— Вот это отнесите к бассейну, — сказала она.

Папа Штенгель и Горошек потащили корыто в сад. Вернулись они весьма серьёзные.

— Пиппа перевернул корыто и всё пролил, — объявил папа. — Это просто нахальство!

— Ешьте, — сказала мама.

За обедом никто не проронил ни слова. Наконец Визенклее кашлянул и сказал:

— К сожалению, мы забыли про зайца и петуха.

— Батюшки мои! — воскликнула мама.

А Визенклее, улыбаясь, похлопал её по плечу:

— К счастью, я прихватил с собой немного зерна и одну морковку. Так что не нужно волноваться.

— Кошки не наелись, — заметил Горошек. — Я пущу их в подвал.

Тётя Митци разделила малину и сказала:

— Как хорошо, что завтра я буду дома. Хоть наемся досыта.

Папа Штенгель выпрямился в кресле. Глаза его засверкали.

— Госпожа Свобода! — сказал он. — Если бы вы не привезли с собой бегемота, всё было бы в тысячу раз лучше. Так что мы не виноваты, если вы голодаете! Бегемот — это наша погибель.

— А что же я должна была привезти? — вскричала тётя Митци. — Что привезти семье, которая держит дома слонов и змей? Я думала обрадовать вас, но теперь вижу, что вы недостойны моего подарка!

— Хорошо, — сказал папа. — Можете завтра забрать его назад.

— В автобус? — Голос тёти Митци сорвался. — С каких это пор бегемоты стали ездить в автобусах? О, господин Штенгель, вы так меня разочаровали!

И тётя Митци всхлипнула, прижав к глазам носовой платок.

— Не сердитесь, — сказала мама. — Мой муж не хотел вас обидеть. Просто у него куча забот.

— Не плачьте, тётя Митци, — попросила Анни. — Мы ужасно рады вашему подарку и никогда с ним не расстанемся, обещаю вам!

Тут распахнулась дверь и вошли трое сыновей фрау Шнурпетер.

— Мы поражены, — начал один.

— Мы сражены, — сказал другой.

А третий закончил:

— Объясните нам, как попали в подвал кошки.

— Но это наш подвал! — крикнула Анни.

— До сего дня там было так уютно, — сказал младший из братьев, на голову которому некогда свалился корабельный фонарь. — А теперь и там кошки не дают нам житья. Вы должны запретить им бегать в подвал!

— Этого мы кошкам не запретим, — ответила мама.

— Ни за что, — подтвердил папа.

— Тогда с нашей дружбой покончено, — заявил один из братьев.

С этими словами трое братьев покинули дом. Анни выглянула в окно.

— Ой! — сказала она. — Это плохой знак. Они встретили Сентября и о чём-то говорят.

— Нам-то какое дело, — храбро сказала мама.

А папа ничего не сказал. Он только покачал головой.

— Теперь у нас четверо врагов, — сказал Визенклее. — Самое время обзавестись дверью.

— Хм, — сказал папа. — Вы думаете, они вторгнутся в наш дом?

— Как знать, — отозвался Визенклее. — На всякий случай идёмте ко мне и приступим к работе.

Когда уже совсем стемнело, мама выглянула в окно и озабоченно сказала:

— Надеюсь, они скоро придут с дверью.

Вернулись они действительно скоро, но дверь, которую они соорудили, оказалась непомерно большой.

— Лучше, чем маленькая, — сказал Визенклее, — А завтра мы её обстрогаем, это не бог весть что.

— Но на ночь-то у нас нет двери, — испуганно заметила тётя Митци. — Я до утра не сомкну глаз.

— А мы натянем на голову одеяла, — нашлась Анни.

Визенклее выпятил грудь:

— Не бойтесь. В конце концов, я бывший ночной сторож. Я сяду на пороге и покараулю!

— Ура! — крикнул Горошек. — И наденьте рыцарские доспехи. Рыцаря они побоятся.

Но Визенклее покачал головой:

— Доспехи жмут мне под мышками. Кроме того, забрало всё время захлопывается, и мне не хватает воздуху. Да и вообще жесть от ночной сырости может заржаветь. И тогда мне вряд ли удастся продать доспехи господину Журавлю.

— Неужели вы продаёте их? — воскликнул Горошек, и голос у него задрожал.

— А что поделаешь? — сказал Визенклее.

— Но почему так вдруг? И кто этот журавль? Разве он не птица?

— Господин Журавль мой знакомый, — ответил Визенклее. — И он давно хотел купить у меня доспехи. Только я не соглашался.

— А теперь согласны? — спросила Анни, опустив голову.

— Да, — торжественно сказал Визенклее. — Потому что я вас люблю и не могу больше смотреть, как вы мучаетесь. На деньги, которые мне даст Журавль, я куплю целый мешок еды!

