— Как твоя голова, милый?

— Уже лучше, тётушка.

— Хочешь попить?

— Да, пожалуйста.

Тётушка принесла Алмазу лимонада. Она умела так заботливо ухаживать за больными, что мальчик сразу почувствовал себя лучше. Он снова лёг, надеясь быстро заснуть. Но только он закрыл глаза, как новый порыв ветра распахнул окно. В то же мгновение Алмаз оказался окутан облаком волос Царицы Северного Ветра, а её красивое, бледное, точно луна, лицо склонилось над ним.

— Скорей, Алмаз! — произнесла она. — Мне представилась редкая возможность.

— Я болею, — ответил мальчик.

— Знаю, но на свежем воздухе всё пройдёт. Свежего воздуха там предостаточно.

— Так ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой?

— Да, хочу. Не бойся, ничего с тобой не случится.

— Хорошо, — согласился мальчик, вылез из постели и тотчас очутился на руках у Царицы Северного Ветра.

— Нам стоит поторопиться, пока не пришла твоя тётушка, — сказала Царица, устремляясь в раскрытое окно.

Как только Алмаз оказался в её объятиях, он почувствовал себя лучше. Стояла тёмная безлунная ночь, лишь редкие звёзды вспыхивали в просветах туч.

— Когда-то я вспенивала здесь волны, — заметила Царица. — Здесь, где пасутся сейчас коровы. Но скоро мы доберёмся и до волн. Вот и они.

Взглянув вниз, мальчик заметил белые гребешки на море.

— Понимаешь, Алмаз, — продолжала Царица, — я не могу отнести тебя в страну за моей спиной, потому что она лежит на Крайнем Севере, а я ведь не могу дуть на север.

— Почему не можешь? — спросил мальчик.

— Глупенький! — улыбнулась Царица Северного Ветра. — Если бы я дула на север, я стала бы Царицей Южного Ветра, а это всё равно, что один человек вдруг раздвоится.

— Как же ты попадаешь домой?

— Ты прав, я там живу, но хотя это мой дом, я никогда там не была. Я лишь сидела на пороге и слышала голоса, доносящиеся изнутри. А самой меня там нет, Алмаз.

— Бедная ты, бедная!

— Почему?

— Потому что тебя там нет.

— Не расстраивайся, мой славный малыш! Настанет день, и ты сам обрадуешься тому, что тебя нет. Но пока тебе этого не понять, и не пытайся даже, а то непременно придумаешь какой-нибудь вздор, а потом будешь мучатся.

— Хорошо, не буду, — согласился Алмаз.

— Вот и молодец. Всему своё время.

— Ты так и не рассказала, как ты попадаешь на порог своего дома.

— Самой мне это не сложно. Надо только согласиться, чтобы меня не было, и я уже там. Я ухожу в себя — и вот я сижу на пороге. Но ты понимаешь — или ты глупее, чем я ожидала — что вдвоём с тобой, а ты довольно тяжёлый, мы будем туда лететь столетия, а у меня мало времени.

— Бедная ты, бедная! — снова произнёс Алмаз.

— А теперь-то почему, малыш?

— Потому что тебе тяжело меня нести. Я бы стал легче, только не знаю, как.

— Милый ты мой глупыш! Если бы я захотела, я могла бы без труда подбросить тебя на сотню миль вверх. Ты становишься тяжёлым, только когда я возвращаюсь домой.

— Так ты летишь домой вместе со мной?

— Разумеется. Разве не за этим я пришла?

— Но всё это время ты летишь на юг, да?

— Конечно.

— Как же тогда мы попадём на север?

— Хороший вопрос. Увидишь сам. Подожди, вот только разгоню эти облака. Как же быстро они наплывают! Разгонять их — всё равно что высушить ручей. Наконец-то получилось! Видишь что-нибудь сейчас?

— По-моему, там далеко внизу плывёт лодочка.

— Лодочка! Это шхуна водоизмещением в две тонны. Капитан — мой добрый друг, он разумный человек и мастерски управляет судном. Я много раз ему помогала, только он об этом не догадывался и даже ворчал на меня, хоть я и делала всё, что могла. Благодаря мне он сейчас проплывает по восемьдесят миль в день прямо на север.

— Ему, наверно, приходится изрядно потрудиться, — заметил Алмаз. Он наблюдал за шхуной и обнаружил, что она плывёт против ветра.

— Конечно, приходится. Но как ты не понимаешь? Большего я не могу для него сделать. Я не могу превратиться в Царицу Южного Ветра. К тому же я даю капитану возможность проявить себя. Запомни, Алмаз, нельзя всё делать за тех, кого любишь, не оставляя им никакой работы. Это жестоко. Это значит, что мы думаем лишь о себе, дитя моё. Если бы я была Царицей Южного Ветра, он бы целыми днями только и делал, что курил свою трубку, да глупел.

— Если он разумный человек, то почему ворчит на тебя, когда ты ему помогаешь?

