Корделия прекрасно знала, что у нее есть лишь один шанс извлечь обломок стрелы из плеча Уилла. Тем удивительнее был тот факт, что до того как он потерял сознание, она думала совершенно о другом: «Откуда он появился? Сможет ли он помочь нам найти родителей?» Сейчас Корделия размышляла только об одном: «Как побыстрее извлечь стрелу из раны? Точнее, – поправилась она, – как безопаснее это сделать?»
Потому что первое правило хирурга: «Не навреди», а при использовании кухонных ножниц в подобной операции это было трудновыполнимо хотя бы из-за опасности занести микробы в рану. Корделия нагрела лезвия ножниц над пламенем свечи. Ей пришла в голову мысль, что, придумав все эти правила для докторов, люди тем самым защищали себя от чувства вины.
– Как мы можем помочь? – спросила Элеонора.
– Поднимись наверх и принеси мамин набор для шитья, – сказала Корделия.
– Ты серьезно? – удивился Брендан.
– И немного парацетамола или ибупрофена. Любое болеутоляющее против мигрени и головной боли, которое найдете в кабинете отца, оно может понадобиться.
– Но мне запрещено заходить в кабинет отца.
– Сейчас можно.
– Но я не хочу что-нибудь пропустить!
– И не пропустишь, поверь мне.
Элеонора начала подниматься по винтовой лестнице, все еще находясь под впечатлением от делового тона сестры. Возможно, быть самой младшей не так уж плохо.
Брендан стал рядом с Корделией, в то время как она разжала ножницы, поднесла их к ране, но внезапно заколебалась.
– Чего ты ждешь?
– Тс-с-с! Я представляю, будто папа стоит здесь и направляет меня.
– Но это может только заставить тебя почувствовать давление…
Однако Корделия настроилась, помня о том, что говорил ей отец: руки – это инструменты, тело – машина. Иногда требуется исправить работу органов, как время от времени необходимо чинить посудомоечную машину. «Небольшой разрез, один рывок, и все будет кончено».
В кино в такие моменты обычно звучит тревожная музыка. Но сейчас Корделию окружала пугающая тишина, разве что до слуха изредка доносилось потрескивание горящего фитиля. Она слышала собственное дыхание. Когда Корделия приблизила раскаленные ножницы к коже Уилла, то волоски на ней вспыхнули, издав шипящий звук, и съежились. Даже ароматические свечи не смогли затмить запах сгоревшего волосяного покрова. Корделия потеряла хладнокровие и отняла ножницы от плеча своего первого пациента.
– Может быть, тебе лучше представить, что ты играешь в видеоигру? – предложил Брендан.
– Игру, где нужно оперировать?
– Видеоверсия настольной игры «Операция», представь, будто ты получишь много очков, если вытянешь эту стрелу из раны.
– А если не получится?
– Ну, тогда игра будет окончена.
Корделия освободила мысли от постороннего и представила индикатор очков, застывший на нуле возле плеча Уилла. По мере сближения ножниц с раной счетчик добавлял очки: десять, двадцать, тридцать… Она прижала кончики ножниц к плоти Уилла: сорок, пятьдесят… Опаленные волосы больше не беспокоили ее, ничего больше сжечь было нельзя, потому что – шестьдесят, семьдесят – она сделает это. Стиснув зубы, Корделия разрезала плоть в попытке достать наконечник. Тело Уилла пробила судорога, но он по-прежнему оставался без сознания.
– Здорово, ты почти достала ее!
Тем временем наверху Элеонора взяла из шкафчика в ванной комнате пузырек с обезболивающим и зашла в спальню родителей. Отыскав мамин набор для шитья, она задумалась, какого цвета нитки понадобятся Корделии, когда она станет накладывать швы на рану: «Черные будут выглядеть на нем как на пугале. Может быть, розовые?»
Элеонора взяла весь комплект, который находился в плетеной корзине, и поспешила на кухню. Она двигалась слишком быстро, чтобы обратить внимание на чемодан с инициалами РУ, стоящий посреди комнаты.
Между тем на кухне Корделия почувствовала, как жар раскаленных ножниц нагрел наконечник стрелы – восемьдесят очков… Она сжала ручки ножниц и потянула стрелу – девяносто очков… Пропитавшийся кровью обломок постепенно выходил из плеча Уилла…
– Почти! – воскликнул Брендан.
В этот момент наверху раздался возглас Элеоноры, и Корделия вздрогнула.
– Нелл?
Корделия дернула рукой, и обломок вышел слишком резко, отчего из раны хлынул фонтанчик крови.
