Олень быстро зашагал к Хвойному королевству, но неожиданно замер, будто обдумывал внезапно возникшую и оцарапавшую его острой иголочкой мысль
– Мой сын решит, что я трус! – и тут Кьёрин учуял запах своей жены Леды. Только она пахла озёрной водой, настоянной на хвое и весеннем ландыше. – Она рядом, – догадался Кьёрин, – она не хочет мне мешать.
Он решительно подошёл к двери дома и вставил конец одного из рогов в ручку двери, с силой дёрнул головой. Рог упал на крыльцо. Со вторым рогом Кьёрин поступил также.
– Правильно, дорогой, – услышал Кьёрин шепот за своей спиной, – король не тот, кто умеет красиво носить свою корону, а тот, который принимает правильные решения. – Леда потёрлась головой о шею оленя. – Какие красивые и умные у тебя глаза. Как я горжусь тобой!
На следующее утро, поднимая мужа на утреннее купание, Леда вскрикнула от удивления:
– Кьёрин, они растут вновь! Посмотри, какие забавные рожки появились у тебя за ночь. Если так пойдет дальше, то к следующей зиме они будут ещё ветвистей и краше прежних.
Подойдя к озеру и увидев своё отражение, Кьёрин удовлетворённо крякнул, а когда по макушкам высоких сосен поскакал звонкий смех ребёнка, Кьёрин удовлетворённо крякнул во второй раз.
– Он здоров!
Теперь каждую зиму он отдавал свои рога людям – пусть лечатся.
О принцессе Рисинке и её мягкой подушке
В некотором царстве, в немалом государстве жила – была принцесса, звали её – Маруся, правда, мама Маруси Королева Лизия звала её Рисинкой, настолько девочка была миниатюрна и хрупка. Как только Маруся появилась на свет, она сразу же начала плавно размахивать ручками и ножками в такт звучавшей во дворце музыке. Король – отец принцессы Маруси, был большой меломан1. Страсть к музыке привела его к затеи создать в королевстве большое производство музыкальных инструментов. Он набрал со всего света лучших мастеров краснодеревщиков2. Отдал часть своего королевства за секрет драгоценного лака для покрытия скрипок. Скрипки Короля стали известны во всём мире, они не уступали по качеству звучания инструментам известных старинных мастеров. Всё было у Короля, но до поры до времени не было только дочки Маруси, которую он с нетерпением ждал и ещё до её появления очень сильно любил. И однажды Маруся родилась.
Маруся была для Короля драгоценным подарком. Оказалось, что больше всего на свете, даже больше своих скрипок, Король любил её и свою Королеву. И как водится, маленькая Маруся оказалась необычной принцессой, а принцессой с характером и принципами. Маруся считала, что в жизни всё нужно заслужить. Она не хотела получать всё сразу и просто так лишь потому, что она принцесса. Едва научившись говорить, Маруся сообщила родителям, что собирается стать балериной и танцевать на сцене самого знаменитого в королевстве театра. Она тут же потребовала записать её в балетную школу. Маруся была прилежной ученицей. Аккуратно без пропусков и опозданий посещала занятия. Девочка подавала большие надежды. Учителя не успевали её нахваливать, и вовсе не потому, что хотели угодить Королю, а потому, что Маруся, действительно, была необычайно талантлива и трудолюбива. Король очень гордился своей Марусей. Часто давал балы и посвящал их дочери.
Так продолжалось до тех пор, пока не случилась большая беда. Беда, которая поделила жизнь королевства на прошлое счастье и настоящее горе.
Однажды, торопясь на занятия в балетную школу, Королева с дочкой перебегали дорогу в неположенном месте и были сбиты летящей на огромной скорости каретой. Мама Маруси Королева Лизия погибла сразу, а принцесса Маруся получила тяжёлые травмы. Королевский лекарь долго лечил принцессу что бы спасти ей жизнь. Маруся выздоровела, только балетом заниматься больше не могла.
От горя Король почернел и озлобился. Его сердце заснуло. Он стал жестоким, грубым. Не было человека, кроме дочери, кто бы сейчас сказал о нём доброе слово.
К тому же Король издал приказ: « Жить нужно по правилам, а правила устанавливаю только Я». В правилах Короля больше не осталось места для праздников, радостей и других весёлых утех, только работа с утра до позднего вечера. Король не щадил и себя – много работал. Теперь прежним он оставался только с дочерью и ещё на старых фотографиях, там его можно было увидеть бодрым, озорным, неунывающим. Принцесса часто раскладывала старые фотографии, вспоминала, как хорошо было в прошлой жизни.
