Он подумал о Кайлаш. Снежная гусыня всегда спала рядом с хозяйкой, но этой ночью осталась в своем старом гнезде вместе с другими снежными гусями, которых не видела очень давно. Она так любила Кэтрин! Внезапно ему в голову пришла идея, которую можно было назвать одновременно и наивной, и мудрой.

Дети Сантофф Клауссена сбились в кучку вокруг Кайлаш в ее гнезде. Чудовищные известия о похищении Кэтрин мгновенно распространились по ламадарию.

Когда Лучик вернулся к ребятам, то обнаружил, что Саша и Петер готовят седла, а Каланча-Вилл, пытаясь не выказать страха, помогает им. Ребята решили отправиться на помощь девочке, Кайлаш должна была отнести их в убежище Буки. Но странное дело – светящийся мальчик не посмеялся над ними. Кажется, он что-то задумал. Лучик подошел к гусыне и погладил ее перья. Птица издала тихий протяжный крик и нежно уткнулась головой в его плечо.

Светящийся мальчик верил – его план сработает. Он собрал снежных гусей, детей, и вместе они двинулись через ламадарий. Странное это было зрелище – Лучик, ведущий за собой дюжину или около того ребят, а также вереница семенящих великих снежных гусей. Маленькая армия прошествовала мимо Йети, натирающих до блеска оружие, затачивающих клинки мечей и готовящихся к грандиозной битве; мимо лунных лам, которые отчаянно листали древние манускрипты и пытались найти способ помочь Кэтрин; жителей Сантофф Клауссена, взволнованно перешептывающихся и обсуждающих произошедшее. Армия не остановилась даже, чтобы ответить на вопрос старшины Уильяма, куда это они направляются, пока не достигли спальни Кэтрин. Там обнаружили королеву Тусиану. Она сидела спиной к вошедшим – одно из ее радужных крыльев безвольно свисало, а Северянин, проявляя величайшую деликатность, на которую только был способен, спрашивал у женщины-птицы:

– Но ради всей магии мира, почему Бука охотился за тобой?

Она отвечала и голос звучал глухо:

– Когда мне удалось сбежать от Короля обезьян, я отправилась в Пунджам Хи Лу. Там я нашла Летуний, своих сестер. Как же они были счастливы вновь обрести меня, но, несмотря на все улыбки, я почувствовала их тоску. Летунии спросили меня о судьбе матери. И когда я ответила, самая старшая из Летуний грустно вздохнула: «Мы так и предполагали, но теперь узнали наверняка».

Глаза зубной феи наполнились слезами, но она продолжала:

– Сестры образовали вокруг летающего слона круг, и у меня на глазах одна за другой превратились в деревья, точнее статуи, вырезанные в стволах деревьев. Во все стороны потянулись ветки, сплетаясь друг с другом, образуя стенки гигантской корзины. И когда последняя начала обращаться вслед за сестрами, она промолвила: «Если одна из нас умирает, то все мы следуем за ней. Теперь ты здесь королева. Ухаживай за летающим слоном, он сохранит наши воспоминания, воспоминания о том, что было», – здоровое крыло Тусианы затрепетало.

– Слон не забудет, – продолжала она. – Это он коснулся магического зуба, который оставили мне родители. Это он увидел все воспоминания, заключенные внутри.

– Но кому принадлежал этот магический зуб? – воскликнул в нетерпении Омбрик.

– Тому, кто живет на Луне, – почти прошептала королева.

Ламы ахнули одновременно:

– Лунному Малышу!

– Ошеломительно! – воскликнул старый маг. – Тусиана владеет одной из пяти реликвий!

Но бывший разбойник не удовлетворился полученной информацией, ему нужно было знать все до мельчайших подробностей.

– Но какую силу дарует вам этот зуб, Ваше величество?

– С его помощью я могу видеть детские воспоминания. А когда эта мартышка меня поймала, – Тусиана указала мечом на Короля обезьян, который теперь был крепко связан толстыми веревками и скован для надежности цепями, – я попросила магический зуб о помощи, попросила даровать мне силы. Именно тогда у меня появились маленькие помощницы. Как видите, произошло настоящее чудо.

И словно в подтверждение слов повелительницы шесть ее уменьшенных копий слетели с канделябров, висевших на потолке. Они приземлились на плечи Зубной Королеве, по три на каждом, и почтительно склонили головы.

Омбрик смотрел на происходящее, поглаживая бороду и размышляя вслух:

– С помощью этой реликвии Бука поистине станет непобедим, а летающего слона будет использовать в своих целях.

