками свой хоботок и чистила крылышки. Потом, будто задумавшись, замерла. А через мгновение её как ветром сдуло. Улетела, так ничего и не ответив.

—Интересно, а где сейчас находятся мои любимые пирожки? — задумчиво прошептал Волк, провожая её взглядом.

Вдруг совсем низко над ним, на фоне неба, нависла собачья морда.

—В корзинке у бабушки Пелагеи,— тяжело дыша, сказала морда.

Это был его старый знакомый, пёс Дружок.

— Развалился здесь, с мухами лялякаешь, а она тебя в лазарете ждёт.

— Так чего же ты молчишь! — воскликнул Волк. Он вскочил как ошпаренный и помчался в лазарет.

— А я и не молчу... — едва успел промолвить ему вслед Дружок.

Бабушка Пелагея, закончив свои домашние дела, решила узнать, как Волк в лазарете справляется со своими обязанностями. К тому же надобно пополнить запасы лазаретной аптечки.

Приготовила она целебные настойки в бутылочках, йод, бинты и, конечно же, свои знаменитые на весь лес пирожки с разной начинкой. Дед Игнат порылся в чулане, нашёл там самодельную аккумуляторную «мигалку» от ёлочной гирлянды и протянул Пелагее: "

—Отдай Волку, а то какая «скорая помощь» без «мигалки»?

Старый лесник во всём любил порядок, за что жена его и уважала. Как мудрая женщина, она никогда не перечила мужу. Потому-то в семье у них всё было ладно и складно.

Пелагея сложила всё в корзину и отправилась в лазарет. Пёс Дружок поплёлся за ней. Ему любопытно было узнать, что это такое — «лазарет».

Волка на месте не оказалось, и Пелагея попросила Дружка отыскать его. Старый охотник взял след и потрусил в лес на поиски хозяина лазарета.

Как только все бутылочки с настоями заняли свои места на полках, в лазарете появился запыхавшийся Волк. Запах любимых пирожков ударил ему в нос, да так, что он потерял дар речи. Волк молча смотрел то на улыбающуюся Пелагею, то на корзину с пирожками. Воцарилась мёртвая тишина.

И как раз в этот момент под окном раздался слабый жалобный стон:

—Помогите... Требуется «скорая помощь»... Помираю...

Волк не успел опомниться, как Пелагея нахлобучила ему на голову «мигалку» и на правах старшего врача скомандовала:

—«Скорая»! Быстро на вызов!

С воплем «Ва-у-у! Ва-у-у!» Волк мигом оказался во дворе.

Под окном стонала рыжая Лиса. Завидев Волка, она закатила глаза и затихла. Он схватил её в охапку и в два прыжка доставил в лазарет.

Лёжа на лавке возле печи, Лиса жалобно промямлила:

—Что-то у меня в животе ноет. Спасу нет. Пелагея, как специалист по уху, брюху, горлу и носу, прильнула своим ухом к Лисьему брюху. Внимательно прислушалась и воскликнула:

— Батюшки! Так это у тебя не что-то, а кто-то! И не ноет, а поёт!

Короче говоря, требуется хирургическое вмешательство,— обрадовался Волк и поклацал зубами, как парикмахер ножницами перед стрижкой.

—Только без этого! — строго сказала Пелагея. Тогда Волк резко хлопнул Лису по брюху кулаком.

Она и ойкнуть не успела, как из её пасти выскочило что-то круглое, чумазое и радостно запело:

Я Колобок, Колобок...

Такой встречи со знаменитым Колобком никто не ожидал. Волк, услыхав знакомую песенку, не поверил своим ушам:

—Неужели это тот самый Колобок?!

—Тот самый, тот самый,— сказала Пелагея и опустила Колобка в тазик с водой. Она отмыла от грязи несчастного узника, положила его на противень и засунула в печку сушиться.

Вскоре послышался счастливый голос разомлевшего в тепле Колобка:

—Будем,— говорит,— холодную ложку к синяку прикладывать, чтобы шишка не выросла.