— Вы отличный человек, — сказал папа.

— Большое спасибо, — сказала мама.

— Я восхищаюсь вами, Визенклее, — закончила фрау Свобода.

А дети встали на цыпочки и расцеловали Визенклее в обе щеки.

Вечером был только чай и тощие бутерброды, и всё же ужин получился праздничный. На сон грядущий Визенклее сыграл несколько песенок и отправился стоять на карауле.

Скоро в доме наступила тишина, люди и звери заснули до рассвета. А на рассвете Визенклее погрузил рыцарские латы на тачку и увёз их.

— Не сердитесь на меня, — сказала фрау Свобода маме Штенгель. — Наверное, сегодня я снова пропущу автобус. Но должна же я посмотреть, как Визенклее привезёт мешок продуктов.

Час спустя она сказала:

— Собственно говоря, долго же он продаёт свои доспехи.

А когда прошёл ещё час, фрау Свобода с кислой миной заметила:

— Господин Визенклее плохо воспитан. Нельзя же заставлять людей столько ждать!

Визенклее вернулся около десяти часов утра. Вовсю светило солнце, в садах распевали птицы, и в разбитые окна залетал весёлый ветерок. Тем не менее лицо у Визенклее было мрачным.

— Где же ваш мешок? — спросила фрау Свобода, глядя на пустые руки бывшего ночного сторожа.

Визенклее выпил залпом стакан воды, медленно вытер рукавом губы и сказал:

— Господин Журавль показывал мне свою косилку. Потом он демонстрировал электрическую соковыжималку. Наконец, я должен был помочь ему навощить паркет. Вот время и пролетело…

— Ну, а этот Журавль купил у вас латы? — осторожно спросила мама Штенгель.

— Да, конечно, — отвечал Визенклее. — Но он заплатит только на будущей неделе.

Последовало долгое молчание.

— Мне очень жаль, что так вышло, — сказал наконец Визенклее.

— Нам тоже, — пробормотал папа Штенгель и погладил Анни по голове.

— У меня есть идея, — откашлявшись, заявил Визенклее. — Надо совершить вылазку в лес. Там вы найдёте уйму лисичек и брусники. В прошлом году я жил этим больше недели.

— Ваше предложение мне нравится, — сказала мама Штенгель. — Грибы и ягоды очень питательны.

Она раздала всем большие бумажные пакеты, а так как Визенклее вызвался охранять дом, семейство тут же отправилось в лес.

Было уже двенадцать часов, когда Горошек нашёл первый гриб. В полпервого он отыскал второй. Тем временем Анни набрала горсточку брусники. Без четверти два мама Штенгель набрела на роскошный, но ядовитый гриб. Папа Штенгель и фрау Свобода вообще не нашли ничего. Фрау Свобода утешилась тем, что нарвала букет из колокольчиков. Папе же Штенгелю утешиться было нечем. Через каждые сто шагов он разувался и вытряхивал из ботинок камешки и хвою. Кончилось тем, что он заказал на постоялом дворе пять тарелок супа с фрикадельками и пять пончиков. Все были довольны, только фрау Свобода сказала:

— У меня прямо сердце разрывается, когда я думаю о Пиппе. Бедняжка тоже бы обрадовался пончику.

После этого с двумя грибами и горстью брусники все отправились домой.

Визенклее решал кроссворд.

— С прибытием! — сказал он весело. — Дома всё в порядке.

— А Пиппа в бассейне? — спросила мама Штенгель.

— Конечно, — сказал Визенклее.

Но бассейн оказался пуст, и следы бегемота вели через огород прямо на улицу.

— Батюшки мои! — сказала мама.

И в это время перед домом появился господин Сентябрь. За ним шли три сына фрау Шнурпетер. Все четверо злобно потрясали кулаками.

Папа Штенгель заглянул в свой бумажник и вздохнул.

— У меня осталось всего шестьдесят шиллингов, — сказал он. — Это будет ужасно, если Сентябрь отнимет и их.

Господин Сентябрь и трое сыновей фрау Шнурпетер остановились перед домом Штенгелей.

— Господин Штенгель, — грозно начал Сентябрь.

— Я слушаю. Чем могу служить?

— Советую вам немедленно покинуть Плутен-Глупинг. Все жители возмущены вашим бегемотом. Он опрокинул на землю ковёр у моей соседки. Он стащил из беседки целый каравай хлеба. Он раздавил чайник. Он прислонился к веранде и выдавил стекло. Он слопал целую корзину зелёной фасоли. Он повредил мотоцикл и напугал маленького ребёнка. Так дальше дело не пойдёт. Вам нельзя оставаться в Плутен-Глупинге.