Читатель, окажись ты в подземелье вместе с Мигг, ты наверняка бы услышал этот приглушённый, но зловещий шумок.

И я услышала бы то же самое, случись мне оказаться в подземелье рядом с тобой.

Мы с тобой наверняка бы до смерти перепугались и прижались бы друг к другу тесно-тесно.

А что услышала Миггери Coy?

Верно!

Она не услышала ровным счётом ничего. И поэтому она ничегошеньки не боялась. Ни капельки. Мигг подняла поднос повыше, и слабое пламя свечи, колыхаясь, осветило целую гору ложек, мисок и котелков.

— Ух ты! Вот это да! Да разве ж бывает столько ложек! А котлов-то, котлов! Я в жизни столько не видала!

— В жизни случается повидать всякое! — прогремел в ответ чей-то бас. — Иногда невообразимое.

— Очень точно подмечено, — прошептал Роскуро. — Тюремщик говорит чистую правду.

— Ой! Кто это сказал? — удивилась Мигг. — Кто здесь?

Она обернулась на голос тюремщика Грегори.

В дрожащем пламени свечки постепенно проступил силуэт Грегори с привязанной к ноге толстенной верёвкой. Тюремщик, хромая, шёл к девочке и тянул руки к подносу с едой.

— Верно ли понял Грегори? Ты принесла тюремщику еду?

— Чё? — переспросила Мигг и сделала шажок назад.

— Давай, давай сюда. — Грегори отобрал у неё поднос и уселся на перевёрнутый котёл, лежавший чуть поодаль, в стороне от груды кухонной утвари. Кое-как пристроив поднос на коленях, тюремщик уставился на прикрытую крышкой тарелку. — Верно ли Грегори понимает, что его опять оставили без супа?

— Чё? — переспросила Мигг.

— Суп принесла? — крикнул Грегори.

— Суп есть запрещено! — крикнула Мигг в ответ.

— Вот ведь глупость какая! — Грегори вздохнул и снял крышку с тарелки. — Надо же додуматься! Лишить мир супа!

Он взял куриную ногу, засунул её целиком в рот, пожевал — и проглотил.

— Эй, там же кости! — Мигг даже опешила. — Вы забыли?

— Не забыл. Разжевал.

— Ух ты! — восхитилась Мигг. — Вы едите кости?! Прямо как зверь!

Грегори схватил ещё кусок курицы, на этот раз крыло, умял его точно так же, вместе с костями, и принялся за третий кусок. Мигг не сводила с тюремщика восхищённого взгляда. И тут ей захотелось поделиться с ним своей самой сокровенной мечтой.

— Когда-нибудь я стану принцессочкой, — искренне сказала Миггери Coy.

Услышав это признание, Кьяроскуро, не отстававший от Мигг ни на шаг, аж заплясал от радости, и его тень, огромная и пугающая, заметалась по стене, стократно увеличенная благодаря маленькой свечке.

— Грегори тебя видит, — сказал тюремщик крысиной тени.

Роскуро тут же юркнул Миггери под юбку.

— Чё? — встрепенулась Мигг. — Это вы мне?

— Нет. Не важно. Значит, ты вознамерилась стать принцессой? Что ж, глупая мечта есть у каждого. Мечтать не возбраняется. Грегори, например, мечтает жить в мире, где разрешено есть суп. Да и у крысы, что прячется тут неподалёку, тоже наверняка имеется какая-нибудь мечта.

— Ещё бы! — прошипел Роскуро. — И какая!

— Чё? — переспросила Мигг.

Но Грегори промолчал. Вместо ответа он сунул руку в карман, извлёк оттуда салфетку и смачно в неё чихнул — раз, другой, третий…

— Апчхи!!!

— Будьте здоровы! — крикнула Мигг. — Будьте здоровы! Будьте здоровы!

— Возвращайся наверх, к свету, — шепнул Грегори в салфетку и, скатав её в шарик, положил на поднос. — Спасибо, наелся. — Он протянул поднос Миггери Coy.

— Наелись? Тогда пора поднос наверх нести. Так Повариха велела. Несёшь поднос вниз, отдаёшь старику, дожидаешься, пока он поест, забираешь поднос и приносишь наверх, Я всё помню!

— А крыс остерегаться тебе велели?

— Чё?

— Крыс!

— Чё крыс?

— Держись подальше от крыс!

— Ага! Хорошо! Держись подальше от крыс!

Роскуро, по-прежнему сидевший под юбкой Миггери Coy, лишь радостно потирал лапы.

— Ничего не выйдет, старик! — шептал он. — Я ждал этого часа, и он пробил! Пора перекусить твою верёвку. Не погрызть, а перекусить надвое, и баста! Да, я отомщу, и уже совсем скоро! Расплата близка!