— Надо быть снисходительнее, — ответила Царица Северного Ветра, — иначе ты никогда не сможешь оценить человека по заслугам. Ведь ты понимаешь, что капитан может плыть на север только…

— Да, понимаю, — закончил Алмаз. — Только против северного ветра.

— Я начинаю думать, мой дорогой, что ты, и правда, глупенький, — сказала Царица. — Предположим, северный ветер стихнет. Что тогда будет?

— Ну как же, тогда корабль будет нести южный ветер.

— Так ты уверен, что когда нет северного ветра, дует южный? Вздор! Если бы я не дула, капитан вообще не смог бы плыть. Конечно, Царица Южного Ветра несла бы его быстрее, но она сидит сейчас на пороге своего дома, и если мой ветер стихнет, наступит полный штиль. Так что ты зря думал, что капитан может плыть на север только против северного ветра. Он плывёт туда как раз благодаря ему. Понимаешь теперь, Алмаз?

— Да, Царица. Какой же я глупый! Но я не хочу таким оставаться.

— Вот и молодец! Я понесу тебя на север на этом судне — одном из лучших, какие выходили в море. Вот, сейчас мы прямо над ним. Я буду дуть тебе навстречу, а ты будешь плыть мне навстречу, и всё будет, как мы задумали. Капитан не сможет плыть так быстро, как ему бы хотелось, но всё же он будет двигаться вперёд, и мы вместе с ним. Сейчас я опущу тебя на палубу. Видишь, перед румпелем — колесом, которое вон тот человек поворачивает то в одну сторону, то в другую, — такую круглую крышку, похожую на барабан?

— Вижу, — ответил Алмаз.

— Внизу под ней хранятся запасные паруса и разные снасти. Я сорву эту крышку и тут же опущу тебя на палубу, а ты быстро прыгай вниз. Не бойся, там не высоко, к тому же ты упадешь на парусину. Там будет мягко, тепло и сухо, только темно, но я всегда буду рядом, ты почувствуешь, как я качаю корабль. Укройся и засыпай. Яхта станет колыбелью в моих руках, а ты будешь младенцем.

— Спасибо, милая Царица. Мне нисколечко не страшно, — поблагодарил мальчик.

В мгновение ока они оказались у фальшборта, Царица Северного Ветра сбросила крышку с люка, и та с грохотом покатилась на подветренную сторону палубы. Алмаза тут же окутала темнота — он прыгнул в люк, как и наказывала ему Царица, и крышка вернулась на своё место. Ветер резко усилился, и мальчика отбросило к борту. До него донёсся голос капитана, потом громкий топот матросов у него над головой. Они спешили спустить лишние паруса. Мальчик на ощупь нашёл место поудобней, лёг и свернулся калачиком.

Дни шли за днями, Алмаз так и лежал на парусах. Он не чувствовал ни усталости, ни нетерпения, его сердце переполняла необыкновенная радость. Скрип мачты и рей, пение канатов и стук блоков при перемене курса сливались с рёвом ветра и глухими ударами волн. И сквозь все эти звуки Алмаз слышал, как журчит и что-то шепчет вода, струясь вдоль бортов шхуны, когда та скользила вперёд, кренясь то на один борт, то на другой — это было похоже на тихую, но величественную музыку, которую для него играла Царица Северного Ветра, чтобы он не устал на пути в страну за её спиной.

Мальчик окончательно потерял счёт времени. Иногда он засыпал, но и сквозь сон до него явственно доносились все звуки. Погода стала портиться. Всё чаще наверху возникала суматоха и слышался топот матросов, шхуна всё больше кренилась набок и с трудом рассекала ревущие волны, а те всё яростней на неё нападали. Вдруг раздался чудовищный шум. Крышку люка сорвало, и внутрь ворвался холодный колючий ветер. Вместе с ветром появилась огромная рука, она подняла Алмаза наверх. Мгновение — и шхуна осталась далеко внизу. На ней убрали все паруса, и она качалась на волнах, словно птица, сложив крылья. Чуть южнее шел большой двух- или трёхмачтовый корабль. К нему-то Царица и несла Алмаза. Это была германская шхуна, направлявшаяся к Северному полюсу.

— Настало время пересесть на другое судно, — объяснила Царица Северного Ветра. — А потом придётся нести тебя самой.

Ей удалось спрятать Алмаза среди аккуратно убранных корабельных флагов, и они поспешили дальше на север. Однажды ночью он услышал над самым ухом шёпот: «Алмаз, выходи на палубу». Он тотчас встал и на цыпочках выбрался наверх. Всё вокруг было для него новым и необычным. То тут то там за бортом плыли огромные глыбы льда, напоминавшие храмы, замки, скалы, а вдали простиралось синее море.

— Солнце заходит или встаёт? — спросил Алмаз.

— А как тебе больше нравится? Я сама всё время путаю. Даже если сейчас оно заходит, через минуту оно уже встанет.