Брендан бросился к винтовой лестнице, и хотя ему не было известно, что стряслось с Элеонорой, Дом Кристоффа уже достаточно убедил его в наличии большого количества смертельно опасных явлений. Корделия выронила ножницы и кинулась за кухонным полотенцем. Она испугалась, что повредила артерию, поскольку кровь вытекала в ритме ударов сердца. Она струилась по плечу и стекала под мышку… Внезапно Корделию охватило чувство вины и сожаления. Как она могла быть настолько непредусмотрительной? Как она могла подумать, что обладает всеми необходимыми знаниями для извлечения обломка? Теперь у нее на руках будет кровь этого умирающего парня, такого милого и симпатичного. Возможно, первым правилом хирурга должно быть: «Не пытайся, если не уверен».
– Брен! Вернись! – крикнула Корделия.
Она стояла, прижав полотенце к плечу Уилла, пока кровь стекала на пол. Брендан с Элеонорой вбежали на кухню.
– Прости, я врезалась в этот дурацкий чемодан наверху, – объяснила Элеонра. – О нет! Что случилось? – ошеломленно спросила она.
– Он умирает, – сказала Корделия, кивнув на пропитанное кровью полотенце.
Уилл пошевелился.
– Он приходит в себя!
– Едва ли он может делать это одновременно, – сказал Брендан и положил рядом с Уиллом швейный набор.
Он вытер рану полотенцем и бросил его на пол.
– Нам просто нужно остановить кровотечение.
Уилл застонал, а Брендан стал объяснять Корделии, что не следует унывать:
– Посмотри, какая она на самом деле маленькая.
Он вытер кровь, которой появлялось все меньше, но вместе с тем она не останавливалась.
– Наложи швы!
Корделия открыла набор и попыталась вдеть нитку в игольное ушко, но у нее так сильно тряслись руки, что ничего не получалось. Она не могла сделать даже такую мелочь и тщетно старалась унять дрожь. На мгновение Корделия отрешилась от всего происходящего, она делала так раньше и надеялась тем самым успокоиться.
Брендан стал копаться в корзине в поисках чего-нибудь подходящего для перевязки. Он нашел нужную катушку, зубами отгрыз нить необходимой длины и обвязал плечо Уилла чуть выше места ранения. Когда он закончил, то внезапно перед его воображением предстали жуткие артерии и набухающие вены Ведьмы Ветра во время нападения в холле.
«Это она стоит за всем этим, – вдруг подумал Брендан, – а мы даже не знаем, почему она это делает».
Гораздо проще было сфокусироваться на нависающем над ними злом, чем обдумывать текущую ситуацию и бороться с обстоятельствами.
Брендан перевязал рану так крепко, что ему на мгновение показалось, нить не выдержит. Наконец Корделия вдела нитку в иголку и повернулась к плечу Уилла.
– Вот! – крикнула Элеонора, подставляя поднос с растаявшими кубиками льда для промывания раны.
Корделия воткнула иголку в кожу, понимая, что обратного пути уже нет. Она сделала один стежок, два, три, четыре и, связав концы выбранных Элеонорой розовых ниток, отступила.
Дело сделано, швы наложены, рана закрыта. Но тут у Элеоноры возникла идея, показавшаяся ей полезной для выздоровления Уилла.
Она взяла свечу и стала поливать рану горячим воском.
– Нелл! – воскликнула Элеонора.
Горячий воск моментально застыл и превратился в белые капли.
– А разве это плохо? – удивленно спросила Элеонора, постукивая костяшками. – Очень похоже на корочку.
– Думаю, это может причинить ему боль, – предположил Брендан.
– Воск хорошо пахнет, – заметила Элеонора в свою пользу.
Уилл застонал, по-прежнему не приходя в сознание.
– Он умер? – поинтересовалась Элеонора.
– Ага, капли воска добили его окончательно, – ответил Брендан.
– Заткнись, он дышит, – сказала Корделия.
– Ну, он был бы мертв, – заметил Брендан, беря в руки рулон бумажных полотенец. – Даже не знаю, как мы это сделали, мы просто молодцы.
Он стал вытирать с пола кровь, которая теперь выглядела не красной, а черной. За суматохой и волнением во время операции они не заметили, как зашло солнце, и только сейчас Уолкеры с удивлением обнаружили, что кухню заливает лунный свет.
– А вот лекарство, – сказала Элеонора, передавая сестре пузырек с обезболивающим.
– Надеюсь, оно придаст ему сил, – усмехнулся Брендан.
Корделия поставила бутылочку рядом с головой Уилла.
– Мы дадим ему лекарство, когда он очнется. Нам придется дежурить, не отходя от него, всю ночь, и мы не сможем его перенести, есть риск, что рана откроется.
– Я здесь не останусь, – сообщил Брендан. – Если кто-то или что-то проберется в дом через входную дверь, я предпочту быть на чердаке.