Однажды, будучи на фабрике музыкальных инструментов, Король позвал старого мастера, друга своего отца – деда Форчуна. В королевстве только два человека могли накладывать на скрипки лак так, чтобы они звучали как самые изысканные старинные инструменты. Это сам Король и дед Форчун.
– Посмотри на эту скрипку, старик! Её вернул в магазин покупатель, лак совсем облез! Что за ерунда?! Теперь все будут говорить, что скрипками Короля можно гонять мух!
– Нет, нет! – заволновался дед Форчун. – Это ошибка! Может быть, скрипка попала под дождь или долго была на холоде?!
– Что ты городишь, сумасшедший старик? Неси лак, я посмотрю, достаточно ли он густой, не разбавляешь ли ты его!
Форчун принёс из цеха баночку ещё тёплого лака. Он был расстроен. Руки его дрожали. Протягивая лак, старик неожиданно разлил его на костюм Короля.
– Ты уволен! – зашипел Король. Размахнулся и ударил старого мастера ладонью по лицу.
После ухода короля старый мастер заперся в своей каморке, по его щекам бежали слёзы:
– Где же я теперь найду работу? – в отчаяние думал старик. – В нашем огромном королевстве вряд ли найдётся хоть что-нибудь для старого мастера, уволенного самим Королём. А денежки, ох как нужны! Надо заплатить за жильё, чем-то накормить жену и внука Людвига. Купить хоть какую-нибудь одежду для мальчонки. Он так быстро растёт!
Людвиг ещё раньше Маруси потерял маму и папу. Родители Людвига были альпинистами, и погибли в горах при сходе снежной лавины. Мальчик почти не помнил их. Дедушка и бабушка стали ему самыми близкими людьми. Людвиг часто прибегал на работу к деду, ему нравились музыкальные инструменты. Особенно скрипка. Людвиг не умел играть, но очень хотел, очень…
С того злополучного дня, когда Король обидел старика – мастера, ему самому стало очень плохо. Стоило ему лечь в свою постель, положить голову на подушку, как ему начинал сниться сон. Сон повторялся из ночи в ночь, был навязчив, неприятен. В нем Король опять бил старого мастера по лицу. Старик падал, подняться ему помогала его погибшая жена, мама принцессы – Лизия. Во сне Короля она была жива. В её огромных глазах стояли слёзы, она брала мастера под руку, и они уходили, не взглянув на обидчика. Каждую ночь один и тот же сон! Король стал бояться ложиться в постель. Однажды заработавшись, он уснул в своём кабинете на неудобном диванчике. Снов в эту ночь Король не видел. Выспался так хорошо, как не высыпался давно.
– Вот в чем дело! – зло подумал Король. – Кровать сжечь, одеяла с подушками выкинуть на городскую свалку! – приказал он. – В них дело, они измучили меня!
Кровать сожгли. Одеяла с подушками были такими тёплыми, мягкими, что ни у кого не поднялась рука выкинуть их на свалку. Одеяло забрал себе сторож, а две подушки повариха. Одну взяла себе, другую отдала Людвигу, мальчику сироте, которого всегда жалела.
Подушка была розовая, почти невесомая. Её делала сама Королева Лизия. Она собирала пух, перо, стирала их, перебирала каждое пёрышко.
– Это для Короля, – говорила Лизия, набивая подушку. – Я вложила в неё свою душу. Следующую сделаю для Рисинки. Пусть им снятся красивые сны!
Принцесса Маруся не получила подарка от мамы, она не успела его сделать.
В первую же ночь на новой подушке Людвигу приснился необычный сон. Это был, даже не сон, а волшебная грёза3, она заполнила собой всю комнату. Людвиг точно знал: грёза вышла из его подушки. Мальчик вдруг увидел, как по прибрежному песку бежит девочка, дочка хозяина большого замка, а рядом с ней очень похожая на неё женщина, профиль которой он видел на монетах королевства. Женщина поёт девочке песню, слов Людвиг не может разобрать, а музыка… Вот музыка звучит ясно, чётко. Музыка удивительная, прекрасная!
В доме скрипнула дверь. Людвиг вздрогнул. Грёза испугалась и растаяла.
А музыка?
Музыка осталась.
Она звучала в голове Людвига.
– Как жаль, я не умею играть! – подумал Людвиг.
Он посмотрел на скрипку. Инструмент одиноко висел на стене.
Неожиданно запела скрипичная струна! Наваждение продолжалось наяву. Струна звучала, будто плакала. Людвиг должен был успокоить скрипку. Он взял в руки смычок, прижал к себе инструмент. Рука мальчика точно поставила смычок на струны и, повинуясь нестерпимому желанию, заскользила по струнам. Музыка разлилась по всему дому.