Неожиданно Лучик почувствовал дуновение. Саша, стоящая в дверном проеме позади него, не смогла сдержаться и громко ахнула. Все тут же обернулись, а Тусиана поднялась на ноги. Королева показалась детям еще величественней, чем они воображали. Крылья женщины-птицы переливались зеленым и синим, широко поставленные глаза светились, головной убор напоминал мерцающие перья павлина. Тело защищал костюм из зеленых и синих перьев, отражающих свет, точно крохотные призмы. Комнату наполняло свечение, будто в воздухе появились мириады радуг.

Пока дети замерли от восторга, Кайлаш и другие снежные гуси сделали несколько шагов вперед. Гусыня принялась о чем-то оживленно рассказывать Тусиане. Лицо Зубной Королевы просветлело, когда она услышала, что гуси сумеют вылечить ее крыло. Надо добавить, что фея, конечно же, понимала все птичьи языки и диалекты.

Омбрик положил ладонь на плечо Северянину:

– Пойдем, мой друг, надо оставить королеву наедине с ее новыми помощниками. У нее серьезное ранение, потребуется время, чтобы отдохнуть и прийти в себя.

– Но мы должно спасти Кэтрин! Каждая секунда на счету! – воскликнул Ник.

Банниманд покачал головой. Кролик, как и все, переживал за судьбу маленькой Хранительницы, но едва ли бы выказал эмоции. Да и зачем? Чтобы стать еще больше похожим на людей? Он и так позволил себе слишком многое… Поэтому спокойно промолвил:

– Я вырою туннель в любую точку земного шара, если понадобится. Но разумней будет выяснить, что нас там ждет и потребуются ли нам шоколадные яйца.

Несмотря на молодой возраст, Северянин побывал в слишком многих битвах, чтобы пропустить мимо ушей совет Кролика. Правда, это вовсе не значило, что он перестанет допрашивать Короля обезьян. Ник схватил пленника за лапу и потащил к двери, следом двинулись Пуука и маг.

– Мы вернемся, – бросил бывший разбойник на ходу Тусиане.

Снежная гусыня тем временем принялась лечить поврежденное крыло Зубной Королевы. Лучик и дети в стороне наблюдали за творившимся волшебством. С невообразимой аккуратностью птицы скрепляли перо за пером в сломанном крыле. И вскоре оно выглядело как новое. Женщина-птица медленно взмахнула им.

– Все еще болит, – откликнулась она, – но уже значительно меньше.

Затем королева подняла голову и посмотрела по сторонам. Увидев детей, Тусиана воскликнула:

– Вы должны быть в кроватях!

Уильям-самый младший замотал головой:

– Но мы беспокоились о нашем друге!

Она молча кивнула и попробовала снова замахать крылом – оно двигалось медленно, но уверенно. Тусиана перевела взгляд на кровать Кэтрин, а затем снова повернулась к ребятам. Присутствие феи успокоило их, как и каждую ночь. Уильям-самый младший даже улыбнулся:

– А мы из Сантофф Клауссена.

– И это лучший город в целом свете! – добавила Саша, но затем ее передернуло. – За исключением тех моментов, когда к нам прилетал Король кошмаров.

– Дети принялись без умолку рассказывать Тусиане о том, как Бука вместе с армией Страшилок напал на их деревушку.

– Кэтрин спасла нас! Она самая храбрая девочка на свете! – воскликнул Каланча-Вилл.

– И тогда мы впервые увидели Лучика! – добавил его младший брат.

Петер, Фог и другие мальчики поведали о битвах, которые им довелось видеть.

Тусиана, кажется, была впечатлена отважными маленькими путешественниками, а Уильям-самый младший осмелился попросить королеву:

– А можете ли вы, то есть не будете ли вы так любезны… исполнить мое желание, когда у меня выпадет молочный зуб? Сейчас у меня, правда, ни один не качается, но вы ведь можете сделать, чтобы он выпал? – При этих словах мальчик широко открыл рот, чтобы королева выбрала любой понравившийся ей зуб.

– Для этого мне не нужен твой зуб, – она попыталась не засмеяться. – Твое желание, мальчик?

– Я хочу, чтобы Кэтрин вернулась к нам! И чтобы с ней все было хорошо! – воскликнул Уильям-самый младший.

– И я об этом мечтаю! – добавила Саша.

– И я! – крикнул Петер.

Один за другим дети пожелали, чтобы маленькая Хранительница в целости и сохранности вернулась к ним.

Тусиана выслушала их, а затем сказала:

– Я попробую.

Наконец Уильям-самый младший, которого бы я звал отныне Уильям-самый мудрый, предложил повторить самый первый урок Омбрика. Королева встала в центр, а дети окружили ее. Вместе они взялись за руки и запели:

– Я верю! Я верю! Я верю!

Но Лучик не присоединился к ним. Он стоял в стороне в одиночестве. Его лицо белело в полумраке, словно простыня, и на нем, наверное, впервые в жизни читался безотчетный страх.