Мигг поднялась по лестнице и уже собиралась открыть дверь на кухню, когда с ней заговорил Роскуро:

— Простите, можно к вам обратиться?

Девочка непонимающе завертела головой.

— Я здесь, внизу, — уточнил Роскуро.

Мигг посмотрела на пол.

— Ух ты! Крыса! Ага, чё там старик говорил? А, помню! Старик сказал: «Держись подальше от крыс».

Она чуть повернула поднос, чтобы свет свечи падал прямо на крысу. Та оказалась в красной мантии и с ложкой на голове.

— Пожалуйста, без паники, — предупредил Роскуро и, протянув лапу назад, нажал на рукоятку ложки так, что сама ложка на его голове тут же приподнялась, точно шляпа у вежливого джентльмена во время разговора с дамой.

— Ух ты! — восхищённо выдохнула Мигг, — Крыса-то воспитанная!

— Разумеется, — подтвердил Роскуро. — Как поживаете?

— У моего папани была такая тряпка. Точь-в-точь такого цвета, как у вас, господин Усатый. Он меня как раз на эту тряпку обменял.

— Вот как? — Роскуро понимающе улыбнулся. — Ребёнка на тряпку? Какая ужасная, трагическая история!

Читатель, прости, но я должна сделать в нашем повествовании небольшую паузу и сообщить тебе одно необычное и крайне важное обстоятельство. Это необычное и крайне важное обстоятельство состоит в следующем: измученные затрещинами уши Миггери Coy, с трудом различавшие человеческую речь, замечательно различали тонюсенький голос Роскуро. Да-да, её уши-кочерыжки слышали каждое слово, которое он произносил!

— Вы хлебнули немало горя, — продолжал тем временем Роскуро. — Возможно, как раз теперь вам пора отведать величия и славы.

— Величия? — Мигг обалдела от неожиданности. — Славы?

— Во-первых, позвольте представиться, — продолжал крыс. — Меня зовут Кьяроскуро. Для друзей — просто Роскуро. А вас зовут Миггери Coy. Но, насколько я знаю, все называют вас просто Мигг. Верно?

— Ух ты! — поразилась девочка. — Крыса откуда-то моё имя знает!

— Дорогая мисс Миггери, мы знакомы так недавно, и мне не хотелось бы показаться бесцеремонным, но скажите, ведь я прав, что у вас есть… стремления?

— Чё есть? — по привычке крикнула Мигг.

— Мисс Миггери, кричать совершенно незачем. Совершенно незачем. Вы же меня слышите? И я вас прекрасно слышу. Мы замечательно подходим друг другу. По всем статьям. — Роскуро снова улыбнулся, обнажив острые желтоватые зубы. — Стремления, моя дорогая мисс Миггери, это то, что заставляет бедную девочку-служанку мечтать. Например, о том, чтобы стать принцессой.

— Ух ты! В аккурат! Именно принцессой! Я этого и хочу!

— Что ж, дорогая, есть способ, есть. Ваша мечта может осуществиться.

— Ты хочешь сказать, что я могу стать принцессой Горошинкой?

— Да, ваше высочество! — Роскуро сдёрнул ложку с головы и отвесил девочке глубокий поклон. — Да, ваше высочество принцесса Горошинка!

— Ух ты! — выдохнула Мигг.

— Позвольте рассказать вам мой замысел? Позвольте поведать, как мы воплотим в жизнь вашу мечту?

— Давай! Говори!

— Главным двигателем этого плана будет ваш покорный слуга. Для начала придётся перекусить верёвку.

Мигг так и замерла, держа в руках поднос с маленькой свечкой. Она слушала, и с каждым словом, произнесённым Роскуро, заветная мечта её жизни казалась всё досягаемее, всё реальнее. Крыс так увлёкся своей пламенной речью, а Мигг с таким упоением его слушала, что оба не заметили, что лежавшая на подносе салфетка слегка шевельнулась.

Не услышали они и мышиного писка, сперва недоверчивого, а потом гневного, которым шевелящаяся салфетка отвечала на каждый пункт дьявольского плана Роскуро. Ещё бы! Ведь этот крыс задумал отправить в подземелье саму принцессу Горошинку!

Читатель, ты ещё не забыл про нашего мышонка? Про Десперо?

«Возвращайся наверх, к свету», — шепнул ему старый тюремщик Грегори, завернул в салфетку и положил на поднос. А потом Мигг, поговорив с крысом Роскуро, вернулась с этим подносом на кухню и объявила Главной поварихе:

— Это я, Миггери Coy! Вернулась из глубокого-преглубокого подземелья!

— Вот и славно, — отозвалась толстуха. — Мы счастливы тебя видеть.

Мигг поставила поднос на разделочный стол.

— Эй, погоди, — сказала Повариха, — а посуду кто за тебя вымоет? Давай-ка пошевеливайся!

— Чё? — переспросила Миггери Coy.