Она рассказала ему о предсказании тетушки Грейс, о том, как та нагадала… или как это правильно сказать… что в поисках правды им должны помочь четырехлистник (он как раз на носу самолета нарисован, ты видел?) и какой-то круг. (Но круга она еще нигде не видела.) И что бабушка говорила ей по телефону о каком-то куске туристической карты, где изображена местность в Намибии под названием Дамараленд. И еще бабушка сказала, что слониха Добрячка как раз оттуда… И мистер Джеймс тоже там бывал…

— Постой! — прервал Бен ее сумбурные слова. — А что если слониха набросилась на водителя Люка, потому что тот чем-то ее обидел там, в Дамараленде? У некоторых животных память на обиды жуть какая… Хорошо бы проверить.

Предложение было принято, однако, как его осуществить, ни Мартина, ни Бен знать не знали… Хотя надежда все-таки появилась: ведь надежда, как люди любят повторять, умирает последней…

— А пока, — сказала Мартина, — давай спустимся обратно и спрячемся где-нибудь недалеко от самолета. Они ведь скоро приедут за своим грузом, а когда уедут, мы сможем переночевать в кабине.

Так и решили. Обратный путь со склона был куда быстрее, чем подъем, и напоминал спортивное состязание тобогган — спуск на бесполозных индейских санях, только ни саней, ни снега не было, а были усталые натруженные ноги. Однако вскоре ребята догадались, что гораздо легче проделывать все это не на ногах, а на том месте, откуда те растут, — и тогда спуск превратился в сплошное удовольствие. Уже приближаясь к подножию дюны, они увидели клубы пыли там, где проходила дорога: по ней двигалась большая автомашина. Как видно, за грузом.

Так и оказалось. Они залегли за одним из песчаных наносов и видели, как джип остановился возле самолета, из него вылезли Джеймс, его пилот и еще кто-то, выгрузили какие-то деревянные клети, перенесли в самолет и долго не появлялись оттуда. В чем дело? А дело было в том, что…

— Они улетают! — крикнула Мартина, приподнимаясь. — Гляди, Бен! Теперь мы уже не будем знать, куда направляется Джеймс, совсем потеряем из вида.

— Да, пожалуй, — согласился Бен.

Самолет взмыл вверх, джип тоже сорвался с места. И над красной пустыней снова повисла тишина. Похоже было, что все эти машины, их шум и движение привиделись Мартине и Бену во сне, а вот теперь они проснулись и увидели, что все как прежде: никого нет, они совершенно одни посреди пустыни. Без воды и без пищи. Под палящим солнцем…

— Ну, что теперь?

Это спросил Бен.

Стоп! — сказала Мартина.

Бен с удивлением посмотрел на нее.

Вообще-то она довольно легко впадала в отчаяние, могла заплакать или, наоборот, разразиться смехом из-за пустяка, но бывало уже в ее не слишком долгой жизни такое, когда в трудную минуту, взамен того или другого, к ней приходило спокойствие, в голове прояснялось, мысли выстраивались в нужном порядке, как солдаты на учебном плацу, и она была готова к решению самых сложных вопросов.

— В каком смысле «стоп»? — спросил у нее Бен. — Мы ведь не идем и не бежим, а лежим на песке.

Мартина объяснила:

— Это сокращенно. Так у нас говорили в моей школе в Англии. А полностью оно означает: Соображай! Тужься! Оглядись! Подумай!

— И как? — поинтересовался Бен. — Помогало?

— Очень! А если по правде — не помню. Но сейчас нам ничего не остается, как следовать этому наставлению. И первое, что я сообразила: для нас лучше, что мы не полетели дальше с мистером Джеймсом. Потому что нас бы наверняка разоблачили или заперли в самолете, и мы задохнулись бы там от жары. А так мы сейчас свободны, как пташки, и можем действовать по нашему плану.

— А у нас есть план?

— Тужься, оглядись — и он появится! Но сначала необходимо найти укрытие от солнца, воду и еду.

— Согласен. Давай встанем и оглядимся.

Они поднялись с песка, отряхнулись, посмотрели вокруг. И увидели холмы и горы красного песка — без конца и без края!..

Ни клочка тени нигде не было. Они подошли к тому месту, где приземлился самолет, и нашли там несколько обломков от ящиков. Воткнули их в песок, натянули одеяло, позаимствованное у пилота, соорудили нечто вроде навеса, под которым провалялись до середины дня, ненадолго засыпая, а просыпаясь, не переставали мечтать о холодном питье, о еде и о том, что еще какой-нибудь самолет прилетит сюда и спасет их. Но самолет прилетать не спешил.