Взял столовую ложку, бац — и приложил. Немного подержал, поднял, а Комарика не видать.

— Надо же, улетел. От врача дал стрекача. Ведь простая операция, а он испугался. И чего это некоторые больные врачей боятся? Не доверяют, видать,— вздохнул Волк и снова присел у окошка.

— Такова ваша доля, доктор,— посочувствовал ему Колобок.

— Ты уж молчи, твоя доля, что ли, лучше? — облизнувшись, ответил Волк.

Когда Колобок остыл, Пелагея положила его в корзину вместе со своими пирожками, завязала чистым платком и попросила Волка:

—Отнеси беглеца обратно дедушке с бабушкой. Пусть порадуются.

Волк с удовольствием согласился это сделать. У него появилась возможность полакомиться пирожками. Крепко приладив к голове свою новую «мигалку», он обратился к Колобку:

—Короче говоря, домашний адрес знаешь?

— Знаю, знаю,— ответил тот из корзины,— деревня Сусекино, улица Амбарная, дом пять, Сметанины Дед и Баба.

— Ну, всё. Поехали! — Волк взял корзину в лапы, выскочил из лазарета и с воплем «Ва-у-у! Ва-у-у!» помчался через лес в деревню.

Как только Волк убежал, Пелагея собралась домой и говорит Лисе:

—Будь, Лисичка, любезна: пока Волк отсутствует, подежурь в лазарете вместо него. Мало ли что...

Лиса согласилась.

—Ну вот, теперь у нас есть и Лисичка-медсестричка,— сказала Пелагея и, довольная, отправилась домой.

Бежит Волк, а корзина в лапах мешает. Взял он её зубами и побежал быстрее. Стало удобнее, да и запах пирожков приятно защекотал в носу.

Не выдержал он этого, остановился. Сел на пенёк и решил съесть хоть один пирожок. Только начал развязывать платок, слышит голос Колобка:

—Не садись на пенёк, не ешь пирожок.

Вскочил Волк и побежал дальше. Бежит, а в носу запах пирожков свербит. Голова от дурманящего запаха кружится. «Только бы адрес не забыть,— подумал он.— А пирожки от меня никуда не денутся».

Глядь, а впереди опять пенёк. Да такой манящий — сил просто нет. Снова не выдержал Волк. Добежал до него, сел. Только лапу в корзину запустил, а ему оттуда голос:

—Как тебе не стыдно — бедных стариков объедать! Устыдился Волк и, сломя голову, бросился бежать в деревню без остановок. Мчится как угорелый, «мигалка» мигает, сам сквозь зубы «ва-у, ва-у». Шуму на весь лес наделал.

Выскочили из дупла два бельчонка. Один другому говорит:

—Видать, в деревне что-то случилось, раз «скорая» туда помчалась.

Большой переполох своим появлением в деревне учинил Волк. Зато Колобка вместе с пирожками в целости и сохранности по адресу доставил. То-то радости Деду с Бабкой было, хотя и напугал он их изрядно. Тут же вскипятили они самовар и устроили славные посиделки. Волк сидел за столом на самом почётном месте, как настоящий свадебный генерал. Пирожки ел очень сдержанно, потому что не хотел объедать таких радушных хозяев.

Далеко за полночь засиделись. Всё о житье-бытье толковали. Зашла речь о подсобном хозяйстве. Дед с Бабой наперебой начали жаловаться.

— Хозяйства у нас — всего-то небольшой огородишко да старый Козёл,— сказал Дед.

— А кто-то повадился капусту с огорода воровать,— пожаловалась Баба.

— А собаки, самой захудалой, нет, потому что кормить нечем,— пожаловался Дед.

— Вот и решили мы Козла на ночь в огород запустить, чтобы охранял. Запустили, а капуста ещё быстрее исчезать стала,— пожаловалась Баба.

— Не знаем, что и делать,— хором пожаловались Дед с Бабой.

Пожалел Волк стариков и говорит: