А время утекало бесконечно,
Менялись дни за днями быстротечно,
Но камень всё по-прежнему лежал
И шедших мимо странников убогих,
И караван верблюдов длинноногих
Он неизменно взглядом провожал.

Сменилось тридцать три зимы и лета.
Однажды, проходя из Назарета,
Усталый путник перед камнем встал,
Рукой слегка поверхности коснулся,
И камень от забвения очнулся
И путника в волнении узнал.
Узнал того, кого все эти годы
Он ждал и в ясный день, и в непогоду,
К кому стремился в беспредельных снах.
А Человек, дорогой утомлённый,
Сел отдохнуть на камень, с просветлённой
Улыбкой на обветренных губах.

У камня Он провёл весь день и вечер
И говорил. И светлые те речи
Рекою омовения текли.
И что-то это место изменило:
Оазисом оно к себе манило
Всех проходящих. Люди шли и шли

Святого назарянина послушать,
Чтоб излечить тела, очистить души,
Избавиться от каверзного зла.
И истинность его живого Слова
Вдыхала в жизнь священную основу,
Надежду, Веру и Любовь несла.

В изумрудной толще моря
На огромной глубине,
Во дворце у Посейдона
На Коралловом холме,
В голубом гранитном зале,
Где печаль покой хранит,
В полутьме в гробу хрустальном
Принц прекрасный крепко спит.

Был он гордым и отважным
Много-много лет назад,
И моря, и океаны
Покорял его фрегат.
Но однажды в полнолунье
В неизведанных морях
Повстречался с девой юной,
С той, что грезилась в мечтах.
Колокольцем серебристым
Прозвенел над морем смех,
Красотой её лучистой
Был сражён инфант навек.

– Кто ты, чудное созданье?
Почему одна ты в ночь?

А она глядит печально:

– Я царя морского дочь.
Я русалка, милый странник,
Разделён судьбой наш путь.

И исчезла, сердце ранив:

– Обо мне забудь, забудь…

Долго ветер гнал над морем
Те прощальные слова,
Сердце принца сжало болью,
И стучит в груди едва…

И с тех пор сын королевский
Потерял навек покой,
Образ девушки прелестной
В сердце он носил с собой.
По морям и океанам
Много-много лет назад,
Подгоняемый ветрами,
По волнам бежал фрегат.
Принц страдал. Ни на мгновенье
Не смирился он с судьбой,
В войнах черпая забвенье,
Рвался с недругами в бой.
Как-то раз, гонимый штормом,
Пробираясь через мглу,
Налетел на риф подводный
И пошёл фрегат ко дну…

На небесном циферблате
Продолжают стрелки путь,
А бессмертная русалка
Грезит в принца жизнь вдохнуть.
По преданию морскому
Принц очнётся ото сна,
Если на её ладони
С неба спустится звезда.
В море цвета изумруда
Серебрится звёздный луч,
И русалочка ждёт чуда,
Разбавляя верой грусть.

Правда это или враки,
Слышал от хромой собаки,
Что сидела в буераке
И скулила на луну,
Что Илья в свой день урочный,
Съев на ужин суп молочный,
Вдруг решил, что надо срочно
Отправляться на войну.
Он решил ещё, что можно
Взять с собой в мешок дорожный
Две ватрушки, три пирожных
Да с капустой пирогов.
И отправился под вечер,
Широко расправив плечи,
Он ушёл судьбе навстречу
Беспощадно бить врагов.
Вот зашёл он в лес дремучий,
А навстречу ёж колючий
Молвит голосом скрипучим:
«Ты куда идёшь, Илья?» —
«Я иду в далёки страны
Игорь Жмаков
г. Минск, Беларусь
Чтоб сразиться с великаном,
С мерзким гадким великаном —
Не даёт он всем житья».
«У тебя есть твёрдость шага,
И решимость, и отвага.
Только где же твоя шпага? —
Отвечал Илюше ёж. —
На войне – уж это точно —
Без оружия не мочно!
И без шпаги не нарочно
В славной битве пропадёшь!»
Видя то, что ёж не шутит,
Взял Илья ивовый прутик.
«Пусть теперь никто не судит —
Я теперь вооружён!
С этой шпагой – поздно, рано —
Одолею великана,
Даже если великаном
Буду подло окружён».
Вдруг из леса через сосны
Вышел лось большой и грозный
И сказал Илье серьёзно:
«Ты куда идёшь, Илья?» —
«Я иду в далёки страны,
Чтоб сразиться с великаном,
А не то от великана
Добрым людям нет житья.
Я солдат, а не бродяга.
У меня с собою шпага,
Великана-бедолагу
Раздавлю я, как прыща!»

Лось спросил: «Ты вышел к бою
С непокрытой головою?
На войну не взял с собою
Ты ни шляпы, ни плаща?
Чтоб не стала битва бойней,
Надо выглядеть достойней:
Плащ и шляпу надо воину,
Или станется беда», —
И Илья из листьев с мохом
Сделал плащ себе неплохо,
Ну а шляпу он отгрохал
Из вороньего гнезда.
«Нынче я одет по моде
Да с оружием в походе,
Значит, я для битвы годен,
Богатырь, а не бандит».
Лишь в лучах вечерних света
Всё Илья промолвил это,
Как увидел: из-за веток
На него медведь глядит.
Говорит медведь Илюше:
«Ты, Илья, меня послушай —
Чай война, чай не игрушки,
Это надо понимать.
Согласись, что это странно:
На войну без барабана.
Как врагов без барабана
Ты собрался побеждать?»
Но Илья сказал: «Постой-ка,
В барабане мало толка,
Ну конечно, если только…
Мне бы армию собрать!
Ёж да лось, медведь с лисицей,
Да зайчонок, да куница,
В вышине пернаты птицы —
Вон кругом какая рать!»
Из мешка тогда Илюшка
Вынул все свои ватрушки,
Отдал птичкам и зверушкам
И сказал такую речь:
«Собирайтесь, звери, птицы,
Со злодеем подлым биться,
Чтоб от пакостных амбиций
Наши жизни уберечь».
Тут сказал енот-задира:
«За великим командиром
Хоть куда пойдём по миру,
Хошь в крапиву, хошь в овраг.
И кузнечик, и мокрица
С великаном будут биться:
Им ведь тоже плохо спится,
Если рядом подлый враг».
И пошли они единой
Мощной армией звериной
Силою непобедимой
Через горы и поля.
Постепенно вырастая,
Шла та армия большая,
А над ней летела стая.
Вёл ту армию Илья.
Великан, как их увидел,
Сам себя возненавидел,
Стал метаться в злобном виде
По пещере по своей.
Да потом ещё с испугу
Сам себя поставил в угол,
Плакал, обещал, что другом
Станет он для всех зверей.
Звери тут его простили
И без боя отпустили
Да ватрушкой угостили.
Так свершился честный суд.
Может быть, конечно, враку
Рассказала мне собака?
Но не станет врать собака —
Ведь животные не врут!

В далёкой-далёкой волшебной стране,
Где яркое солнце искрится,
Где звёзды поют серенады луне,
Жила необычная птица.

Была так красива собою она,
Как нежный цветочек Эдема.
Весною та птица была рождена,
И звали её Хризантема.

Жила одиноко у Синей Горы
В гнезде, что служило ей кровом.
Жужжали вокруг лишь одни комары,
Что были для птицы уловом…

Но вдруг Хризантему Орёл навестил —
Красивая, сильная птица.
Едва приземлившись, её он спросил:
«Чего не летаешь, сестрица?

Мы, вольные птицы, кружимся везде
В любую, любую погоду.
Чего ж ты сидишь в своём тёплом гнезде,
Неужто не любишь свободу?»

На что Хризантема сказала: «Мой друг!
Свобода – великое счастье!
Но есть у меня один страшный недуг,
Что рвёт мою душу на части!

Как вы, я летать в облаках не могу:
Здесь летом мальчишки шалили —
Играли в войну на морском берегу
И крылья мои перебили…»

Тут слёзы блеснули у птицы в глазах,
Орёл же сказал: «Непременно
Мы будем с тобою парить в небесах,
С лекарством вернусь я мгновенно!»

Решила она, что смеётся Орёл,
Но всё ж улыбнулась в надежде:
«Быть может, придумали чудо-укол,
И буду летать я, как прежде!»

Накинула ночь свою звёздную шаль,
Окутала море молчаньем,
Как вдруг осветилась прибрежная даль
Невиданным миру сияньем…

И тут Хризантема Орла над водой
Увидела около грота,
А в лапах его лучезарной звездой
Сияло прекрасное что-то…

И молвил Орёл: «Это – чудо-цветок,
Он силой могучей владеет…
Возьми и понюхай его лепесток,
И в небо взлетай поскорее!»

Тут птица вдохнула цветка аромат,
Закрыла глаза на мгновенье,
О чудо! – и крылья уже не болят,
Блестит, словно снег, оперенье!

«Спасибо, Орёл, друг единственный мой! —
Орлу Хризантема шепнула. —
Но очень прошу тебя – тайну открой
Той розы, что жизнь мне вернула!»

«Конечно, открою, – ответил Орёл, —
Поверь, это так интересно!
Я кустик волшебный за морем нашёл,
О, как же он пахнет чудесно!

Цветут эти розы лишь раз в двести лет,
Дивя всех своей красотою.
Но только того лишь спасают от бед,
Кто делает всё с добротою!