Жара отнимала последние силы. Ребята усердно сосали таблетки глюкозы, но сил не прибавлялось, жажду они не утоляли. Было понятно, что вставать сейчас и куда-то идти — смерти подобно: нужно ждать вечерней прохлады, и они ждали ее.

И дождались. Стало чуть-чуть, на самую малость, прохладней, но они уже не могли больше находиться в бездействии и ждать неизвестно чего. Они встали и пошли — той дорогой, по которой сюда приезжал к самолету большущий джип, и, значит, должны ведь проехать еще какие-то автомашины. Но их не было…

Мартина и Бен шли и шли. Солнце опускалось все ниже. Они не чувствовали ног, во рту пересохло, язык прилипал к гортани, губы потрескались, начали кровоточить. Но они шли.

Мартина вспомнила, что она читала или слышала о случаях смерти в пустыне из-за жажды. Кажется, три дня — крайний срок, который человек может пробыть без воды. А сколько уже у них? Почти целый день. Но ведь дело еще в температуре воздуха. При такой, как сейчас, наверное, и одного дня достаточно.

И, скорей всего, они идут не в том направлении. А какое направление то? Если Бен прав и в ящиках оборудование для алмазных рудников, то расположены они могут быть в самых отдаленных и тайных местах, куда ребят и не подпустят… Если они дойдут.

— Мы с тобой не должны умереть, Бен, — вырвалось у нее. — Тетушка Грейс предупредила бы об этом.

— Может, она просто не хотела тебя огорчать, — ответил тот. — Если гадалки будут всем предсказывать смерть, к ним обращаться перестанут.

— Грейс не гадалка, — сердито возразила Мартина. — Она по-настоящему разговаривает с духами и умеет читать по старинным рисункам на камне и по костям. Не какая-нибудь обманщица в сверкающем платье со стеклянным шариком в руке.

— Не обижайся, — сказал Бен. — Я просто хотел пошутить. — Он остановился, посмотрел на Мартину. — Думал, ты улыбнешься, но шутка не получилась.

Она тоже задержала шаг, прикоснулась к его руке.

— Извини, что я огрызнулась. Это потому что есть и пить жутко хочется. И потому что я виновата во всем, что случилось с нами.

Бен улыбнулся.

— Оправдываться будешь на суде… Это я опять пошутил. И опять неудачно, да?.. Пошли быстрей! Стало прохладнее, верно? А впереди нас ждут цистерна с водой, стол с едой и победа!..

Обещания выглядели как в сказке, но оба немножко верили в чудеса, которые с ними один-два раза уже случались, — и почему бы не случиться и в третий раз? Почему бы за этим подъемом, по которому они с таким трудом ковыляют, перед ними по-правде не открыться бы какому-нибудь пристанищу для туристов, где окажется все, что нужно, и все — бесплатно?..

Прежде чем добраться до вершины очередного холма, они вынуждены были остановиться, чтобы перевести дыхание. Солнце заходило. Закат был великолепен: те же причудливые дюны, та же рифленая, шероховатая поверхность, та же игра света и тени — словом, та же красота, но… Но другая, не такая, как днем: на которую и смотришь по-другому, и которая рождает в тебе другие образы и чувства… Даже сейчас, когда Мартина и Бен так устали, так изнемогают от голода и жажды…

Бен первым поднялся на холм, и Мартина услыхала его сдавленный крик. Она торопливо преодолела последние метры, оказалась рядом с ним.

Он сидел на песке, скрючившись от боли, держась рукой за пятку. Рядом с его ногой находилась и «причина» крика — колючий куст, нижние ветки которого стелились по земле.

— Как нарочно, — сказал он, все еще кривясь от боли, — первое растение, которое здесь увидели, и вместо плодов сплошные колючки!

Он отнял руку от ноги, Мартина увидела на пятке пять небольших кровоточащих ранок. До того, как Бен успел возразить, она вынула из мешка специальное снадобье для заживления ран, которое дала тетушка Грейс, и приступила к лечению. После чего заклеила ранки антисептическим пластырем. Она так была занята этим делом, что не обратила никакого внимания на две вещи, каждая из которых была достаточно важной. Если не сказать больше.

Во-первых, по другую сторону песчаного холма, на который они взобрались, простиралась долина, поросшая поблекшей травой и редкими деревьями. А во-вторых, на колючем кусте, ставшем виновником ранения Бена, росли желто-зеленые плоды, похожие на небольшие дыни.

— Кажется, я вижу сон, — сказала она в изумлении.

— Какой сон? — спросил Бен, почти забывший о своей больной пятке: так быстро подействовало лекарство тетушки Грейс.